— Но почему ты считаешь, что будет именно так? — Поинтересовалась девушка.

— Потому что есть золотое правило, кто владеет информацией, тот владеет миром. Приведу пример. Представь, ты прогнозируешь землетрясение в одной из стран мира. У этой страны есть враги (а у кого их нет?). И вот разведка недружественной страны получает твою информацию. Дальше дело техники. Под благовидным предлогом организуются сборы или учения на границе с той страной, где будет землетрясение. И как только оно закончилось, недружественная страна, пользуясь хаосом и неразберихой, вводит свои войска и спокойно оккупирует эту страну. Причем, может быть, выдвинут благопристойный тезис, оправдывающий вторжение — гуманитарная помощь пострадавшим.

— Неужели такое возможно? — Удивилась Кати.

— Вполне. Потому мы и печемся о тебе, и стараемся держать подальше от внешнего мира. Ибо это очень опасно… в первую очередь для тебя.

Кати надолго задумалась, а Люба, выключив телевизор, задремала в кресле.

В день, озвученный Кати, на берегу озера Лаахар Зэе собрались сотни журналистов и телеоператоров, пожалуй, всех известных и малоизвестных местных и мировых СМИ. Еще больше была толпа местных и приезжих жителей Германии, которые вышли на берег озера посмотреть на обещанное диво дивное.

— Поверили! — Радовалась Кати, которая смотрела это зрелище. Но когда камера наехала поближе и стали слышны разговоры присутствующих, Кати поняла, что не поверили. Не было ни одного человека, который высказывался в пользу пророчества Кати. Зато злых шуток по поводу этих сумасшедших предсказателей, из-за которых журналисты должны быть не пойми где, лишь бы развенчать очередной миф, было предостаточно. И это были самые ласковые слова в ее адрес.

Кати насупилась, внутреннее ликование сменилось досадой. Тем не менее, она продолжала смотреть передачу, наблюдая веселящихся людей, которые приехали вроде бы как отдохнуть и расслабиться.

Так было с полчаса. Вдруг что-то изменилось. Что изменилось, Кати сразу не поняла, но поведение людей стало иным. Все взоры были устремлены на середину озера. А там… там появился водоворот, который превращался в огромную воронку. Вода с гулом начала свой последний танец, устремляясь внутрь воронки. Уровень озера стал резко падать. И не прошло и получаса, как вместо озера, пусть и небольшого, пусть и не очень глубокого, осталась лишь воронка, лишенная воды.

Люди на берегу замерли. А потом началось неожиданное. Народ стал разбегаться, паника нарастала с каждой минутой. Уже никому были не интересны брошенные софиты и другая мелочь. Люди устремились к автомобилям, припаркованным неподалеку от озера.

Причем действия присутствующих были настолько хаотичными, что они умудрились на выезде на главную дорогу устроить пробку, в которой застряло несколько десятков машин. Через час все было кончено — народ, будто ветром сдуло с берега озера Лаахар Зэе. Впрочем, об озере сейчас можно было говорить лишь в прошедшем времени. От него осталась лишь котловина, затянутая илом.

Но что удивило Кати, так этот то, что передача с озера не прекращалась. Как будто кто-то невидимый не испугался грозного предзнаменования, и продолжал снимать. А дальше было еще интереснее. Точка съемки сменилась. Создавалось впечатление, что оператор находится на каком-то воздушном судне, вероятно, вертолете. Потому что теперь невидимый оператор снимал озеро сверху, и всем видящим это открылся заиленное, но до сих пор величественное жерло супервулкана.

Внезапно точка съемки изменилась. С высоты нескольких километров было хорошо видно, что в Германии началась паника. Сотни, если не тысячи автомобилей, ринулись подальше от жерла супервулкана. На дорогах тут же возникли многокилометровые пробки. Когда оператор спустился чуть ниже, стало понятно, что основных путей эвакуации три. Первый и основной путь пролегал на восток в сторону Польши и других восточно-европейских стран. Другой поток, пожиже, но тоже многочисленный пошел на юг в сторону Австрии, Италии и юга Франции, по той ее части, что осталась цела в общем направлении на Испанию. Третий поток устремился на север. Вероятно, эти люди спешили попасть в скандинавские страны, потому что этот поток направлялся, в основном к морским портам в общем направлении на Киль и Бремен.

