- Как же надоело, Соби!

- И мне, – произносишь ты негромко. – Но срываться с места не станем. Однажды мы уже уехали, больше так делать не будем.

- Хочешь сказать, ты отдохнул и готов проверить их на прочность? – я на ощупь дотягиваюсь до чайника, включаю заново. Чай остыл, придётся делать новый. И теперь я сам заварю.

В зелёной подсветке твои глаза кажутся бездонно-тёмными:

- Почему бы нет. – От закипающей воды по твоему лицу пробегают волны света, смазывают выражение – не могу понять, о чём думаешь. – Нельзя вновь и вновь оставлять поле боя.

Пропускаю между пальцами прядь твоих волос – они сейчас тоже отливают зеленью:

- Ну, хоть ты уверен, что можно положить этому конец.

Ты перехватываешь мою руку, целуешь от ладони вверх, прослеживая Имя:

- Говорят мне все, что ныне длинные они,

Говорят мне: "Вверх их подбери!"

Но ведь ими любовался ты,

Пусть же будут в беспорядке волосы мои.

- С порядком всё нормально, – пытаюсь сообразить, откуда цитата, но расползающиеся от твоего дыхания мурашки мешают. – Не помню автора.

- Я сделаю для тебя что угодно. На сей раз мне хочется окончательно покончить с преследованием.

У тебя даже тон не меняется.

Я отнимаю руку и делаю шаг назад. Ты не пускаешь. Спасибо хоть кошачьих ушей нет, они меня всегда выдавали. Отворачиваюсь и пытаюсь отодвинуться. Не даёшь.

Есть вещи, которых лучше не помнить. Но я ничего из того, что к тебе относится, забывать не намерен.

Чайник, щёлкнув, выключается, вокруг опять смыкается темнота. Только теперь темно даже внутри.

Ненавижу Семь Лун, Гору, её сэнсеев и персонально Ритцу. Ненавижу.

- Прости.

Ты не о мыслях сожалеешь. О том, что сделал больно, озвучив. Сдались мне такие извинения. Дай отойти!

Ты удерживаешь вроде бы неплотно, но крепко, а я не решаюсь требовать вслух. Боюсь, что голос сорвётся.

В конце концов перестаю бороться – и ты повторяешь почти шёпотом, перестраивая фразу:

- Я сделаю, что захочешь. Что прикажешь.

Как будто я не понял, что ты в первый раз в виду имел.

- Ладно, проехали.

- Не надо, – просишь ты ещё тише. Неостановимо забираешься ладонями мне под футболку, дотрагиваешься губами до шеи: – Не дрожи, Рицка. Перестань.

Думаешь, меня от страха знобит? Ты безнадёжен.

Разворачиваюсь, кладу ладони тебе на плечи – и вцепляюсь намертво. Опять потом следы проступят, вечно ходим в отметинах… Но отпустить невозможно. Вот сейчас, в тусклом уличном свете, прекрасно вижу твои глаза: прозрачные, как льдинки, с зрачками в полрадужки.

Я всегда могу тебя остановить. И ты послушаешься. Большего не нужно.

Ты киваешь, будто я о чём-то спрашивал, и вздыхаешь. Кажется, с облегчением.

Встаю на цыпочки – твои губы задевают мне щёку – и сообщаю, прикусывая мочку уха:

- У меня такое чувство, что до чая дело не дойдёт.

Ты стремительно меня обнимаешь:

- Я потом тебя напою.

3.

Синеватые молнии ветвисто бьют с небес, волосы потрескивают от электричества, при каждом движении с кончиков срываются искры.

Ты удерживаешь сферу, в ней нет пробоев, но поле неотвратимо сокращается. Сфера по миллиметру уступает чужим атакам, мы увязли в обороне… У тебя белое от напряжения лицо, ты раз за разом берёшь у меня силу – свои резервы исчерпал досуха… Но и мои почти на пределе. Если добавятся оковы, нам не выдержать.

В Системе бушует пустынная буря со смерчами и статическими разрядами, и я не различаю сквозь вихри песка противников. Всматриваюсь до рези в глазах, но не нахожу направляющего Бойца.

То есть с виду вот они. Три пары: двое парней, две девушки и малышка лет десяти со взрослым парнем-Жертвой. Она самый сильный из Бойцов – если не считать тебя и допустить, что она всё же не голограмма.

