— Что ты хотел спросить про нее? — спросила Нилли Аруилана.

— Разве она не королева города?

— Титул Танианы — вождь, а не королева, — пояснила Нилли Аруилана. — Это древний титул, который использовался еще тогда, когда мы были небольшим племенем и жили в пещере горы. Она правит городом — с помощью советов моего отца, жрицы и целого собрания принцев, — но она не королева. По крайней мере, не в том смысле, как ты и я понимаем. Королева-сущность. Да, она моя мать. Но не мать всего города.

— Так меня никто не остановит, если я зайду в ее комнату?

— Это зависит от того, чем она будет заниматься в тот момент. Но обычно — да, ты можешь зайти. Ты можешь ходить там, где захочется. Думаю, что они будут за тобой следить.

— Кто?

— Охранники. Эта команда Кьюробейна Бэнки не доверяет тебе. Они считают-тебя шпионом.

Он не совсем понял. Большая часть из сказанного Нилли Аруиланой была для него загадкой. Даже теперь, спустя недели ежедневных занятий когда язык плотского народа заполнил его разум и он очень часто обнаруживал, что даже думает их, а не Гнездо-словами, — содержание того, о чем она говорила, его озадачивало. Но он слушал и пытался запомнить, надеясь, что в свое время все поймет.

В любом случае он достиг здесь своей цели, а это было крайне важно. Он пришел, чтобы донести до них Королеву-любовь, и теперь делал это. Сначала он донес ее до Нилли Аруиланы, в которой Королева-любовь пробудилась, потому что она некоторое время провела в Гнезде, а теперь — теперь, когда он мог свободно выходить в город — он сможет передать это всем остальным, которые живут полностью без Гнезда-сознания.

Он ожидал, что, выйдя в первый раз один, испугается. Нилли Аруилана несколько раз выводила его, чтобы показать основные проходы и объяснить характер расположения улиц; но в одно утро он рискнул пойти без нее. Это была проверка, сможет ли он предпринять больше, чем несколько застенчивых шагов, не испытав желания скрыться в безопасности здания.

Какой большой город, как много улиц, какие огромные орды плотского народа повсюду! Густое, обволакивающее, влажное южное тепло, так отличавшееся от того, к чему он привык на сухом холодном севере. Странные сладкие ароматы. Полное отсутствие Гнезда-связи.

, Возможно, люди смотрели на него с ненавистью и презрением.

Но он совершенно не боялся. Он прошел мимо насмехавшихся угрюмых охранников и по булыжному Минбейн-Уэй; свернул влево на боковую улочку, выводившую на открытую рыночную площадь, где они не путешествовали с Нилли Аруиланой, и стал переходить от прилавка к прилавку, разглядывая фрукты, овощи и подвешенные куски мяса. Он был спокоен. А когда ему показалось, что он отсутствует слишком долго, то без труда нашел обратный путь к Дому Муери.

После этого он стал выходить практически каждый день. Такого возбуждения он еще не испытывал. Просто стоять на углу улиц, слушая певца баллад, или проповедника, или разносчика маленьких игрушек, — как все это отличалось от жизни Гнезда! Зайти в ресторан и с интересом рассматривать шипящее на сковородке мясо, после чего улыбнуться и показать рукой, тебе улыбнутся в ответ и подадут странное нежное блюдо из пищи плотского народа, — как это было удивительно и необыкновенно! Это было равносильно тому, когда осуществляются самые пылкие мечты.

Регулярная диета из пищи плотского народа повлияла на него самым лучшим образом. Теперь его мех стал более густым и темным. Тело пополнело: если он защемлял кожу, то между пальцами оказывалась толстая прослойка плоти, чего раньше не было. Новое усиленное питание затронуло также и душу. Он чувствовал плотский приступ энергии. Иногда, когда Нилли Аруилана заходила в его комнату, он хватал ее, не давая возможности сказать и слова, и увлекал на пол или на кровать. По улицам он тоже продвигался огромными энергичными шагами, наслаждаясь упругостью тротуара. Ходить по мощеным улицам было также ново. Все было непривычным и приводящим в восторг.

