Ох и резво пан Щепаньски рванул к выходу! «Время пошло», так сказать — и сам же профессор поспешил уложиться в собственный норматив. Из палатки полковника явственно слышались его суетливые команды.

— Старается, — подмигнул Нефёдов, — думает, только мы из палатки — а всей его экспедиции и след простыл.

— С учёными он ожидаемой скорости не добьётся, — предсказал Суздальцев. И тут же задумался: может, и не так. Больно уж боятся свирепого пана господа этнографы. Построятся, как миленькие.

Полковник Снегов помолчал, потом предложил:

— Поскольку времени немного, высказывайте-ка ваши соображения.

— Ну что сказать, — замялся Нефёдов, — спасти Багрова хотелось бы. Но — смотря какой ценой. Одного его точно отпускать негоже. Потом скажут: «Помер ваш Багров», а свидетелей не сыщешь. А Щепаньский даже слезу пустит — но исподтишка похихикает, как сумел надуть доверчивых русских… Другое дело — если оставить с ним боеспособный отряд. Тут Щепаньский покочевряжится, да заткнётся. И мы будем точно знать, что для Юрки Багрова сделано всё, что можно. Даже коли вдруг помер, то всё честно.

Суздальцев слушал товарища, но вполуха. Ничего нового Нефёдов не сказал, все главные мысли уже думаны-передуманы. Некоторые из них можно и продолжить. Идея с отрядом защитников капитана Багрова тоже обнаруживает свою уязвимость, когда вспомнишь: отряду-то предстоит действовать в мутантском тылу. Силы заведомо неравны. Так можно и не одного Багрова, а весь отряд потерять. И пан Щепаньски на обратном пути сделает удивлённое лицо: «Что? У вас был отряд? Не припомню!».

По лицу полковника также легко читалось: в нефёдовской речи Снегов узнаёт знакомые ходы мысли, а новых для себя — не находит. Сможет ли хоть Суздальцев помочь ему дельным советом? Ой, вряд ли. Ну разве что — на ходу посетит озарение.

— Алексей? — оказывается, Суздальцев отвлёкся, пропустил свою очередь, вот полковник Снегов к нему и обратился.

Что ж, приступим:

— Прежде всего стоит определиться с целями. Для чего нам следует воспользоваться приглашением профессора Щепаньски? Первая цель очевидна: жизнь капитана Багрова. Но она — не единственная. Вдумаемся: ранение Багрова в кои-то веки открывает нам новую возможность.

— Возможность? — заинтересовался полковник.

— По-моему, мы слишком долго не углублялись в мутантский ареал дальше здешнего берёзового тупика. Кто-то знает, что там у них сейчас происходит? — Суздальцев взглянул на Нефёдова, на полковника Снегова; те лишь головами покачали. — А иностранные этнографические экспедиции — те хоть что-то, да знают. Мы их туда возим, а знают — они. Не смешно ли?

— Смешно, — вздохнул полковник с болью, причём как раз без смеха.

— В составе этих экспедиций разведчиков даже больше, чем учёных, — продолжал Суздальцев, — они даже ленятся как следует притворяться. Хотелось бы спросить: а где же наши разведчики? Только боюсь, не знаю, кому адресовать вопрос. Генералу ли Пиотровскому, или ещё кому…

— Выше, — помрачнел Снегов.

— Наверное. Но нужно ли вмешиваться нам? Я не знаю. Разведка на мутантских землях — не наше дело. Но — кто поручится, что нам там ничего не нужно знать? Хотя бы и — для простого понимания, вокруг чего мы патрулируем подъездные пути…

— Интересная задача для разведчиков: «найди то, не знаю что», — усмехнулся полковник Снегов, — а впрочем, вполне обычная для начала разведдеятельности: сперва надо выяснить, что же разведывать дальше.

— Вопрос ещё, что делать дальше, если мы что-то там разыщем! — добавил и Нефёдов. — Ведь обязательно спросят: нам что, больше всех надо?

— Сперва бы найти, а там и посмотрим, — устремил полковник взор в неведомую даль. — И если больше никому не надо, то — может и правда нам важнее всех? — и после последних слов Суздальцеву стало ясно: полковника всерьёз увлекли открывающиеся неясные перспективы.

