Сидим мы в выходной с Ванюшкой в завозне, размечтались. Кольча на почту побежал за посылкой. Дядя-корифей что-то ему прислал. Думали мы, что он посылку эту домой потащит, а Кольча приволок ее в завозню и бух на стол.

— Спутники золота!

В посылке оказались камни. Одни камни, больше ничего. И к каждому был приклеен ярлык из плотной бумаги, на котором машинкой напечатано, что это за образец. Первым я вынул молочно-белый камень. Искристый, веселый. Прочитал: «Жильный кварц с вкрапленностью пирита. У пологого скола золотая примазка…»

— Где?! — с трудом привстал Кольча и так склонился над камнем, точно понюхать его собрался. От волнения у него тряслись губы, и казалось, что он нашептывает про себя какое-то заклинание.

«Примазка» — малюсенькая, с огуречное семечко. На шкурку перезревшей соломинки похожа. Я на обороте бумажки разглядел еще какие-то слова, когда камушком этим любовался.

Кольча выдернул у меня его и медленно прочитал, точно смакуя каждое слово:

— «Типичная парагенетическая ассоциация для золоторудных проявлений».

Мы с Ванюшкой, конечно, тоже обрадовались этой посылке. В книжках увидишь на цветных даже рисунках — одно дело, а вот когда руками каждый минерал пощупаешь, совсем другое! Разве этот кварц мы теперь спутаем с чем-нибудь?

— Возьмем всю коллекцию с собой, — решил Ванюшка.

— Пирит, арсенопирит, халькопирит, — объявляю я, вынимая из фанерного ящика камень за камнем.

Кольча пришел уже в себя. Написал на картонке крупно «Спутники золота» и гвоздочками приколотил ее над секцией, в которой я на полках раскладываю присланные дядей Костей образцы.

— Я же и письмо еще получил! — вспомнил вдруг Кольча и полез в карман куртки. — Слушайте, парни.

«Здравствуйте, ребята! — писал дядя Костя. — Хочется дать вам несколько советов. Искать можно по-разному. Можно искать и наугад, авось что-нибудь да попадется! Но поиск будет намного плодотворнее, разумеется, если он основан на глубоком понимании закономерностей залегания полезных ископаемых. Не теряйте времени даром, запасайтесь геологическими знаниями. Все книги, которые я вам прислал, прочтите внимательно и сделайте выписки в особую тетрадь, чтобы потом взять ее с собой в поход.

…Нами уже зарегистрированы по стране сотни заявок, сделанных школьниками, — продолжал Кольча. — На многих из них идут эксплуатационные работы. Вы скажете: «Кому-то повезло!» Но одним везением это никак не назовешь. За каждым открытием лежит колоссальный труд многих людей. Поэтому вам необходимо вместе со специальными знаниями прихватить с собой побольше мужества, терпения, стойкости.

Знаете ли вы, ребята, что тайга наша обладает чудодейственным свойством, которое ценнее любых находок, любых сокровищ земных? Слабого она делает сильным, трусливого — смелым, нытика — стойким, слабовольного крепким духом. Но при одном условии: если человек сам того пожелает. Быть может, в вашей экспедиции вы сделаете еще и такое открытие, которое не будет зафиксировано в геологических отчетах, однако нисколько не потеряет от этого своей значимости: хлебнув лиха, вы придете к мысли, что все вы парни не промах, которым сам черт не брат!..»

— Толковый дядька! — вырвалось у Ванюшки.

Кольче это так понравилось, словно Ванюшка не дядю Костю похвалил, а его самого.

— Он на этом золоте собаку съел! Я летом ездил с ним в одну партию. Знаете, что геологи про него говорят? «Под землей на сто метров все видит безо всякой буровой!»

— Давайте ему откровенно все расскажем про самородочки? — предложил Ванюшка.

— Ничего себе заявочки! — возмущенно фыркнул Кольча. — Ты меня поражаешь, Ванек! Он пошлет по нашему маршруту своих парней, они найдут месторождение золота. Им слава и почет. А нам — дуля с маком!

— Кому дуля с маком? — раздалось вдруг сзади.

Мы оглянулись и обалдели: на пороге стояла Галка Зырянова. Дверь в завозню всегда у нас запиралась на крючок, а тут с посылкой этой на радостях мы забыли закрыться.

