Лейя сказала:

— Я имею право знать причину, по которой поставлен вопрос об отозвании. Я имею право предоставить доказательства по выбору в свою защиту. Я обязаны давать правдивые ответы на вопросы, которые могут быть мне заданы. Я обязана отчитаться в своих действиях перед Сенатом, если вотум недоверия будет вами принят.

Берусс кивнула.

— Хорошо. Прошение об отозвании подал сенатор Прэгетт, он зачитает нам отдельные статьи.

Для Лейи это была неожиданность, она ожидала, что инициатором кампании против нее будет Борск Фэй’лиа.

Прэгетт говорил около часа и не задал Лейе ни одного вопроса. После выступил сенатор Рэттагагек. Он, наоборот, задал Лейе много вопросов, но его тон был далеко не таким обвиняющим, как у Прэгетта. Элом старался реконструировать решения Лейи в таких подробностях, что даже Прэгетт начал проявлять нетерпение:

— Мое прошение основано на действиях и результатах, а не на мотивах и намерениях.

Элом недовольно сказал:

— Ваше последнее обвинение — в некомпетентности, требует подробного рассмотрения, его необходимо доказать.

Прэгетт вздохнул.

— Председатель Берусс, разрешите исправить прошение?

— Пожалуйста.

— Я снимаю последнее обвинение.

Элом сказал:

— В таком случае, больше вопросов не имею.

Берусс объявила:

— Слово предоставляется сенатору Фэй’лиа.

Лейя подумала, что все-таки Фэй’лиа стоит за всем этим, и сейчас он нанесет ей добивающий удар. Явное нетерпение Прэгетта, желавшего, чтобы Фэй’лиа скорее предоставили слово, казалось, подтверждало это. Но Фэй’лиа неожиданно изменил направление, обманув их ожидания.

С вежливой улыбкой он сказал:

— Президент Органа Соло, я сожалею, что нам пришлось отнимать ваше время по столь неприятному поводу. У меня только один вопрос: если бы вы могли изменить ваши решения за последние несколько дней, вы изменили быкакое-то из них?

Лейя подумала: «Нет ли здесь какой-то ловушки? Что ж, скажу правду…».

— Нет, сенатор, я думаю, мы были правы, требуя от йевет уйти из захваченных миров, о чем я говорила с Советом Обороны. Мы были правы, пытаясь подкрепить ультиматум блокадой, о чем я консультировалась с высшими командирами. Результат, конечно, был не тот, которого мы хотели бы, но это произошло по причинам, которых мы никак не могли ожидать.

Прэгетт фыркнул, но Фэй’лиа спокойно принял ее ответ:

— Благодарю вас, принцесса. Председатель Берусс?

В конце концов, пятью голосами против двух, было решено оставить Лейю на посту президента. Инициативу Прэгетта поддержал только Рэттагагек.

Берусс сказала:

— Прошение отклонено. Объявляется перерыв.

Лейя вышла в коридор, там к ней присоединился Бен-Кил-Нам.

Лейя сказала:

— Я думала, это Фэй’лиа все затеял… — Он еще успеет. Просто Прэгетт опередил его.

— Но почему Прэгетт?

— Просто он обиделся на вас за то, что перед тем, как действовать, вы не проконсультировались с ним.

— А почему Фэй’лиа не поддержал его?

Бен-Кил-Нам сказал:

— Потому, что он знал, что момент еще не наступил. Инициатива Прэгетта не прошла бы даже с его голосом. Результат был предопределен.

— А что будет на следующей сессии, когда «момент наступит»?

— Пока у вас еще есть время, но так много, как хотелось бы. К сожалению, это только начало.

Инкубатор на верхнем этаже дворца Найла Спаара был расширен и содержал теперь шестнадцать ниш для родильных сосудов. Все они были заполнены, кроме одной, в которой раньше росли маранас Кай, его первой наложницы. Ее родильный сосуд дал жизнь двум сильным нитаккам и двум красивым марасси, до того, как стал жертвой Серой Смерти. Сейчас эта ниша была свободна в знак уважения к Кай, дарне его семьи.

По своему дизайну и назначению инкубатор был исключительно частным местом, но Найл Спаар решил принять посетителя именно там.

— Так это ты Тал Фраан?

Молодой советник преклонил колено.

— Да, Благословенный.

