Когда они приблизились к строению, Аллора смогла различить слова, написанные на старом языке. Переводя для Кормака, она прочла:

— Для тех, кто решил выйти из тени невежества на свет.

Он приподнял бровь.

— Какой-то молитвенный дом. Я думал киборги атеисты.

И тут другие знакомые символы привлекли ее внимание.

— И не просто какой-то храм. Он воздвигнут в честь Кассандры. 

— Это какая-то шутка? — Кормак напрягся, готовясь к битве. Как смеют киборги выставлять на потеху предсказания. Аллора сжала руки в кулаки, уперев их в бедра, и бросила на киборга уничтожающий взгляд. Если этот ублюдок посмотрит на нее хоть с толикой неуважения, Кормак прекратит его жалкое существование. Брэд уже почувствовал, что к задней части шеи существа прикреплен герметичный клапан, и его первый — и единственный — удар придется именно туда.

Глазной имплантат киборга развернулся в направлении храма, в то время как настоящий, и единственный, глаз сфокусировался на них.

— Ответы ждут вас внутри, — произнес Ротгард монотонным и на удивление спокойным голосом для такой таинственной фразы.

Кормак чуть не вздрогнул от этих слов. Он покачал головой, думая о том, как же все-таки неправильно, что место, полное красоты, населено теми, кто уродует себя таким варварским способом.

Аллора повернулась к нему лицом, коснувшись рукой.

— Тебе не обязательно идти со мной, если это тебя беспокоит.

«Меня больше будет волновать, если мы разделимся».

Хоть он и понимал, что Аллора проявляла заботу и внимание, такова была ее суть, но ни за что на свете Кормак не оставил бы ее одну, пока они находились на вражеской территории. Он ожидал нападения с того момента, как дверь машины распахнулась, и даже хотел, чтобы это уже наконец-то произошло. Ожидание грызло его изнутри, словно разъяренный волк, попавший в капкан.

— Давайте покончим с этим.

Поднявшись не менее чем по тысячи ступеням, высеченным из вулканической породы, они достигли закрытых дверей храма. Аллора протянула руку, скорее всего, намереваясь толкнуть их и открыть, но Кормак одернул ее.

— Пусть он идет первым.

Чудовище уставилось на него, его приглушенные слова не выражали ничего полезного.

— Никакой ловушки для вас не уготовано, но то, что находится внутри, может быть также смертельно, если вы не отнесетесь к этому с правильным настроем.

Краем глаза Кормак уловил, как Аллора задрожала.

Его госпожа восприняла угрозу, словно надвигающуюся бурю, впрочем, как и он. К сожалению, у них не было ни почвы под ногами, ни крыши над головой.

Ротгард толкнул обе двери одновременно, и Кормак надежно закрыл Аллору своим телом. Нежная рука опустилась на его плечо, а теплое дыхание коснулось уха, когда она произнесла:

— Если бы они желали нашей смерти, мы бы никогда не покинули крепость борнов. Давай их выслушаем.

Отсутствие в Аллоре страха беспокоило его — Кормаку требовалось, чтобы она была бдительна, потому что он не сможет одновременно защищать ее и убивать киборгов.

— Разве никто не учил тебя, что неразумно доверять киборгу? Их заботит лишь одно: истреблять нас, чтобы продолжать собственное извращенное существование.

— А кто научил тебя этому, солдат? — мужской голос, бросающий вызов, прогрохотал среди теней. — Разумно, всегда проверять свой источник информации, прежде чем слепо признавать ее, как истину.

— Выйди на свет, — скомандовала Аллора. Хотя ее руки дрожали, голос прозвучал ясно, подобно звону колокола.

Кормак раздулся от гордости. Существовала ли на свете еще одна такая женщина?

Незнакомый киборг двигался медленно и методично до тех пор, пока его лицо не озарилось потолочными светильниками. Его волосы были белокурыми, а глаза — знакомого фиолетового оттенка. Он не носил имплантатов на лице и руках, ничего не указывало на то, что он киборг, кроме бесстрастного выражения лица.

— Кто вы? — Аллора шагнула мимо Кормака.

— Меня зовут Витролит. Я тот, кого ты называешь отцом, Госпожа управляющая.

Ее плечи напряглись, как будто Аллора готовилась к удару.

— Ты не выглядишь, как киборг.

Ни единый мускул в нем не дрогнул.

— И ты тоже.

Аллора содрогнулась, глаза полыхали огнем.

— Я женщина из рода борнов, а не одна из вас!

— В действительности, Аллора, ты принадлежишь к обоим видам, — произнес уже другой голос, раздавшись откуда-то сверху над ними.

Кормак устремил взор ввысь к потолочным балкам перекрытия, на которых стояла девочка. Прежде чем он смог спросить, как она там оказалась, она шагнула с выступа, и, камнем пролетев вниз тридцать футов, приземлилась прямо перед ним, смягчив удар лишь слегка согнув колени.

— Привет, солдат, — сказал ребенок с ослепительной улыбкой на лице. — Рада видеть, что все идет так, как должно.

Как и тот, кто назвал себя Витролитом, эта девочка имела белокурые волосы и ни единого видимого имплантата. Впрочем, из того, как она управляла своим прыжком, Кормак сделал вывод, что у нее имелись биомеханические усовершенствования, даже если он и не мог их распознать своими сверхъестественными чувствами.

Оставив его, девочка повернулась к Аллоре.

— Ты знаешь, кто я?

— Кассандра? — Аллора тряхнула головой. — Это невозможно! Ты умерла, когда планета перестала вращаться.

— Кто сказал тебе это, дочь? — Витролит приподнял бровь. — Я вижу, борны до сих пор распространяют свою ложь, точно так же, как они делали это с твоей матерью.

— Не смей говорить со мной о ней! — сорвалась Аллора, опустив руку на кнут, прикрепленный к ее поясу. Кормак встал с другой стороны от нее, предоставляя ей физическую и эмоциональную поддержку.

Казалось бы, совсем не подозревая об опасности, девочка обхватила ладонями одетую в перчатку руку Аллоры.

— Солдаты сказали, что ты нашла пропавший дневник, самый первый, который написала Кассандра.

Кормак нахмурился, глядя на нее.

— Я думал, что ты — Кассандра.

— Я всего лишь копия, — девочка ухмыльнулась ему, — неполноценная копия той, которая могла созерцать будущее. Моя функция заключается в том, чтобы трактовать события, которые видела настоящая Кассандра, и, основываясь на этих пророчествах, дать выжившим правильное направление в это смутное время.

— Значит, ты не настоящая? — Кормак не мог в это поверить, каждый миллиметр кожи, каждый волосок на голове и даже ее запах говорили, что она была такой же живой, как и он.

Она пожала плечами.

— А что такое «настоящее», солдат? То, о чем тебе говорят твои чувства? Способ, которым человек приходит в этот мир? Знания, передаваемые нами — это все настоящее? Я живу, как и ты, могу умереть, как и ты однажды. Но я не рождена естественным путем или выращена в лаборатории, а была сконструирована, точно так же, как и мой отец, — ее взгляд остановился на Аллоре, которая рухнула на колени, склонив голову, ее плечи затряслись, — и моя сестра.

Кормак покачал головой.

— Ложь! Я видел ее боль и кровь. Чувствовал ее тело! Она не киборг!

Аллора не произнесла ни слова.

Он схватил ее за плечи, пытаясь встряхнуть.

— Скажи им! Расскажи им о своей матери.

— Моя мать… — ее взгляд стал рассеянным, Кормак снова потряс ее, пока голова Аллоры не стала раскачиваться из стороны в сторону. Проклятье, она должна была им рассказать!

— Солдат, все будет хорошо, — сказала девочка, обернув свою руку вокруг него. — Она все та же, какой ты ее всегда знал, такая же, какой всегда любил. Разве имеет значение, как она появилась на свет? Стал бы мир лучше, если бы ее не существовало?

Его зрение затуманилось, когда Кормак взглянул на Аллору, все еще оцепеневшую от шока и находящуюся очень далеко от него, настолько далеко, что он рисковал никогда больше не связаться с ней.

— Кассандра… — предупреждающе произнес Витролит.

Девочка удерживала руку Кормака, как в тисках.