— Ну, а если разведывательная цель принимается, — продолжил Суздальцев, — то в сопровождении капитана Багрова к «Евролэбу» особым отрядом — появляется некоторый смысл. Он-то и оправдает немалые риски, с которыми сопряжено пребывание среди мутантов.

— Верно! — Нефёдов, чья главная идея состояла в посылке отряда для поддержки раненого, с заметным удивлением нашёл в словах Суздальцева её же обоснование из более глубокого смыслового уровня.

— Дело за малым, — заключил полковник Снегов, — определить персональный состав участников отряда. Жду предложений.

Суздальцев на миг задумался:

— Логично там оказаться медику — ефрейтору Погодину — и паре-тройке рядовых из багровского БТРа. Скажем, Хрусталёву, Гаевскому, Мамедову. Они не вызовут никаких подозрений.

— Я бы предложил Шутова, — прибавил Нефёдов, — он крепкий парень.

— И нужен офицер для их координации, — решил полковник, — на случай, если выздоровление Багрова затянется. Собственно, кандидатура ясна. Это вы, Суздальцев.

Неожиданно. Полковник Снегов — он умеет удивить. До сих пор же вовсе не поощрял капитана Суздальцева к самостоятельным действиям, а держал в резерве. Иногда советовался, иногда — просил заболтать какой-нибудь вопрос перед не в меру настырными посетителями.

— Простите, мой полковник, но может, лучше пойти мне? — взмолился Нефёдов. — Кто знает, вдруг придётся прорываться? В таком деле…

— Я помню о ваших способностях, капитан, — перебил Снегов. — Но Суздальцев лучше организует работу на месте. «Найти то, не знаю что» — это по его части, — сказал, как на роду написал.

Положим, определить возможный предмет поисков — дело нехитрое. Основные задачи легко сформулировать заранее. Разыскать каналы, по которым к мутантам до сих пор попадает оружие. Надо? Надо. Выяснить основные задачи западных разведок — тоже не мешает. Цели самих мутантов — и это выяснить необходимо. Многие странности лежат на поверхности.

Но что это лагерь подозрительно затих? Неужели змей Щепаньски таки увёл своих учёных на Березань, как и грозился? Пока мы у полковника строили грандиозные планы, хитрец потихоньку смылся…

— Егоров на входе следит за обстановкой, — успокоил его полковник, — в нужный момент даст нам знать, я его проинструктировал.

Определит ли Егоров нужный момент? Не растеряется ли?

Но вышло так, что Егорову беспокоиться вообще не пришлось — кроме как доложить о новом посетителе. Йозеф Грдличка явился от Щепаньски, который запоздало вспомнил: о времени и месте встречи с военными для обратного пути он так и не договорился.

Битых два часа провели раненые в лагере практически без движения. Только и изменений, что переложили их со старых кариматов на суперсовременные носилки с множеством дополнительных функций. Так и функции-то — выполняются только при подключении к исправным источникам питания, а последних в наличии не нашлось. Показуха!

Начальство совещалось, а люди приближались к последней черте. Кому-кому, а Веселину Панайотову, чей рюкзак лежал в палатке учёных практически собранный, хоть сейчас выступай, такое отношение к человеческим жизням представлялось верхом цинизма. Само собой, более всех неправ профессор Щепаньски, но и полковник Снегов ушёл недалеко. Ну почему бы им поскорее не договориться — ради спасения-то людей?

Вот любопытно: первым стал собирать подчинённых в дорогу именно польский профессор, а Снегова в тот момент было и не видать. Лишь позднее, когда учёные со всеми вещами собрались на краю поляны вокруг Сопли-проводника, где затеяли перепалку на тему «кому сподручнее нести Зорана» — лишь к тому моменту полковник соизволил выйти из палатки и предложить свои условия.

И условия-то странные, словно специально выдуманные, чтобы пана Кшиштофа разозлить. Снегов позволяет начальнику экспедиции спасти капитана Багрова, причём предлагает сопровождение. Это бы и к месту, но — к чему такой большой отряд?

Положим, башенный стрелок Погодин действительно нужен. Он оказывал Бегичу и Багрову первую помощь, он их медицински поддерживал в пути — ладно. Четверых солдат — можно понять тоже (надо ведь кому-то безропотно нести носилки). Но солдат — шестеро. И с ними ещё капитан Суздальцев. Разве мог такое проглотить гонористый пан?