– Когда в ту ночь Гордон разделся, от него пахло… любовью. Ты понимаешь, о чем я? Этот запах ни с чем не спутать. Он объяснил, что это от его желания быть со мной. Так хотелось верить ему…

– Ради Бога, Катрин! А почему, собственно, ты не должна была ему верить? Зачем ему хотеть другую женщину, если есть ты?

– Ему это доставляло удовольствие, какое-то извращенное наслаждение. Оставить шафера на посту, а самому рискованно поразвлечься. Мол, спасибо, друг, что присмотрел за моей невестой. Мы с такими красотками управляемся за пару минут! Наверняка он так тебе и отчитался, когда вернулся. – Откровенное презрение слышалось в тоне, которым были произнесены эти слова. – Я вышла замуж за негодяя, в котором не было и намека не верность.

– Ты вышла замуж за человека, у которого имелись серьезные проблемы. Его воспитывал отец, мать бросила их… Катрин, он так и не научился по-человечески общаться и обращаться с женщинами – разве что на животном, биологическом уровне. Я думал, что когда он женится…

– Ты видел, как он уходил с этой женщиной. И все равно помогал ему.

Джеф вспыхнул.

– Я знал, что ты значишь для него гораздо больше, чем любая другая женщина. Я доверял ему, поэтому ни о чем не стал спрашивать. И Гордон ничего не сказал мне. Потом весь вечер он был так нежен и внимателен к тебе – не оставалось сомнения, что все в порядке.

Катрин чувствовала, что он говорит предельно искренне. А вдруг она несправедлива к человеку? Возможно, тот и не осознавал, что Гордон использует ее, чтобы похвастать преимуществом над своим старым и самым лучшим другом. Но разве можно этого не чувствовать? Жестокое соревнование друзей-компаньонов, должно быть, тянулось долгие годы… женщины, спорт, бизнес… в игру включалось все.

Вероятно, Гордон, пока ухаживал, нарочно не знакомил ее со своим ближайшим товарищем. Женитьба, видимо, представлялась ему еще одним удачным ходом против друга-соперника, у которого как раз недавно брак распался, или же Гордон боялся, что здесь была подсознательная ревность и блестящий молодой человек отобьет у него невесту?

Катрин впервые увидела Джефа в церкви за несколько минут до начала церемонии и поразилась, какие они с Гордоном разные. Ее жених, яркий блондин с небесно-голубыми глазами, и его темноволосый друг. Густые черные ресницы, глубоко посаженные глаза. Оба по-разному были необыкновенно красивы. Гордон посмотрел на невесту радостно, ослепительно улыбнулся – и та забыла о красавце, стоявшем рядом.

Кто бы мог подумать, но весь их медовый месяц прошел под знаком Томпсона. Тот постоянно присутствовал в сознании Гордона, даже в самые интимные мгновения.

– Одной меня мужу было мало. – Горечь звучала в ее словах. – На Эмме Лэндлоу он, естественно, не остановился. Как только мы приехали сюда, он сразу начал поглядывать на жену другого гостя, заигрывал с ней и открыто флиртовал. Господи! Ему все позволено! Как же– душа компании! Организовывал прогулки, устраивал вечеринки, розыгрыши. Я же прекрасно знала, о чем все его мысли. «Джеф позеленеет от зависти, когда я расскажу ему об этом…» Джеф, Джеф, Джеф… Ты оказался для него гораздо важнее, чем я. Юная жена ничего не значила. Человек будто выиграл приз – и поставил его на полку.

– Но я ни о чем подобном даже не догадывался, Катрин. Я же не ясновидящий! В церкви, когда ты шла к нему по проходу, я думал – как же Гордону повезло! Надеялся, что и он это понимает.

– Потому-то ты и помог ему продлить нечаянное и незаслуженное везение, – усмехнулась она. – Заработал очко, спас брак, еще не успевший начаться…

– Я уже объяснил, почему так сделал, – оборвал огорченный собеседник.

– Ты ведь сам назвал мой медовый месяц проклятым. Откуда бы тебе догадываться об этом, если ты действительно верил, что, у нас все в порядке? Гордон никогда не признался бы тебе в обратном. Я – тем более. Особенно тебе!

– Еще бы! Ты никогда мне ничего не говорила. Шарахалась, как от прокаженного!

– Откуда же ты узнал про медовый месяц? – с вызовом спросила она.

– Твой медовый месяц… был несчастным для меня.

