Маркус спрашивал себя, что заставило его держать Райан за руку на глазах у его детей, не говоря уже о всей команде. Шарлотта была такой смышленой и наблюдательной, что ничего не упускала. Ее мать путалась с кем попало и была так безответственна, что без всяких сомнений знакомила детей с тупыми качками, с которыми знакомилась в клубах или на вечеринках. Это, должно быть, сбивало с толку. Но сейчас уже Маркус был виновен в такой же импульсивной беспечности. По всем правилам ему следовало бы прекратить флиртовать не раздумывая. Риск был слишком велик.

Но глубоко в сердце он понимал, что не сможет просто так прекратить эти отношения. И он также понимал, что не должен был с кем попало вести такие горячие разговоры или держаться за руки. В отличие от Бьянки, у него не было и десятка одноразовых связей – в течение длительного времени его вообще никто не привлекал. Но Райан была другой. Он не хотел проводить с ней меньше времени или получать меньше от нее. Ему хотелось все больше и больше, и больше.

Никогда, сколько он себя помнил, Маркус так сильно не хотел кого-то, и он понятия не имел, что с этим делать.

***

Следующим вечером, во время ее обеденного перерыва, Маркус остановился у комнаты Райан и спросил, сможет ли она привести детей на вечернее шоу. В этом туре они уже проехали озеро Тахо, Сан-Хосе и Сан-Луис-Обиспо, где дети не проявляли особого желания покидать номер после обеда. Но в этот вечер группа играла для небольшого зала («Только десять тысяч, это будет прямо-таки по-семейному», — пояснил он Райан, что ее порядком рассмешило).

— Ребята, вы присоединитесь ко мне на сцене, как в старые времена? — спросил Маркус, как будто не был уверен в ответе.

— Конечно! — обрадовался Майлз.

— Да, — сказала Шарлотта, хотя и не выглядела столь восторженной.

— Это для меня очень важно, — заметил Маркус.

Шарлотта кивнула.

— Хорошо, папа, — выражение ее лица было хитрое, но он это проигнорировал.

Маркус повернулся к Райан.

— Приведи, когда я буду петь «Любовь всей моей жизни». Это будет последняя песня. Вторая песня на бис. Я приглашу их на сцену громко и ясно, хорошо?

Райан кивнула.

— Конечно.

После того, как их отец выбежал на сцену под рев толпы, Райан спросила Шарлотту:

— Это семейная традиция присоединяться к твоему отцу во время этой песни?

— Так было до развода, — сказала Шарлотта. Кивая в сторону брата, она добавила:

— Он, наверное, даже не помнит этого.

— Не помню, – согласился Майлз.

Это было только третье шоу, которое Райан видела полностью, но песни уже отложились в ее голове. Она могла даже спеть некоторые припевы, хотя еще и не воспринимала их так же страстно, как, несомненно, это делали зрители, пришедшие на шоу Маркуса. Когда она вгляделась в первые ряды, то увидела достаточно взрослых мужчин в футболках с изображением Маркуса и его именем на них, – такого же возраста, как и Ник, по ее мнению, хотя некоторые были на десять, даже на двадцать лет старше – которые вскидывали вверх руки и раскачивали ими в такт с барабанами. Она также заметила несколько парочек, обнявшихся, поглощенных друг другом и, словно в экстазе, двигавшихся в более медленном ритме.

Было не трудно заметить, что́ заводило зрителей. Все, что Маркус делал на сцене, было просто чертовски сексуально. Райан не могла насмотреться на то, как двигалось его тело, как он держался на сцене и как прижимал гитару к бедру, как его фирменная белая футболка облегала его широкие плечи и спину, как он закрывал глаза, когда пел. Она могла бы наблюдать за ним каждую ночь, и ей это никогда бы не надоело. И кто бы мог подумать, что этот великолепный мужчина флиртовал с ней, массировал ее ноги всего несколько дней назад. Гастрольный график был настолько плотный, что у Райан и Маркуса не было ни минуты наедине, чтобы все повторить снова. И ей очень хотелось бы знать, случится ли такое вообще когда-нибудь.

