– Пришло время, Кэйтлин, – он протянул ей ладонь.

Мысленно детектив обругала себя, призывая бежать. Как можно дальше, и, не оглядываясь назад. Кэйт не знала этого мужчину, он был для неё незнакомцем, заглянувшим в её душу. Могла ли она…?

Но после девушка вновь взглянула в его глаза и увидела внутри них честность. Детектив не знала его. Она не знала, как или почему, Кэйтлин только знала, что сделает  это. Каким-то образом, Рэйн понимала, что знает о нём всё, хоть, на самом деле, на данный момент, даже его имя было ей неизвестно.

Это неважно. Всё, что имело значение – жар, охвативший её тело, желание и нужда в его прикосновениях, в том, чтобы слиться с ним, быть с ним. Заявить на него права.

Ох, милостивый Господь, откуда, чёрт возьми, это взялось? Она не могла перестать думать об этом. Позабыв о благоразумии, Кэйт вложила свою ладонь в его, и пальцы мужчины сомкнулись вокруг её руки. И тут же, все рациональные мысли покинули её голову, оставив по себе только примитивную потребность прикоснуться к нему.

Мужчина наклонился, и Кэйт почувствовала его дыхание на своей щеке.

– Пойдём со мной.

Девушка кивнула, всё её тело покалывало от ожидания – простое его прикосновение посылало заряды электричества по её венам.

Пара, держась за руки, двинулась сквозь толпу, а люди, будто в страхе, расступались, когда они проходили мимо. Кэйт услышала несколько шепотков, увидела пару неодобрительных кивков, а после, когда они вышли из бального зала – один из организаторов благотворительного вечера встал на их пути, протянув руку.

– Мистер Агассу. Люк. Мы все так рады Вашему возвращению.

Вздрогнув, Кэйт остановилась, а её пальцы всё ещё находились в ловушке. Приветствие хозяина вечера всё ещё эхом звучало в её ушах. Безобидные слова, но с особым намёком для неё – Кэйтлин покидала вечер с мужчиной, чьё имя узнала от незнакомца. Даже для неё, использовавшей знакомства на одну ночь – это было впервые.

– Я… – начала было детектив.

– Я тоже рад снова видеть тебя, Арманд, – Люк улыбнулся, но на его точёных чертах лица отразилось раздражение, и этот учтивый голос звучал резко.

– Прошу прощения за то, что отвлёк Вас от детектива Рэйн. Нам стоило позаботиться кое-о-чём.

Арманд отступил, весь его вид говорил о почтительности. Кэйт тоже начала отступать. Вторая, третья и даже четвёртая мысли обрушились на неё с безумной скоростью. Что она творит, и с кем она это делает? Неужели она сошла с ума? Её сны – всего лишь скрытые последствия её безумия?

Знала ли она на самом деле этого мужчину? Что-то в его имени было для неё знакомым, хоть Кэйт и была уверена, что запомнила бы, если они когда-то встречались.

Девушка повернулась к Люку лицом, чувствуя себя с каждой секундой всё более неуверенно.

– Мне не стоило…

– Пойдём со мной, Кэйтлин, – произнёс Агассу.

Пока он говорил, его пальцы поглаживали ладонь спутницы, от чего все сомнения покинули её голову. И всё благоразумие тоже. Словно Кэйт принадлежала ему, будто он настроился на какую-то особую частоту в её душе, и она просто осталась на автопилоте.

На какой-то момент Кэйт задалась вопросом, хватит ли ей сил, чтобы уйти. Но, по правде, она не хотела, чтобы этот момент настал. Искушение во снах было слишком сильным, и детективу хотелось ощутить это в реальной жизни, а не только в своих фантазиях. В конце концов, она была плохой. Почему бы не оставаться таковой на протяжении всего пути?

– Куда мы идём? – спросила девушка, когда они подошли к лифту.

Рэйн съёжилась от того, как робко прозвучал её голос. Она – детектив, ей было свойственно громко кричать, а не блеять, как какой-то тепличный цветок. Глубоко вдохнув, Кэйт подошла ближе, прижавшись к нему своим телом.

– Надеюсь, что недалеко.

Что-то тёмное и опасное проскользнуло в его глазах. Мужчина прикоснулся ладонью к её затылку, от чего тело девушки прошибла дрожь.

– Мне нравится твой энтузиазм. Я думал, что мне придётся тебя заманивать. Я рад, что ошибся.

В её голове вновь зародились сомнения, и Кэйт уже было отступила от него, а возражения и извинения почти сорвались с её языка.

– Мне нужно…

Приблизившись к своей жертве, Люк приложил палец к её губам, одновременно нажимая кнопку аварийной остановки на панели лифта.