— Встань. Я слышал, это благодаря твоему плану мы одержали победу над превосходящими силами неверных у Презы?

— Большая честь удостоиться вашего внимания, Благословенный. Но этот успех был возможен только благодаря вашей мудрости и помощи кораблестроителей, обеспечивших нас таким великолепным оружием.

— Не думаю, что ты был таким скромным, когда командир «Славы Йеветы» повысил тебя в звании. Или ты думаешь, что я окружаю себя бездарными льстецами? Нет, я гораздо больше ценю умных подчиненных. А ты как раз к умным и относишься, не так ли?

— Я просто стараюсь не упускать благоприятных возможностей, вице-король.

Найл Спаар кивнул.

— И как же ты пришел к тому плану, который так хорошо послужил против осквернителей?

— В ультиматуме неверных упоминалась выдача пленных. Поэтому я предположил, что их правительство попытается спасти их жизни.

— Ты рисковал многим. Этот план был основан на том, что неверные слишком боятся за свою жизнь. Йевет бы это не остановило. Если бы противник продолжил атаку, ваши силы были бы уничтожены.

— Да, вице-король, неверные слишком боятся за свою жизнь и жизнь своих товарищей. Они боятся смерти. Я знал, что это должно сработать.

— А ты готов умереть за дело, которому служишь?

— Да, вице-король.

— Хорошо. Я не уважаю тех, кто не рискует собственной кровью.

Найл Спаар нажал кнрпку звонка. Вошел ассистент, обслуживавший инкубатор, ведя за собой нитакку, предназначенного для жертвоприношения.

Найл Спаар сказал Фраану:

— Подожди.

Он подошел к тому месту, где на решетке над ямой для жертвоприношений стоял нитакка. Молодой мужчина без страха смотрел на вице-короля.

Найл Спаар сказал:

— Я прошу у тебя крови для моих детей.

— Для меня честь накормить твоих детей своей кровью, Благословенный. Я предлагаю ее в дар тебе.

— Я принимаю твой дар.

Смертоносный коготь разрезал воздух и плоть с молчаливой точностью. Когда жертва свалилась на решетку, вице-король обернулся к Талу Фраану.

— Я понимаю тебя, Тал Фраан. Я сам думаю так же, я уважаю смелость и удачливость. Ты будешь приближен ко мне, будешь служить здесь. Если ты не упустишь эту благоприятную возможность, ты можешь ожидать больших выгод. А если ты ошибешься… Что ж, ты послужишь моим новым детям…

Лейтенант Девитт Сконн выпустил из мундштука струйку дыма. Ветер, дувший сквозь северный двор тюрьмы для военнопленных, унес острый запах.

— Да, я был на Н’Зоте.

Лейя сказала:

— Я читала показания, которые вы дали несколько месяцев назад. Офицер, который вас допрашивал, говорит, что по его мнению, вы просто пытались чего-то добиться для себя, рассказывая то, что нельзя подтвердить или опровергнуть.

Сконн усмехнулся.

— Это говорит просто о недостатке у него интеллекта.

Его взгляд скользнул мимо нее, по направлению к Стрелку и Искателю.

— Вы, должно быть, важная шишка. Я никогда не видел, чтобы кому-то позволяли проносить сюда оружие. А что, если кто-то из нас — опасных военных преступников — попытается отнять у ваших ребят оружие и взять вас в заложники?

Лейя улыбнулась.

— Я думаю, что «мои ребята», как вы их назвали, порадовались бы такой возможности лишний раз поразмяться и показать свое боевое искусство. Последний раз им выпадал такой случай больше года назад.

Сконн покачал головой.

— Нет все-таки справедливости в Галактике. Им платят за то, за что я здесь сижу. Так кто же вы все-таки? Вы похожи на принцессу Лейю, только старше.

Она проигнорировала его насмешку.

— Лейтенант Сконн…

— Просто Девитт Сконн. Я ведь теперь не служу в имперском флоте.

Лейя спокойно сказала:

— Я смотрела запись судебного разбирательства вашего дела, Девитт Сконн. Вы были старшим офицером на звездном разрушителе «Кузнец», когда он подавлял восстание на Гра Пловене. Огнем турболазеров были созданы облака пара, в которых заживо сварились двести тысяч пловенцев в трех прибрежных городах.