Ты уже определил, что реальна лишь одна пара – но проверить, какая, мы из раза в раз не успеваем. Заклинания сыплются градом и слишком сильны, чтоб контратаковать для проверок. У тебя влажные от испарины виски, но поза по-прежнему непринуждённая, как при беседе… Чтоб отступить, тебе нужен мой прямой приказ, без него ты скорее замертво рухнешь.

Вот только приказывать бесполезно, из такого боя не скрыться. Остаётся продолжать.

- Каменный вихрь!

- Слепящее солнце!

- Солнечный удар!

-Парирую! – ты вскидываешь руки, отражая заклинания, но они всё равно на мгновение кромсают сферу. Я невольно зажмуриваюсь в предчувствии удушья – но ты уже стягиваешь купол, заращивая разрыв, и внутри опять тихо. Хочу вскрикнуть: «Так их!» – и давлюсь возгласом: ты роняешь правую руку. Кисть неподвижна, как перчатка. Что – перелом?!

- Соби! – я дёргаюсь вперёд, – Соби!..

- Тебя задело бы, – у тебя быстрое сорванное дыхание, ты не оглядываешься. – Я восстановлюсь быстрее.

- Не смей! – я с силой давлю пальцами на сомкнутые веки. – Я Жертва… Пусть бьют!

- Нет, – ты встряхиваешь головой и произносишь нараспев: – Шторм, ливень, ураган! Уравновесьте стихию!

В шаге от твоих ботинок вспухает песчаный водоворот. Земля раскалывается с тяжким грохотом, из змеящейся трещины извергается поток воды. Ты даже делишь его натрое, чтобы наверняка попасть в настоящую цель – и оборачиваешься, пользуясь коротким люфтом:

- Тебе не должно быть больно, Рицка.

А тебе?!

- Не отвлекайся на меня! Соберись!!

Ты отрывисто киваешь:

- Слушаюсь, – и вскидываешь руку для заклинания, но враги опережают. Здесь нет правил, никто не ждёт, пока противник мобилизуется:

- Разрыв! Разряд в сто вольт! В плечо, где рана! – выкрикивает девчонка-Боец.

От молнии, опутывающей твою руку до кончиков пальцев, перед глазами расплываются чёрные пятна – а ты тяжело опускаешься на одно колено, прижав к локтю ладонь.

- Г-гады! – бросаюсь к тебе, почти падаю рядом. Подпираю собой, удерживая – и внутри отдаётся твой стон.

Смаргиваю слезы – зрение не выдерживает – закусываю губу. Времени собраться нет, я справлюсь, я всегда справляюсь!..

В Горе о нас болтают больше, чем раньше о вас с… Называют лучшими, говорят, я не щажу тебя, а ты не реагируешь на мою боль… Удобная слава, страх убивает разум.

Нацуо смеётся: Нагиса при упоминании о нас так гримасничает, будто уксусу хлебнула.

- Вставай! – требую около твоего уха. – Вставай, слышишь!

Ты поворачиваешь голову, смотришь на меня – взгляд мутный от боли, но уже проясняется:

- Рицка… Думаю, это серия Ноль.

- Да хоть «Минус один»! – Нули так Нули… Слабые места есть у всех. Обхватываю ладонями твоё лицо, целую в раскрывающиеся сухие губы: – Вставай, это приказ. Закончим!

- Да, – ты поднимаешься, пошатнувшись, на секунду совсем приваливаешься ко мне – и выпрямляешься для контратаки.

Для противников прошло секунды три, не больше, и в лицах девушек проступает первый страх. Если они настоящие…

- Давай, Соби!

Яркие докрасна раскалённые камни бьют в неприятельские сферы, иероглифы заклинаний и контрзаклинаний накладываются друг на друга, смешиваются, переплетаются, и у женской пары как мыльный пузырь лопается защита. Жертва падает навзничь, кукольно раскинув руки, и не двигается. Боец кидается к ней.

Мы давно решили после такого всегда давать передышку – потом противник почти наверняка не соберётся. Для капитуляции всего и надо немного обождать. Я подхожу к тебе, превозмогая головокружение, обхватываю за талию: