Отдавать деньги Пономарю или нет? По неписаным современным законам возврата не требуется. Он ничего не предъявит и останется доволен. Слишком добрым нельзя быть в этом мире — разорвут от непоняток или зависти. Скорее всего, пришел Михайлов к окончательному выводу, деньги отдавать нельзя. Пономарь не поймет, посчитает слабостью и может проявить жесткость впоследствии. Он докурил сигарету и вернулся к столу.

— Значит, отец, шестьдесят тысяч это большие деньги? — продолжил разговор Борис, — ни спорить, ни соглашаться не стану. Если поделить их на двенадцать месяцев, то не так много получается. Я планирую прибыль в другом размере, скажем шесть-семь миллионов рублей.

Михайлов понимал, что такой цифрой шокирует родственников, и не ошибся. Они вначале молчали, потом ахали, охали. Но как бы то ни было, слово не воробей.

— Сразу после выборов мы со Светланой занимаемся открытием ООО. В учредителях все мы, процент обсудим. Светлана главный бухгалтер, я генеральный директор. Возьмем в штат по найму тетку Матрену и Василису. Фирма по приобретению и реализации пушнины. Я не зря вас расспрашивал цены, мы станем шкурки выделывать, этим как раз и займутся Тетка Матрена и Василиса, как одинокие женщины. Выделанная шкурка в разы дороже, продавать станем не здесь, а в городе, это еще определенный плюс. Как вам моя идея?

— Идея хорошая, Борис, но мы все равно с Ниной ничего в этих ООО не понимаем. Вы уж там сами со Светланой разбирайтесь, — ответил Яковлев.

— Значит, так и решим, говорить пока ничего и никому не станем. Кстати, Василиса не объявлялась? — спросил Михайлов.

— Была третьего дня, — ответила Нина Павловна, — к переезду готова. Я сказала, что вы в орешнике, она завтра-послезавтра станет вас ждать.

— Хорошо, — согласился Борис, — завтра перевезем и займемся своими делами. Пойдем, Света, домой, поздно уже.

Дома мысли о новом бизнесе не оставляли его, Михайлов прикидывал всевозможные варианты за и против, препятствия и выгоды. Иногда клял себя за озвучивание непродуманного до мелочей предложения. Многие фирмы прогорали, выбирая стратегически правильное направление с неуточненной тактикой производства.

Мысли метались между основными позициями — выделывать шкурки или не выделывать их. Закупить и продать — реальный доход представлялся до миллиона восьмисот тысяч рублей. Если реализовывать выделенные шкурки соболя, то доходность могла составить порядка шести-семи миллионов рублей. Выгода в три и более раз. Затраты на выделку, в принципе, не большие, но трудоемкие и по времени затяжные. Необходимо провести вымачивание шкурок, мытье, мездрение, обезжиривание, пикелевание или квашение, дубление и жирование, сушку и растяжку. В этом процессе Борис разбирался слабо, если не сказать, что не разбирался вообще, хотя специальную литературу прочел.

На следующий день поехали за Василисой. Тесть с радостной гордостью рулил на новеньком Беларусе с прицепом. Михайловы на Уазике приехали первыми и обратили внимание, что к перевозке приготовлено все. Василиса вынесла во двор даже кровать, словно с уверенностью знала, что за ней приедут именно сегодня.

Яковлев подъехал, загоняя трактор во двор тележкой вперед, сразу сообразил, что за один рейс не управиться. Только картошки стояло сорок кулей. Зачем столько одной Василисе, у которой нет скота?

Она встречала Михайловских в своей обычной манере, но Борис все же отметил, что в ее «каменном» облике уже не было присущей черноты, словно посвежело лицо без мимики.

Вначале решили загрузить мебель, бочки с соленьями, другие продукты и орудия деревенского труда, вошло еще несколько мешков картофеля. Андрей Савельевич увидел за огородом плуг, убежал смотреть.

Брошенный еще с советских времен плуг заржавел от времени и Яковлев сразу не смог понять, почему его оставили здесь. Понял чуть позже — треснула втулка соединения с трактором, требовалась сварка. Зять заварит, сообразил он, но вдвоем его на тележку не поднять. Подошедший Борис подсказал:

— У тебя есть погрузочный гидроманипулятор для бревен, прицепишь и погрузишь на тележку. Втулку дома заварим и свой плуг будет.