Кати так увлеклась зрелищем по телевизору, что не заметила, как в комнату вошла Люба. Та постояла сзади кресла, на котором сидела Кати, потом села в кресло рядом.

— Ну, как тебе работа мальчиков?

— Мальчиков? — Непонятливо спросила Кати. Ее глаза расширились, потом сузились. — Ты хочешь сказать, что эти съемки ведут наши ребята?

— Именно это я и хочу сказать.

— Но как? У них, разве есть вертолеты? Да и как они смогли так быстро оказаться в районе озера? Ведь еще утром они были здесь. Я хорошо помню, что видела Андрэ. И он, похоже, никуда не собирался. По крайней мере, я этого не заметила. А ведь это озеро находится на юго-востоке Германии. Туда и на истребителе лететь и лететь.

— И, тем не менее, всё, что ты видишь это работа Андрэ и его команды.

В мозги Кати подобное несоответствие во времени не помещалось. Потому она решила махнуть на подобную нестыковку рукой и перейти к более важной для девушки проблеме.

— А этот Андрэ, он откуда родом? Имя у него французское, но явно не француз.

— Француз. Его предки сбежали в Канаду от вашей революции, да так там и остались. Живут то ли в самой Оттаве, то ли в пригороде. Что, скорее всего, потому что тамошние дворяне не любят шумные места.

— Так он дворянин? — Удивилась Кати.

— В нескольких поколениях и очень этим гордится.

— Вот почему он не похож на исконного француза.

— Ну, наверное. — Люба не стала углубляться вглубь вопроса.

Но Кати проявила настойчивость.

— А остальные члены команды, они — дворяне?

— В то закрытое учебное заведение, где я училась, принимались преимущественно дворяне. Были, конечно, исключения. Но редко и… — Люба не стала продолжать.

Но Кати не заметила заминки.

— Так и ты дворянка?

— Графиня Аванкальтская, если тебе это интересно, — ответила Люба и погрустнела.

Изменение настроения не осталось незамеченным.

— Скучаешь по дому? — Участливо спросила Кати.

— Если можно так сказать, — сухо ответила Люба.

В этот момент съемки с воздуха прекратились, и на экране телевизора появился канцлер Германии. Он сообщил, что было срочно созван кабинет министров, где решили ввести по всей стране чрезвычайное положение. Власть стране переходит ему, как Верховному Главнокомандующему. И он принял решение поднять по тревоге армию и передать ей полномочия берет по контролю всех значимых объектов страны. Действие полиции направлены на недопущение грабежей и мародерства, а также поимку банд, которые этим занимаются. При этом картинка сместилась и на экране пошли кадры, на которых многочисленные группы молодежи, громят витрины магазинов и выносят оттуда награбленное. Диктор за экраном сообщил, что банды пытались ворваться в отделения банков страны, но вовремя подоспевшие подразделения армии отбили все атаки. Также своим указом канцлер ввел призыв в армию и вновь создаваемую национальную гвардию, которая вместе с полицией будет осуществлять слежение за порядком в стране.

Под вечер пришло сообщение, что всполошилась и Организации Объединенных Наций. В связи с событиями в Европе, Совет Безопасности провел несколько экстренных совещаний. Управлению Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по делам беженцев (УВКБ) было поручено организовать лагеря для беженцев на юге и востоке Европы. Благо, что УВКБ находилось в Женеве. На счет УВКБ передавались значительные средства для организации гуманитарных конвоев во вновь созданные лагеря беженцев.

Вечерело. Люба встала с кресла, чтобы включить свет. В это время в дом вошел Иван и сообщил, что все прибыли, происшествий нет. Люба пожелала ему приятного аппетита, было время ужина. И утащила Кати в столовую-кухню на вечернюю трапезу.