Первым призраком, который явился Скаю на пути к воротам Храма, был отец. Фальк лежал на спине, изогнувшись в страшной муке, рука была протянута к небу, а крылья отрублены у самых плеч. На лице его застыла такая боль, что Скай в ужасе отвернулся, не в силах смотреть.

Юный дракон долго собирал силу воли, чтобы повернуть голову. Он тяжело дышал.

– Это охранники... – шептал он сам себе. – Они показывают мне мои страхи, это иллюзия, это мираж...

Но он так и не смог взглянуть в лицо Фалька ещё раз. Закрыв глаза, Скай упорно двинулся вперёд.

Нечто преградило ему путь, и дракон открыл глаза. С ужасом смотрел он на громадного бриллиантового дракона, вниз головой подвешенного на скале. Горло было вырвано, и кровь сочилась по сверкающей чешуе, смешиваясь с потоками тёмно-пурпурной жидкости, лившейся из выколотых глаз. На груди дракона были выжжены слова:

«Так будет со всеми, кто не падёт передо мной». И подпись – Верминаард.

– Сумрак! – прошептал Скай, и отшатнулся, поняв что этот дракон ТОЖЕ был его отцом. Он задрожал.

– Ложь... Ложь – твоё оружие, бог! – выкрикнул молодой дракон, дрожа от ненависти. – Но я сильнее тебя!

Гневно зарычав, Скай бросился вперёд... И замер, словно ударившись о камни, словно умерев на бегу, словно его сердце взорвалось в груди.

С тихим скрипом ветер вращал огромное деревянное колесо, горизонтально укреплённое на шесте. С каждой спицы, подвешенное на крючьях, свисало тело маленького дракона.

Скай упал на колени, потеряв силы дышать и думать. От только смотрел, как раскачиватся окровавленные тела детей. Крючья были пропущены сквозь глаза, и крылья некоторых до сих пор конвульсивно дёргались.

– Катана... – внезапно прошептал дракон, узнав погибшую. – Тень, Ночь, Стикс, Винг, Харизант! Вы все здесь! – его трясло. И тут он увидел ещё одно тело.

Маленький синий дракон был прибит за крылья к шесту, на котором вращалось колесо. Грудь с такой силой пронзало Копьё, что остриё торчало с другой стороны деревянного столба. Красная кровь фонтанчиками выплёскивалась из многочисленных колотых ранений.

– Это я?!... – в оглушающей тишине спросил Скай.

Умирающий ребёнок поднял голову, и Скай увидел, что глаз не было. Вместо глаз на лице зияли два провала, полные зелёного пламени.

– Ты умрёшь именно так. – холодным голосом сказал мёртвый Скай. – Лишь один шанс есть у тебя избежать подобной участи.

Юный дракон взревел, вскочив с колен и распахнув трепещущие от бешенства крылья.

– ВРЁШЬ !!!!! – он так зарычал, что тела детей покачнулись.

– Ты лжёшь, мерзавец!!! Я не повернусь!!! Я войду в этот проклятый Храм, и убью тебя!!! Я убью тебя, убью того, кто способен на такое!!! – ослепительная молния разметала наваждение в прах. Гром ударил так, что сотряслась земля, и в облаке белого пламени поднялся дракон на ступени Храма своего имени.

– Паладайн!!! – вопль вонзился в плоть неба, впервые за тысячи лет содрав покрывало тумана с Изваяния.

– Паладайн, я вызываю тебя!!! Приди и умри, убийца!!! – Скай взмыл в небо, обратив всю защиту колдовской долины в огонь, и впитав тот огонь в себя.

Никто не ответил на вызов, и пылающий гневом дракон вернулся к воротам древнего святилища.

– Я вызвал тебя на бой, бог. – сказал он монотонным, безжизненным голосом. – Ты его не принял. Теперь, согласно традициям моего племени, ты никто. Любой дракон вправе убить труса. Я беру на себя право уничтожить тебя. Да будет так.

Твёрдым шагом Скай вошёл в Храм, отбросив мешавшие ему Копья Дракона с пути, словно омерзительных гнойных червей.

Шёл он спокойно. Осматривал залы, полные пыли и праха, гобелены изображавшие смерть его братьев. Ярость отошла куда-то в глубину, Скай ощущал, как с каждым шагом меняется его душа.