После того, как началось выступление на бис, Райан внимательно считала песни, нервничая, что может пропустить нужную. Но в этом не было необходимости. Когда Маркус представил песню «Любовь всей моей жизни», он дал понять залу, что должно произойти что-то необычное.

— Народ, я не могу сказать точно, сколько раз я пел эту песню, — произнес он. — Наверное, тысячу.

Публика визжала в предвкушении.

— Многие думают, что она о женщине, но они ошибаются. Речь идет о самом ценном в моей жизни – о моих прекрасных детях. Поэтому сегодня вечером, просто ради удовольствия, я попросил двух особых гостей присоединиться ко мне и, возможно, даже спеть вместе со мной. Но они должны знать, что вы, ребята, хотите встретиться с ними. Что скажете, поможете моей дочери Шарлотте и моему сыну Майлзу?

Толпа взорвалась.

— И это все, что вы можете сделать?! — закричал Маркус. — Ну же, для моих детей вы можете? — толпа подчинилась и просто сошла с ума.

Майлз посмотрел на Райан, чтобы получить ее разрешение. Она кивнула, и он тут же бросился в объятия отца. Но Шарлотта осталась на месте.

— Пойдем, милая, — сказала Райан. — Не бойся.

— Я не хочу идти, — заявила Шарлотта, выглядя так, будто собиралась расплакаться.

— Не волнуйся, все будет хорошо. Твой брат уже поднялся туда, видишь?

— Я не пойду, — Шарлотта демонстративно скрестила руки, — без тебя.

Райан, впадая в панику, подняла глаза и увидела Маркуса, который пристально глядел в ее сторону. Она не хотела все испортить, только не на глазах 10 000 человек.

— Но, Шарлотта, меня не приглашали. Только тебя и Майлза.

Шарлотта схватила Райан за руки и начала тянуть ее с собой на сцену.

— Перестань, Шарлотта, это совсем не круто, — девочка была удивительно сильной для своих десяти лет.

— Да это прикольно! — Шарлотта продолжала тащить и тянуть, и Райан ничего не оставалось, кроме как следовать за ней.

— Но это не то, что хотел твой папа.

Она попыталась освободить руку из железной хватки Шарлотты, но это было нелегко. И теперь они на самом деле были на сцене. Все ее видели, поэтому она не могла устроить сцену, ударив руку маленькой девочки. Когда толпа взревела, она попыталась улыбнуться.

— Шарлотта, пожалуйста, не надо!

Через три шага луч прожектора ударил в лицо Райан. Теперь, когда появились дети, зрители окончательно взбесились. Софиты ослепили ее, и она больше не могла видеть, куда вели ее ноги.

— Все будет хорошо, — сказала Шарлотта, вовсе не расстроенная, а наоборот, озорно улыбаясь. — Не бойся.

***

Маркус не знал, что делать, когда увидел, что Райан появилась на сцене. Он был предельно ясен, говоря, что к нему должны подняться дети и только дети. Но даже погруженному в работу, ему трудно было не заметить, что Шарлотта тащила свою няню против ее воли. Райан улыбалась широкой фальшивой улыбкой, она, по-видимому, решила, что именно таким должно быть выражение лица, когда ты неожиданно появляешься перед 10 000 незнакомцами, но когда она встретилась глазами с Маркусом, то выглядела подавленной.

Чтобы Шарлотта и Майлз могли спеть с Маркусом, для них подготовили два микрофона. Как только дети заняли свои места, Райан выдернула свою руку из хватки Шарлотты и стала пятиться – нет, на самом деле она кралась на цыпочках, словно это могло сделать ее менее заметной – обратно за кулисы. Маркус попытался погладить ее по плечу, но она выскользнула так быстро, что вместо этого он схватил воздух. Он услышал несколько смешков из зала.

Когда Райан была всего в нескольких шагах от того, чтобы скрыться, какой-то кретин слева от сцены свистнул так громко, – одним из тех оглушительных свистов с помощью двух пальцев, которым охотники привыкли издалека подзывать к себе своих собак – что все вокруг него заткнули пальцами уши и посмотрели на него с ничем не сдерживаемой враждебностью.