— Точно, — согласился он, — я и забыл, что есть прицепные устройства.

За два раза перевезли все, помогли спустить картошку в подполье, занесли кровать, стол и шкаф. Мелочь Василиса в дом уносила сама.

Михайлов присел на крылечко, закурил, позвал Василису. Она подошла, села рядышком, негромко произнесла:

— Спасибо вам, Борис Николаевич.

Он лишь махнул рукой, заговорил:

— Я хотел спросить и посоветоваться — ты шкурки выделывать умеешь? — она согласно кивнула головой. — Вдвоем с Матреной сможешь обработать шестьсот шкурок или чуть больше и что для этого необходимо, какие сроки?

Василиса подумала, ответила, не торопясь:

— Необходимо помещение, например, клуб или школа, пластмассовые емкости, подойдут ванны, ингредиенты… не стану перечислять все. Если запустить поэтапный процесс, то можно справиться за месяц вполне. Заранее приготовить доски, плечики и так далее.

— Возьмешься за это, Василиса? Помещение клуба, составишь список необходимого — я куплю и привезу. В помощницы тетку Матрену возьмешь. Я еще с ней не разговаривал, но, полагаю, она согласится.

— Почему Матрену? — спросила она.

— Ей все равно делать нечего, она не охотится. Ты можешь тоже за соболем сходить дней на десять-пятнадцать, а потом начать выделку, когда охотники первую партию доставят. Мне важно качество выделки, пусть за два месяца, если это необходимо.

— Хорошо, с Матреной я сама поговорю, мы возьмемся и сделаем, — ответила Василиса.

— Отлично! Я в этом процессе не разбираюсь и нос совать не стану, поэтому вся ответственность на тебе, Василиса. Как, когда и что делать — решай сама. Если что-то надо из досок сделать — щиты деревянные, плечики… все говори и что купить надо. Обращайся, не стесняясь, в гости приходи почаще, мы со Светланой всегда тебе рады.

Михайлов встал, собираясь уходить домой, но вспомнил и спросил еще:

— Тридцать тысяч тебе, как старшей, и двадцать пять Матрене достаточно?

— Вполне, — ответила Василиса.

Оставшись одна, разложила привезенное по местам, расставила, как хотелось. Теперь это ее родной дом… еще не обжитый, но желанный и свой. За короткое время, пока находилась здесь, Василиса ни разу не вспомнила своих детей, мужа и родителей. Суета переезда, новая обстановка… двор и дом не напоминали ей о прошлой жизни.

Теперь перед глазами постоянно маячил Михайлов, его образ не выходил из головы и мысли неизменно пульсировали о нем. Она складывала привезенные чурки под навес, колола их, унося поленья на растопку, и все время думала — это он привез, почему? Это он пригласил, перевез и предложил работу, почему? Добрый дядя или что ему надо? В добрых дядей не верила. Может, ему нужна я? Но он приехал, ни разу меня не видя, у него красивая жена. Василиса поняла, что подумала о себе, как о женщине, впервые за последние несколько лет. Нет, это отвергла сразу, как баба она ему не нужна.

Затопила плиту, поставила чугунок с картошкой и чайник, все думала, не понимая. Взял на работу и если бы не обещал платить деньги — понятно. Она бы отработала без вопросов бесплатно, доброе отношение дорого стоит. Но опять не сходилось, он предложил ей больше, чем Матрене.

Надо бы купить электроплитку и чайник. Там они были ей ни к чему без света. Попросить Михайлова, чтобы привез из района, когда поедет, в счет будущей зарплаты. Опять Михайлов… раньше бы сама сбегала за сорок верст и не подумала, а здесь всего-то идти тридцать, упрекнула она себя. Наваждение… он не выходил из головы никак.

Почти пустая Михайловка радовала Василису. Сейчас бы сбежались деревенские бабы посмотреть, поговорить, поохать. Привыкшей к одиночеству сложно переносить людскую назойливость, но тетка Матрена, естественно, прибежала. Василиса не ответила на ее вопросы о жизни, рассказала о предложении Михайлова. Матрена сразу ударилась в похвалу, тараторила без перерыва полчаса, не меньше. Василиса решила аккуратно закинуть удочку: