– Завтра я уезжаю, – произнёс мужчина, чуть поразмыслив, прежде чем продолжить: – На этот раз я не собираюсь возвращаться.

– Я видел новости, – дворецкий вытащил смокинг из мешка для одежды. – Я не верю, что ты виновен.

– Тогда ты – старый дурак, – ответил Люк. – Или ты уже забыл, что впустил меня через чёрный ход полчаса назад, голого и покрытого кровью?

– У тебя больше власти, чем ты можешь себе представить, – произнёс Мартин. – У тебя всегда было больше контроля.

Осколок гнева пронзил живот Люка, а после он подумал о Клариссе Тэйлор – маленькой девочке, жизнь которой он почти отнял.

– Ты ничего не знаешь.

– Напротив, сэр. Я знаю всё. Вот почему ты всё ещё меня не уволил.

В этом было больше правды, чем Люк хотел бы признать. Мартин работал на родителей Агассу, и постоянно присутствовал в их доме. Фактически, именно Мартин «пожертвовал» от имени миллионера-отшельника Люка Агассу пантеру, заверив зоопарк, что сам Люк уехал в тур по Европе на несколько лет, иначе он был бы счастлив, присутствовать на переселении  хищника в новую среду обитания.

Так что, да, Мартин знал многие секреты Люка. И он по-отечески любил его.

И это было частью проблемы. Мужчина был слишком лоялен к нему, видя в Люке лучшее, когда сам Агассу прекрасно понимал, что это было худшее, и проявлялось оно вновь и вновь. Как ещё он мог объяснить эти царапины?

– Это не обсуждается, – ответил он. – Завтра я вернусь в клетку. И ты станешь тем самым героем города, когда привезёшь меня в зоопарк.

Мартин фыркнул.

– Чушь. Ты никуда не пойдёшь, кроме как на «All Children's Benefit»[5] этой ночью.

– Эти нападения…

– Остановятся, как только ты найдёшь пару.

Твёрдая категоричность звучала в голосе Мартина, и Люк вскинул голову, опасаясь, что слишком многое прочёл в этих словах и тоне.

– Мартин? Ты…

Мужчина замолчал, боясь позволить себе надеяться. Он искал неделю, но остался ни с чем. Неужели Мартин преуспел там, где он потерпел неудачу?

– Три дня назад, после последнего нападения, я взял на себя вольность посетить полицейский участок. У меня состоялся разговор с одним из детективов, что ведут это дело. Кэйтлин Рэйн. Прекрасная молодая женщина. Как оказалось, ей нравится посещать зоопарк.

Но Люк едва ли услышал эти последние слова. Да и как он мог, когда музыка зазвучала в его голове и сердце, едва ли он услышал её имя?

Кэйтлин Рэйн.

Она была единственной – Люк уверен в этом. Его Кэйтлин.

Его пара.

Тот факт, что она была детективом, задачей которого было найти  его, несколько подпортил планы мужчины, но Люк не беспокоился об этом. Эта женщина принадлежала ему, и он получит её. Агассу улыбнулся. Возможно, он поспешил с тем, чтобы вернуться в зоопарк.

– И она будет на Пожертвовании?

Вместо ответа, Мартин просто открыл ящик тумбочки и вытащил галстук-бабочку.

– Если бы ты оделся, то смог бы даже приехать на торжество вовремя. Мне бы не хотелось, чтобы ты приехал слишком поздно, когда леди уже бы ушла.

Люк тоже не хотел этого. Мужчина понятия не имел, когда вновь произойдёт оборот. Это означало, что ему нужно заполучить Кэйтлин в свою постель.

И чем раньше он сделает это – тем лучше.

Она выжила.

Воистину чудо, но Кэйт и вправду смогла произнести речь в многолюдном зале, и не умереть со стыда. И даже больше: около дюжины гостей подходили к ней, со словами о том, как их тронула её речь о детях, их тяжелом положении и той надежде, что они обрели благодаря организации.

Удивительно. За последние пять часов, Рэйн успела потерять себя в эротическом кошмаре, увидеть пантеру во флаконе для духов, и пережила вступительную речь.

Честно говоря, Кэйт так и не смогла решить, что из этого было самым ошеломительным.

Когда рядом с ней появился официант, предлагавший гостям шампанское, брюнетка сменила свой опустевший бокал на новый. Не чувствуя опьянения, детектив решила, что вполне сможет позволить себе ещё парочку бокалов. Но, прислушайся Кэйтлин к своему здравомыслию раньше – она бы ни за что не согласилась произносить эту речь.