Боль в глазах Джефа заставила ее замолчать. Разбираясь в своих отношениях с Гордоном, она и думать не думала о том, что чувствовал тогда его друг.

– Потому что твой любимый компаньон наконец взял верх над тобой?

Лицо мужчины скривилось в болезненной улыбке.

– Я и не думал соперничать с ним. Да о чем речь! Ты же сама выбрала его. Для меня ты была женой моего лучшего друга. Мне пришлось смириться с этим. Но я не переставал терзаться сожалением, что первым встретил тебя он, а не я… Все время думал о вас… представлял тебя с ним… здесь. И умирал от желания быть на месте твоего мужа.

Страсть, звучавшая сейчас в его голосе, разрушила барьеры, которые женщина воздвигла, но ей все еще хотелось окончательно выбраться из путаницы сомнений.

– И ты подумал, что сможешь получить то, о чем мечтал, пока ко мне не вернется память? Поэтому-то и решил рискнуть, не протестуя против остановки здесь, в «Замке Берроуза»? Ты был готов на все – лишь бы добиться своего.

– Господи, Катрин, но ты же сама настояла на том, чтобы остановиться здесь! Твой же выбор. Более того, ты не могла не видеть, что мне это совсем не по душе.

Он отвернулся, поднял с пола рубашку и надел ее. Потом, упорно не поднимая глаз, взял носки и кроссовки, сел в ближайшее кресло, чтобы обуться. Атмосфера в комнате накалилась.

– Но я же спрашивала тебя про «Замок Берроуза». Ты должен был мне все рассказать.

Женщина злилась оттого, что он говорит правду и избегает смотреть на нее.

– Я вовсе не желал, чтобы ты вспоминала именно об этом. – Его глаза горели от возмущения. – Какого черта! Почему я должен напоминать тебе про Гордона и про то, что он с тобой сделал? Это сделал он, а не я! Я никогда ничем не обидел тебя. Никогда!

– Но ты согласился остаться здесь, прекрасно сознавая, что это может оскорбить меня, – возразила Катрин.

– Прекрасно сознавая? Да ничего подобного! Женщина, которая мне очень дорога, приняла решение ехать именно сюда. Ей, видите ли, чутье подсказывает правильную дорогу. Ну я и решил довериться твоим чувствам. На какое-то мгновение мне показалось, что ты именно здесь хотела быть со мной. Чтобы стереть из памяти плохое и… начать все сначала. – Он усмехнулся. – Мне предоставлялся выбор?

Катрин вынуждена была согласиться с его доводами. Действительно, не хотел ехать. Мрачнел на глазах… Но почему не возразил? Почему не настоял на своем? Как допустил этот оскорбительный повтор «медового месяца»?

– Я знал только одно, – продолжал тем временем Джеф, не скрывая горечи. – Тебе нужно было забыть про плохое и перекрыть его хорошим. И я надеялся наконец избавиться от призрака Гордона. Но теперь именно ты вызываешь покойника из небытия, бросая в лицо оскорбительные обвинения. Не знаю уж, за что ты мне мстишь, но с меня довольно. – Он повернулся к ней спиной и пошел к двери.

– Куда ты? – вскрикнула Катрин, замерев от страха. Вдруг он бросит ее, исчезнет навсегда?

– Хочу подышать свежим воздухом. – Мужчина рывком распахнул дверь, потом внезапно остановился. – Я никак не пойму, зачем тебе нужно портить все то, что так хорошо началось между нами?

Прежде чем она смогла собраться с мыслями и ответить, Джеф вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. У Катрин защемило сердце. Дура! Да, да, только непроходимая дурочка может позволить себе вызывать к жизни проклятые призраки прошлого, разрушать настоящее и собственными руками убивать свое счастье.

Катрин вынула из карманов дрожащие руки, провела ладонью по лбу. Как хорошо было не помнить прошлого. Память – зло, если она только зло и хранит. Джеф прав и говорил чистую правду. Он подчинился ее желаниям, делал все, что она просила. Сама заставила его приехать сюда и сама же упрекает. Но откуда взялась в подсознании такая сильная связь между Джефом и «Замком Берроуза»? Более того… Между Джефом и ее проклятым медовым месяцем?..

Неужели все эти годы она желала, чтобы с ней был именно друг мужа, а не сам муж? И теперь невольно поддалась желанию претворить в жизнь свои тайные фантазии? Может быть, предчувствовала, что Джефу суждено вернуть ей медовый месяц, который у нее отняли?