— Ищу, ищу вас везде! — беспечно тараторила Галка, а сама зырк, зырк глазищами по сторонам. — Тут очень мило, мальчики…

У меня от неожиданности язык отнялся, Ванюшка начал зачем-то крутить катушку спиннинга, внимание Галки хотел отвлечь, что ли? Как на грех, он вчера сколотил лоток для промывки золота, а у окошка на стене Кольча давно уж повесил картину убитого охотника, чтобы она все время была у нас перед глазами. Дурак может догадаться, что тут к чему.

Галка прошлась по завозне. Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей! Белая меховая шапочка на Галке, белая заячья шубка и рукавички тоже белые, и на ногах ичиги белые. Снегурочка, да и только! У нас ее Галка-Задавалка зовут. Артистка, между прочим. Прима! Всегда ей в драмкружке главные роли достаются. Играет будь-будь!..

— Ты зачем приперлась? Кто тебя сюда звал? — обрел я наконец дар речи.

Галка скользнула по мне высокомерным взглядом и демонстративно повернулась к Ванюшке, зная, что слово его для нас закон. Кольча был рядом с ним. Они как сидели на лавке, так и остались сидеть, а я вскочил, увидев Галку.

— Ваня, Колян, я к вам по делу. — Она перестала улыбаться, давая понять, что разговор предстоит серьезный. — Вчера на комитете комсомола мы решили устроить воскресник, поработать в выходной вместе с вами на лесосеке и все деньги, которые заработаем, передать в ваш фонд на киношные дела.

— А мы вас просили об этом? — сурово спросил Кольча, уже помаленьку пришедший в себя.

Ванюшка-тугодум, соображал еще, что ответить Галке. Но я его перебил:

— Поможете, а потом каждый начнет нос совать в наши дела!

— Отчитываться заставите за каждую копейку! — подхватил Кольча, и я заметил, как он толкнул украдкой в бок при этом Ванюшку. «Ни в коем случае, мол, не соглашайся!»

— Нет уж, извините-подвиньтесь! — опять ввернул я. — У нас своя компания, у вас своя компания…

— Я не понимаю, мальчики, откуда у вас такой индивидуализм? вздернула плечами Галка. — Вы же комсомольцы! Что это все значит? Почему отрываетесь от всех?

А сама между тем проплыла по завозне так, будто под дружные крики «бис» ее вызвали снова на сцену. Остановилась на миг у таблички «Спутники золота», потрогала искристый белый кварц, затем перевела взгляд на лоток и остановилась перед картиной погибшего охотника.

— Нечего сказать, достойно свой путь в комсомоле начинаете!

— А что мы плохого сделали? — пробубнил Ванюшка.

— Вот именно! — взвился Кольча. — Я сейчас же пойду к секретарю и все ему объясню.

Кольча торопливо начал одеваться, а Галка схватила со стола письмо дяди Кости. Я коршуном бросился на нее и вырвал письмо из рук.

— Миша, перестань хамить! — возмутился Кольча не то взаправду, не то понарошке, для Галки.

— А чего она хапает без спроса!

— Подумаешь, тайна, покрытая мраком! — Галка пнула подвернувшийся под ноги лоток.

— Быт дореволюционных старателей хотим отобразить крупным планом. Кольча уже оделся и ждал Галку у дверей.

— Порожняк гонишь, крупным планом! — Галка преобразилась, решив нам выдать.

Я хотел турнуть ее как следует из завозни, но Галка уже сама кинулась к двери и выпорхнула вслед за Кольчей на улицу.

— Не было печали, так черти накачали! — мрачно пробурчал Ванюшка. А все потому, что тень на плетень наводим. Догадалась ведь она, что тут к чему.

Конечно, догадалась.

— Может, ее припугнуть как следует, чтобы она помалкивала? — сказал я, сам не веря в это.

Ванюшка вяло отмахнулся.

— На чужой роток не накинешь платок!

Вы, наверное, думаете, что сжигание «порубочных остатков» работенка так себе, не бей лежачего? Пали костры, чтобы небу жарко стало, а государство тебе за это дело еще денежки отвалит.

Глубоко заблуждаетесь! Прежде чем костер запалишь, на деляне с тебя семь потов сойдет.

Грохнется вековая лесина. Обкорнают ее лесорубы, очистят, и останется на снегу только туша — «хлыст», как они выражаются. Подползет трелёвщик, зацепит ее тросами-лопарями и утащит на распиловку. Наше дело теперь «порубочные» собрать. Сучья, кору, обломки всякие. Чтобы тайгу не захламлять, не давать пищу для лесных пожаров. Взвалишь на плечо сук или рукой его ухватишь, волочешь к тому месту, где костер будет, а ему, бедняге, будто никак не хочется в огонь, так и норовит за что-нибудь уцепиться…