– Не разочаровывай меня, Кэйтлин, – прошептал мужчина, а после – накрыл её губы своими.

Все мысли о возражениях просто испарились. Её колени стали ватными, и девушка прижалась к Агассу, обхватив его руками за шею, чтобы не упасть на землю.

Волшебное ощущение его требовательного и горячего рта на её губах – она никогда не испытывала ничего подобного. Кэйт ахнула, и его язык скользнул внутрь её рта, пробуя её на вкус и поддразнивая. Одна рука мужчины поглаживала спину детектива, тогда как вторая – скользнула меж их телами, и сильные пальцы мастерски ослабили шёлковую ткань её юбки, обнажая её ноги.  Мужчина  подушечкой большого пальца ласково прикоснулся к её обнажённому бедру, от чего Кэйт растаяла ещё больше. Ей было одновременно жарко и холодно,  под тяжестью желания, Рэйн провела ладонями по лацканам его смокинга. Вероятно, она порвала его жакет, но Кэйтлин было плевать. Всё, о чём беспокоилась девушка, всё, чего она хотела – этот мужчина. Рэйн хотелось владеть им, и чтобы он овладел ей. И то, насколько это желание было глубоким – это взволновало и ужаснуло её.

Его большой палец скользнул вверх, касаясь её влажных трусиков. Кэйт не сдержала дрожи, когда чуть оттянув их краешек, Люк погладил её пальцем, поддразнивая, от чего колени девушки подогнулись. Выгнувшись в его руках, желая большего, она прикусила губу, чтобы не закричать в диком, первобытном облегчении, когда мужчина наконец-то скользнул в неё пальцем.

Рэйн бесстыдно толкнулась ему в руку, желая, чтобы он полностью оказался в ней.  Желая, чтобы это никогда не заканчивалось.

Губы хищника коснулись её шеи.

– Сейчас.

Голос мужчины был низким. Настойчивым.

– Пожалуйста, Кэйтлин. Мне нужно быть внутри тебя. Сейчас.

Не в силах ответить как-то иначе, его пара лишь кивнула.

И, услышав его бормотание: «Скоро, станет слишком поздно» – её мысли были слишком полны жажды и похоти, чтобы спросить, что он имел в виду. Вместо этого, Кэйт сделала единственное, что могла – потеряла себя в удовольствии от его прикосновений.

Люк сдержал стон, пытаясь удержать волну похоти и покалывание в костях, что всегда сигнализировало об обороте. Его потребность в ней была едва ли не жизненно необходимой, и глубина его желания беспокоила его. Агассу знал, что всему виной сформировавшаяся связь с Кэйтлинн и настоятельная потребность заявить на неё свои права.  Потребность, да. Он ожидал этого. Но это желание, это отчаянное стремление к ней – всё  это застало его врасплох.

И Люк действительно желал её. Хотел прикасаться к ней, хотел попробовать её на вкус, и, больше всего, хотел войти в неё. Не для того, чтобы прекратить оборот, а просто потому, что желал Кэйтлин.

Это отсутствие самоконтроля разозлило его, и Агассу одёрнул ладонь от её сладких складочек, а после, схватив девушку за запястья, прижал её к стенке лифта. Кэйт задохнулась от удивления и удовольствия, от чего тело её спутника ещё больше напряглось, в ответ на её желание. И эта реакция возродила его гнев. Люк не может полностью контролировать собственное тело? Сначала из-за оборота, а теперь – из-за этой женщины?  Куда-бы он не повернулся – всюду должен был уступить какому-то первобытному импульсу. И, чёрт возьми, в отличии от превращения, Люк охотно поддался этому импульсу.  Оборотень прижался к Кэйт, чувствуя своим телом её грудь. И из-за этого ощущения огонь пронзил его тело, опустившись к его члену. Он был твёрдым и горячим. И вот оно.

– Кэйтлин, – сказал Люк.

– Сейчас, – прошептала в ответ детектив.

Освободив запястья, девушка провела руками по телу своего мужчины. Стянув с него рубашку, она прикоснулась пальцами к его обнажённому разгорячённому телу.  Мужчина застонал, а после – протянул руку, желая стянуть тонкую бретельку её платья вниз по её плечу. Наклонившись, Люк прижался губами к её обнажённой груди. Он чувствовал, как колотилось сердце его пары, осознавая, что всё, что ему нужно, чтобы прекратить оборот – просто оказаться внутри этой женщины.  Но даже сейчас, он танцевал над пропастью. Агассу мог вот-вот обратиться – зверь разрывал его мышцы и кожу, он чувствовал это. Но вскоре хвалёный самоконтроль Люка и вовсе рухнул.