— В этом документе есть рисунок. На вид — большое яйцо.

— Алекс, а вон на ту штуку оно похоже? — Рула впереди, у следующей T-образной развилки.

Он бежит к ней и, взглянув туда же, куда смотрит Рула, ошарашенно замирает на месте. На полу выпуклыми грудами металла лежат грубо погнутые и разломанные противовзрывные двери, буквально усыпанные разноцветными знаками — красно-белыми, бело-синими, черно-желтыми. Внимание. Неопознанный объект. Внимание. Неизвестная угроза. Риск радиационной опасности. Риск биологической опасности. Риск меметической опасности. Позади находится испещренный предупреждениями арочный проем — точно такой же, как и в любом другом месте этого комплекса, — а за ним — огромный кубический бункер метров двадцать пять шириной.

В центре бункера, подвешенное на сложной конструкции, отчасти состоящей из обычных строительных лесов, а отчасти — из объемистых гидравлических амортизаторов, — располагается зеркальное яйцо. Оно полностью бесцветное (и лишь отражает цвета окружающей обстановки), удерживается в вертикальном положении, а его размера как раз хватает для того, чтобы внутри поместился кокон со взрослым мужчиной. Сверху на него светят два прожектора, которые отражаются аккурат в глаза Александра и Рулы, отчего создается впечатление, будто яйцо смотрит на них парой ослепительно ярких, немигающих глаз.

В случае аварии дверь будет

закрыта и заблокирована

автоматически

Персонал, требующий доступа

к бункеру A/T/Y,

ВКЛЮЧАЯ СЛУЖБЫ ЭКСТРЕННОЙ

ПОМОЩИ,

должен получить разрешение

оперативного командующего

*** ВНИМАНИЕ: Далее в силу

вступают сдерживающие

процедуры А. И. С. З. ***

На полу комнаты разбросаны тела восьми человек. Повсюду — брошенное исследовательское оборудование. Слева от двери, в непосредственной близости от нее, располагается древний компьютерный терминал 1980-х годов, с навалившимся на него скелетом в белом халате. Осторожно приближаясь к Руле сзади, Александр понимает, что верхняя часть помещения окружена балконом, на который можно подняться при помощи лестницы — оттуда за происходящим наблюдает еще несколько мертвецов. Синий кабель, вдоль которого шла Рула, подключен к промышленной электроророзетке, вмонтированной в пол комнаты.

— Как думаешь, что это такое? — спрашивает Рула, зачарованная собственным отражением. — Американская спутниковая технология? Похоже на продвинутую модель Спутника. Или просто большую каплю ртути.

— Мне здесь не нравится, — замечает Александр. От этого места у него по коже ползут мурашки. Ему кажется, будто за ним наблюдают, будто мертвые тела движутся, когда он на них не смотрит. — Нам нужно отсюда выбираться.

Рула фотографирует каждый закоулок. Снимок яйца она делает дважды, так как в центре первого из-за отраженной вспышки остается яркое белое пятно.

Посередине опоры, на которой держится яйцо, располагается передвижная медицинская койка. Несмотря на стоящий рядом подъемник, Рула поднимается к ней по лестнице. Койка снабжена фиксаторами для рук и ног, изготовленными из кожи и овчины. Фиксаторы разорваны. Сбоку от каталки расположена платформа, по-видимому, предназначенная для врача, работающего с лежащим на ней пациентом. Там же стоят два баллона — предположительно с кислородом или закисью азота, — к которым подсоединен длинный шланг с пластиковой маской на конце. По другую сторону каталки находится яйцо — ровно так, чтобы пациент мог свободно поместить внутрь него свою руку. При условии, что это возможно. Более внимательный осмотр показывает, что фиксаторы для рук на этой стороне каталки остались целыми.

Наклонившись вперед, Рула легонько щелкает по яйцу пальцем, и оно издает легкий стук, поглощая бóльшую часть звука, как сплошной кусок камня.

— Рула, эта штука в крови, — неожиданно замечает Александр. Рула делает шаг назад. Александр прав. Из яйца, ровно там, где находится каталка, торчит кость; струйка засохшей крови тянется вдоль его оболочки до нижнего конца, в тени которого скрывается темная, широкая лужа.

— То есть кто-то засунул туда свою руку, и… и им пришлось отпилить… — начинает было Рула.

— …вся комната в крови. — Александр поворачивается и неожиданно начинает внимательнее разглядывать стены. Он был слишком сосредоточен на яйце. Возможно, его зрительная кора просто списала все на повреждения от воды — отслоившиеся обои или вроде того. Однако подушка на каталке вовсе не красного цвета, она заляпана красными пятнами; на крупных настенных панелях кое-где видны настоящие взрывы, будто их кто-то обрызгал краской, а под многими телами — засохшие темно-красные тени. (Присмотревшись внимательнее, Алекс видит по меньшей мере две раздробленных бедренных кости и руки, сломанные под такими углами, о которых больно даже подумать. Мало того, даже торчащая из яйца кость выглядит так, будто ее отломили, вместо того, чтобы аккуратно отрезать пилой…). Кровавые подтеки тянутся с балконов, от некоторых из лежащих там трупов, где кровь, скорее всего, скопилась и перелилась через край; несколько пятен попали даже на прожекторы, подвешенные на цепях в двадцати метрах от пола. Местами виднеются кровавые отпечатки ног.

В человеческом теле содержится довольно много крови, но она не находится там под высоким давлением.

Когда Александр встречается взглядом с Рулой, сомнений не остается: она, наконец-то, начинает понимать суть происходящего. Рула первой добирается до выхода и мчится по коридору, вновь следуя вдоль лежащего на полу синего кабеля. На бегу Александр замечает развешанные то здесь, то там зеленые знаки аварийного выхода. Когда они снова оказываются у T-образного перекрестка, где был найден первый скелет, синий кабель заворачивает вправо, туда, откуда они и пришли, в то время как светящиеся бегущие человечки на зеленых знаках указывают налево, в сторону мертвого ученого и залитого бетоном коридора.

— Думаю, выход там, — указывает Рула.

— Знаю, — отвечает Александр. — Он пытался сбежать, открыл защитную дверь бункера и обнаружил за ней стену из сплошного бетона. Когда о происшествии стало известно, всех запечатали внутри комплекса. Чтобы удержать это нечто под землей.

— Какое нечто?

— Просто беги, — говорит Александр. — Беги. Этого я знать не хочу.

Они в спешке преодолевают последние, тусклые и грязные коридоры. Они огибают груды черных и пыльных обломков, отколотых от горного массива и, наконец, достигают входа в туннель, где все еще горит крошечная желтая лампочка, указывающая путь на поверхность.

Нагнувшись, Александр достает из груды камней электрическую дрель.

— Рула, — говорит он, показывая ей инструмент как раз в тот момент, когда она уже собирается нырнуть в туннель и приступить к подъему. Он поднимает дрель и один раз нажимает на кнопку пуска. Пиииииииииииэээээууууу. — Вот за этим кабелем мы и шли.

Когда они достигают входа в туннель, рассвет уже миновал. Солнце направляет свои оранжевые лучи прямиком в пещеру, слепя глаза и вырисовывая четкие тени на внутренней стене. Утренний воздух несет с собой свежесть, и от него даже становится теплее; отсюда глазам Александра и Рулы открывается прекрасный обзор на всю горную долину, раскинувшиеся за ее пределами равнины и даже город Сколиава, от которого их отделяют полдня пешего пути.

Дальше остается только спускаться[14].