Он вошёл в огромный зал, бесшумно растворив тяжёлые бронзовые двери. Зал был пуст. Лишь в центре, вырезанные из обсидиана, стояли изваяния четырёх рыцарей, державших на плечах погребальные носилки. Пустые.

– Усыпальница Победителя Тьмы. – с горечью прошептал Скай, глядя на древнее, потускневшее Копьё, лежавшее в изголовье пустых носилок.

– Храм, созданный драконами для драконов, как гимн мощи моего народа, стал гробницей его врага.

Он с болью коснулся потемневшего металла на острие.

– Эта вещь знала кровь сотен моих предков... И теперь ей поклоняются.

Дракон закрыл глаза.

– Я – сын своего народа. – произнёс он, надрезав запястье о наконечник Копья. Красная кровь обагрила древнее оружие.

– Я брат их по крови.

Отвернувшись, Скай подошёл к узкому колодцу в полу.

– Там, четыре года назад, мои враги обнаружили тебя, Паладайн.

Он зло рассмеялся.

– Пришло время второго поколения. Но не Героев...

На миг возникли сомнения, ведь три года мучительных опытов не дали ему способности менять обьём тела. А в этот колодец и человек едва поместился бы.

– Я могу это сделать. – сказал синий дракон. И услышал ответ своей магии – да, можешь. Мгновение спустя на камнях стоял могучий человек с длинными чёрными волосами и узкими, зелёными глазами. Впервые в жизни сумел Скай принять облик иного по возрасту существа – человеку было на вид лет сорок. И когда это произошло, понял дракон – отныне он взрослый. Кошмары на пути к Храму преждевременно дали ему понимание смерти, убив в Скае ребёнка.

– Там, в сердце скал, горит огонь. Колодец жара, пламя тьмы. Оттуда смерть приходит в мир, и вот куда уходим мы. Из пламя в ночь, с огня на снег, дракон и эльф, и человек – мы искры изначальных сил, огнём мы дышим весь наш век... – словно заклинание произнёс Скай.

– Расплавленное серебро способно ослепить навек – неважно, кем родился ты, дракон иль гном, иль человек. Лишь тот, чьё сердце из огня, способен жар твой поглотить, нырнуть на дно и победить, увидеть тьму средь бела дня. То выбор смертных, не богов. Не властны боги выбирать. Они способны лишь на власть, безжиненную ада страсть. Они с рождения рабы, они не могут путь менять, и могут лишь определять, кого и как на смерть послать. Но смертные сильнее вас. Ведь мы способны сострадать. Способны боль мы ощущать, способны видеть и прощать! Мы тоже знаем слово – страсть! Но мы зовём её любовь! И мы не платим ей за власть, мы просто любим! Вот в чём власть! Не приказать идти на смерть, а жизнь спасти, отдать свою, но не убить – вам не понять. Богам любовь не осознать. Тот, кто познает смерть любви – лишь тот способен богом быть. Любовь родится вновь, но бог – не властен это ощутить.

Скай замер на миг, тяжело дыша.

– Сегодня я познал смерть любви. – глухо сказал он. – Я более не смертный.

Эхо этих слов поглотили серые скалы, раз и навсегда запечатлев рождение нового бога.

Бог войны, Скай Фалькорр решительно шагнул в тёмный провал, и тьма поглотила синюю звезду, распахнув над ней чёрные материнские крылья.

– Ты очень странный дракон. – заметила средних лет женщина необыкновенной красоты, одетая в синие доспехи. Курчавые чёрные волосы блестели, фигура напоминала гибкое тело пантеры. В глазах светились страсть и властолюбие.

– Ты послала за мной сама. То был твой выбор.

Дарк мрачно осматривал древние стены родового замка рода Ут-Мотар, который отец Китиары, Грегор, некогда проиграл в кости. Его дочь убила победителя, вырезав всё население старого замка, и поселилась в нём с пятью десятками верных воинов.

Замок располагался на самом востоке населённой части континента, гранича с необьятными Равнинами Абанассинии. На равнинах жили лишь варвары, да гоблины то и дело совершали набеги на сёла мирных жителей. Китиара, поселившись в замке, с такой жестокостью пресекла очередной набег, что теперь дикари боялись дышать в ста милях от стен. Крестьяне боготворили свою Повелительницу, и недостатка в пище её воины не испытывали.

За шесть лет Китиара стала ещё красивее и желанней, чем была в годы войны. Титул Королевы, как и Корона Драконов, остались при ней. Однако двух важнейших слагаемых Повелителя она лишилась.