Похоже, что все знали, кто он. Люди перешептывались и показывали на него пальцами. Некоторые вежливо заговаривали, однако испытывали при этом некоторую нерешительность, словно не были уверены, безопасно ли приближаться к нему. С детьми все было по-другому. Они ходили за ним целыми взводами. Дети здесь встречались повсюду. Порой Кандалимону казалось, что в городе живут одни мальчишки и девчонки. Они прыгали за его спиной, кричали и вопили.

— Джик! Джик! Джик идет!

— Джик, скажи нам что-нибудь по-джикски!

— Эй, эй, джик! Где твой клюв?

Они не имели в виду ничего дурного. В конце концов, это были дети. Их голоса были безобидными и шаловливыми.

Он обернулся к ним и кивнул. Сначала, подобно взрослым, они насторожились, а потом подошли поближе и обступили его плотным кольцом. Некоторые застенчиво позволили взять себя за руки.

— Ты действительно джик?

— Я как и вы. Я такой же плотский.

— Тогда почему они говорят, что ты джик?

Кандалимон улыбнулся.

— Когда я был маленьким, — мягко произнес он, — джики утащили меня и вырастили в своем Гнезде. Но я родился здесь. В этом городе.

— Правда? А кто твоя мама? Кто отец?

— Масалфори, — отозвался он. — Рамла. — Он пытался вспомнить, кто из них был кто. Нилли Аруилана говорила, что матерью, то есть Яйцо-создателем, была Масалфори, а отцом, воспламенившим жизнь, Рамла. А может, и наоборот. Он никак не мог запомнить это точно. В Гнезде не имело значения, кто был твоим яйцо-создателем, а кто — жизнь-воспламенителем. В конечном итоге каждый был детищем Королевы. Новая жизнь не могла зародиться без ее прикосновения. И создатели и воспламенители исполняли лишь волю Королевы.

— А где они живут? — спросила одна маленькая девочка. — Ты когда-нибудь навещал своих отца и мать?

— Теперь они живут в каком-то другом месте. А может, вообще уже не живут. Никто не знает, где они.

— О, это печально. Не хочешь навестить моих отца и мать, раз у тебя нет своих?

— Мне бы хотелось, — сказал Кандалимон.

— А как ты сюда добрался? — спросила другая девочка. — Прилетел, как птица?

— Я приехал на твари. — При этом он широко развел руки, показывая, каким огромным был этот зверь. — Я приехал с севера, из места, называющегося Гнездом всех Гнезд. Я путешествовал несколько недель. Верхом на твари я направлялся к этому городу Доинно. Меня сюда прислала Королева. «Отправляйся в Доинно», — сказала она. Она прислала меня для того, чтобы я мог поговорить с вами. Чтобы я получше узнал вас, а вы — меня. Чтобы я мог донести до вас ее любовь и ее мир.

— Ты хочешь забрать нас в Гнездо? — спросил стоявший за его спиной мальчик. — Ты приехал, чтобы убрать нас так же, как когда-то украли тебя?

Кандалимон удивленно посмотрел на детей.

— Да! — загалдели они. — Ты здесь, чтобы утащить нас к джикам?

— А вам этого хочется?

— Нет! — завопили они так громко, что у него зазвенело в ушах. — Не забирай нас! Пожалуйста, не надо!

— Меня украли. Но, как видите, не причинили никакого вреда.

— Но джики — это чудовища! Они ужасные и опасные! Это огромные отвратительные насекомоподобные создания!

Он покачал головой:

— Все не так. Вы этого не понимаете, потому что не знаете их. Их никто здесь не знает. Они добрые. Они любящие. Если б вы только знали. Если бы вы только смогли почувствовать Гнездо-связь и испытать Королеву-любовь!

— Он рассуждает как сумасшедший, — сказал маленький мальчик. — Что он несет?

— Тш-ш-ш!

— Пошли, — предложил Кандалимон, — посидим со мной в этом парке. Я хочу рассказать вам так много. Позвольте сначала описать, как все обстоит в Гнезде…

От города Джиссо, каким его помнил Фа-Кимнибол, ничего не осталось. Так же как когда-то исчезли первоначальные грубые деревянные лачуги, на месте которых появились ранние каменные здания города Саламана, так и теперь не осталось никакого следа от того второго города. На него наслоился другой, более мощный, уничтожив предшествующий, который исчез без следа со своими дворцами, дворами и домами.