— Ты тоже так думаешь?

— Нет, я жадная! — засмеялась Ольга, забираясь на него сверху. — Мне нужно больше!

Утром их никто не будил, поэтому удалось хорошо выспаться, несмотря на то что вчера заснули довольно поздно. Накинув на голое тело халат, Ольга побежала под душ, поздоровавшись в коридоре с телохранителем.

— Сергей, во сколько приходит Анна? — спросила она парня.

— В семь утра, Ольга Александровна, — ответил он.

— А сейчас сколько?

— Без десяти девять.

— Так она уже здесь?

— Я вам нужна, Ольга? — спросила Анна, приоткрыв дверь кухни.

— Да, Аня. К нам часов в десять должен приехать человек от Рогожина, так что, если вам не трудно, поставьте завтрак минут через двадцать.

— Конечно, все уже готово.

Быстро помывшись под душем, Ольга вытерлась большим мохнатым полотенцем и побежала приводить себя в порядок, а ванную занял Игорь. Завтракали они на кухне, которая если и уступала размерами гостиной в их бывшей трехкомнатной квартире, то ненамного. Позавтракав, навели последний марафет и стали ждать приезда своего менеджера.

Менеджер появился, как и было обещано, к десяти часам. Им оказался невысокий плотный мужчина лет сорока, с приятным лицом и короткой стрижкой «ежиком». Он был одет в черный костюм, а под однобортным пиджаком виднелись нереально–белая рубашка и красный галстук.

— Зовите Виталием, — представился он. — Полностью — Виталий Анатольевич Рыбин. Хорошо, что вы уже собрались. Рогожин договорился насчет вас на одиннадцать часов с самим президентом РАНМ Егоршиным, так что сейчас и поедем. Лучше приехать чуть раньше и подождать нам, чем заставлять ждать себя президента ассоциации, членкора и прочая.

В пользование им выделили «Форд—Универсал» серо–стального цвета.

— Геннадий Зотов, — представился шофер. — Я ваш постоянный водитель. Прошу садиться.

На переднее сидение рядом с водителем сел телохранитель, а они вместе с Рыбиным заняли задние сидения.

— Нам долго ехать? — спросил Игорь Зотова.

— Чуть больше получаса, Игорь Викторович, — ответил шофер. — Это недалеко от центра, на Складочной.

— Мне это, Геннадий, ни о чем не говорит. Я в Москве был всего раз, да и то это было давно, так что города совсем не знаю. Главное, чтобы не опоздать.

— Не должны. Снега почти нет, а после десяти пробки на этом маршруте бывают редко.

Они приехали минут за двадцать до назначенного срока, но ждать не пришлось: Егоршин был у себя и сразу же их принял. После знакомства он сказал Ольге:

— У нас, Ольга Александровна, для всех один порядок, и для вас исключения делать не будем. Сейчас я вас проведу в экспертно–квалификационную комиссию и передам ее председателю Степаненко Александру Федоровичу. Вам придется с ним съездить в одну из больниц, с которой у нас есть договоренность о проверке наших кандидатов. Вам будет предложено на выбор провести лечение двух–трех больных по вашей специализации. По результатам лечения будем судить о том, включать вас в свои ряды или нет. Мы не выдаем липовых дипломов и удостоверений, не выдадим и вам, при всем моем уважении к Валерию Сергеевичу. Сколько времени вы обычно тратите на лечение?

— Это будет зависеть от того, кого вы мне подсунете. Надеюсь, меня не поведут в палату для безнадежно больных?

— А вы таких не лечите? — с иронией посмотрел на нее Егоршин.

— Ну почему же, я лечу всех. Просто после излечения больного я чувствую откат. Очень, знаете ли, неприятная вещь и переносится тем тяжелее, чем тяжелей больной, а вы мне хотите дать двух. Я после этого слягу на два дня, и планы Рогожина в отношении меня накроются медным тазом. Оно мне надо?

— А как же сострадание к людям? Если вы можете спасти человеку жизнь…

— Давайте, Владимир Иванович, обойдемся без этого, — поморщилась Ольга. — Люди умирали, умирают и будут умирать. Это, конечно, печально, но, исключая несчастные случаи, естественно и закономерно. В основном мрут или от старости, или от болезней, которые сами же себе и нажили пренебрежением к потребностям организма. Всех излечить нереально, я на первом десятке сдохну. К тому же я наемный работник, и кого лечить, а кого — нет, определяет мой шеф. Если вы такой альтруист, сделайте свою бесплатную лечебницу и перестаньте брать деньги за вступление в ассоциацию с таких, как я. Сколько вы тогда просуществуете, прежде чем придется все закрыть?

— Уели, — согласился Егоршин. — Давайте пройдем в соседнюю комнату, Степаненко ждет.

Александр Федорович немного напомнил Ольге Брежнева, в первую очередь бровями, очень густыми и сросшимися на переносице.

— Очень приятно познакомиться! — он осторожно пожал девушке руку. — У вас с собой есть машина, или поедем на моей?

— У меня пятиместный «форд», — ответила Ольга, — но свободных мест в салоне нет. Будет лучше, если вы поедете на своей машине, а мы уже за вами.

До больницы добирались всего минут пятнадцать, после чего Ольга вместе с Игорем, Рыбиным и Степаненко вошла в здание, оставив у машин шофера и недовольного таким пренебрежением к правилам безопасности телохранителя. Они разделись в гардеробе и лифтом поднялись на третий этаж.

— Сейчас пройдем к главврачу, — пояснил Степаненко, — а уже он определит, куда нам дальше. У вас есть специализация или вы универсал?

— Второе, — ответила Ольга. — Здесь есть детское отделение?

— Нет, здесь только взрослые. К тому же кто нам даст проверять вас на детях?

— Жаль. Их и лечить проще, и обычно они виноваты в своих бедах меньше взрослых.

Главврачу Ольга почему–то сразу не понравилась.

— Что у вас получается лечить лучше всего? — неприязненно спросил он, бросив на нее очень выразительный взгляд.

— Импотенцию я тоже лечу, — правильно расшифровала его взгляд Ольга, — причем без каких–либо телодвижений. А вообще, мне подойдут любые больные, которые поправляются у вас в стационаре недели за две–три. Я потрачу на них по часу, и будет терпимый откат.

— Я вас направлю в женскую часть терапевтического отделения. Сейчас вызову одного из врачей, будете работать непосредственно с ним, он же подберет для вас больных.

Врачом оказался молодой симпатичный парень, видимо, совсем недавно закончивший институт.

— Не сердитесь на нашего главу, — сказал он девушке. — Он уже давно жалеет, что дал себя уговорить на эти проверки. К тому же, согласитесь, неприятно, когда кто–то делает дело лучше тебя, несмотря на то что у тебя ушли годы на учебу и приобретение опыта. Здесь уже побывало много целителей. Каждый третий что–то может, от остальных толку…

— Я не сержусь, — улыбнулась Ольга. — Вы мне можете подобрать трех женщин, чтобы они посидели в моей компании часа два? У вас во сколько обед?

— Обед в два, так что вы еще успеваете. Сейчас получите халат и посидите в ординаторской, а я туда подведу больных. Остальным я бы настоятельно рекомендовал подождать в холле. Там есть телевизор и кресла, а в отделении вам делать нечего.

Для Игоря два часа ожидания прошли быстро. Телевизор они включать не стали, просто сдвинули кресла и поболтали на разные темы. Вначале Степаненко рассказал несколько смешных историй из своей работы в ассоциации, потом он куда–то вышел, и Игорь ближе познакомился с человеком, с которым им предстояло много работать, и уже в самом конце, когда исчезло желание общаться, он слегка задремал. Разбудил вернувшийся Александр Федорович.

— Подъем! — скомандовал он. — У вашей жены, Игорь, безусловно, есть дар. Лечебный эффект налицо, нет даже необходимости ждать анализы. У всех трех женщин заметно улучшилось состояние, так что сейчас медики это зафиксируют, и поедем к нам составлять документы. Задержка получилась из–за главврача. Он не поверил своему терапевту и пошел сам проверять. Теперь расшаркивается перед вашей женой.

— А как ее самочувствие? — спросил Игорь.

— Внешне выглядит так же, а вслух на здоровье не жаловалась.

Минут через пять появилась и Ольга.