Но, по крайней мере, всё это отвлекло Рэйн от мыслей о сне и видениях. И, как приятный маленький бонус, она испытала что-то совершенно ужасное… и выжила.

К детективу подошли ещё несколько людей, чтобы похвалить её выступление и полюбопытствовать на счёт её участия в деятельности организации. Отвечая на вопросы, Кэйт и не заметила, как во время беседы опустел её бокал.

Комната чуть накренилась, и детектив прислонилась к мраморной колонне, благодарная за эту опору. Кэйт понимала, что ей стоило бы больше времени уделить общению с гостями, но она уже была сыта этим по горло. Лучше остаться здесь, выглядя при этом заинтересованной происходящим. Если кто-нибудь приблизится, Рэйн постарается быть дружелюбной и остроумной. Но если же они все оставят её в покое на остаток ночи, что же – это тоже очень даже неплохо. В конце концов, если бы здесь был кто-то, из-за встречи с которым девушка умерла бы…

Он.

Кэйт была уверена, что никогда раньше не встречалась с ним, но, тем не менее, она знала его. Не вживую, но что-то глубоко внутри неё потянулось к этому человеку. Мужчина выглядел  порочно: у него была очень загорелая кожа, а волосы – столь же темны, как и полночь.

Облачённый в смокинг, он выглядел непринуждённо элегантно, располагая к знакомству, но все же, что-то в нём заставляло оставаться настороже. Брюнет выглядел так, словно чувствовал себя здесь не к месту, но был готов бросить вызов любому, кто посмел бы указать ему на выход.

Кэйт сглотнула, непроизвольно отступив от безопасной колонны. Мужчина приближался к ней широким шагом, а толпа расступалась перед ним, но едва ли он обратил на это внимание. Незнакомец шёл прямо к ней.

Кэйт охнула, вдыхая воздух, осознав, что забыла, как дышать.

И вот он был уже совсем рядом. И первое на что Рэйн обратила внимание – его глаза. Медные, с золотым отливом.

Она задохнулась, её грудь сжалась, а сердце прыгнуло вскачь.

Детектив знала эти глаза. Кэйт видела их в своих снах. Взгляд мужчины, словно тёплой рукой, ласкал её тело, вновь и вновь подводя к краю.

 Мужской идеал, из-за которого её ночи наполнились эротическими фантазиями и порочными снами. Снами, что часто утопали в яростных кошмарах, из-за которых Рейн боялась засыпать по ночам.

Девушка вздрогнула. Несмотря на ночные кошмары, в его руках она не чувствовала страха. Когда пантера прыгала откуда-то сверху – её кровь никогда  не заледеневала. Во снах, её любовник побеспокоился безопасности Кэйтлин. И до этого момента, Кэйт понятия не имела, кем он был.

Но этот мужчина не мог быть тем самым любовником из её снов. Сама вероятность  этого была абсурдной. Но, несмотря на это, её душа точно знала, кем он был, а её тело было более чем счастливо подобающе ответить. Её соски превратились в твёрдые заострённые пики, обтянутые мягким шёлковым лифом её вечернего платья. В животе девушки разлился пожар, что, казалось бы, опускался вниз, сосредоточившись меж её бёдер. Её колени ослабели, и Кэйт пожалела, что не  сидела в тот момент.

Каким-то образом её сны стали реальностью. Либо так, либо этот незнакомец вторгался в её сны,  переместившись в её тайные фантазии, её порочные желания. Конечно, оба варианта были невозможны, но всё же он был здесь. Этот мужчина. И она знала его. На самом деле знала.

– Кэйтлин, – произнёс он столь знакомым голосом.

Сейчас он был прямо перед ней, так близко, что Кэйт чувствовала тепло его тела, чувствовала мускусный аромат его одеколона.  Она тонула в гипнотических глазах хищника, и, едва ли осознавая это, шагнула к нему ближе.

– Я не… Это не… – Кэйт не знала, что хотела сказать, понимая, что всё это бессмысленно.

– Разве?

Голос мужчины был низким, хриплым, с едва уловимым каджунским акцентом. Его слова окружили её, стекая по её телу, словно тёплый мёд. Её бёдра покалывали, а влажный жар охватил их вершину. Кэйт боролась с желанием просунуть под платье руку, и прикоснуться к себе поверх влажных трусиков. Она хотела освобождения, нуждалась в этом, и, помоги ей, Господи, хотела этого прямо сейчас, прямо здесь, и с этим мужчиной.