Им потребовалось около десяти минут, чтобы найти Уокера, что уже успел вновь вернуться в свою человеческую форму. Но от этого мужчина не стал выглядеть менее опасным. Коррин наблюдала за его метаниями, но стоило им подъехать ближе – задалась вопросом, куда подевалась та девушка. Когда Дилан припарковал автомобиль у ближайшего дерева, женщина выбралась из грузовика, не отрывая взгляда от Уокера. Мужчина выглядел несколько расстроенным.

– Они били её чем–то вроде хлыста. Её трижды подстрелили: в плечо, в левое бедро, и в правую голень. Как ей удалось убежать так далеко? – Мужчина отошёл от дерева, и вот тогда Коррин заметила её. Уокер укрыл девушку своей фланелевой рубашкой. – Её пульс замедленный, но устойчивый. Если мы отвезём её в больницу, то должны будем объяснить, что…

– Мы отвезём её в больницу. Это всё. Я не хочу, чтобы кто–то путался под ногами и задавал вопросы, на которые мы не сможем ответить.

Коррин уже собралась ответить Хану, но Джордж опередил её:

– Уокер, положи её сюда. Рядом со мной. Мы заберём её в наш дом, и поможем ей там. – Ни один из присутствующих не пошевелился. – Уокер, делай то, что я тебе сказал. Хан, уходи с дороги. Можешь не помогать нам, но и мешать я тебе не позволю.

Коррин направилась с Ридом к девушке. Они собирались сделать это, даже, без помощи других. Но едва женщине удалось рассмотреть бедняжку, она застыла – девушка была близка к смерти.

– Они плохо обошлись с ней. Я не вижу никаких признаков изнасилования, но они ранили её. Она насквозь пропахла ими.

Коррин посмотрела на сына, когда тот остановился рядом.

– Я выслежу их. И когда это сделаю – буду медленно убивать их за то, что они сделали.

Женщина оглянулась на девушку, утерев слёзы.

– Твой отец сказал, что она спасла его жизнь. Что она сделала что–то, чтобы отвлечь их от него, но этим мужчинам удалось скрыться.

Уокер кивнул.

– Пожалуйста, я хочу, чтобы ты доставила папу домой и привезла грузовик обратно. Тогда мы с тобой сможем загрузить её в машину и отвезти к нам.

Его голос был низким, даже ниже, чем когда он сказал Коррин, что девушке удалось избежать изнасилования. Она посмотрела на сына, гадая, почему он подумал, что она оставит его отца, ради помощи несчастной маленькой девушке. Когда догадка пришла ей в голову, Коррин только и могла, что, открыв рот, смотреть на Уокера.

– Ага. Я не заметил, что кто–то ещё проявил бы инициативу. Она не может поехать рядом с папой, и я не хочу ранить Рида, когда тот решит помочь мне поднять её. – Уокер обнял маму, прижав женщину к своему телу, тихо прошептав: – Я нападу на него, и ты знаешь это. Пожалуйста, помоги мне.

– Да, я сделаю это… Но могу ли я поделиться этим, хотя бы с твоим отцом? – Мужчина кивнул, но после отрицательно покачал головой. – Уокер?

– Я не смогу раскрыть ей всё это. Ты должна понять. Она человек, и мы даже близко не… – Мужчина бросил взгляд на девушку, а после продолжил: – Хан захочет убить её. Я не могу позволить моей семье разделиться из–за того, что нашёл свою пару.

Коррин посмотрела на Хана, который, казалось бы, был готов убить любого, кто осмелился бы заговорить с ним. Она перевела взгляд обратно на Уокера, понимая, что тот мог бы постоять за себя перед братом, но Хан был сейчас их лидером, и он был сильнее Уокера. Женщина перевела взгляд на девушку, что даже не догадывалась, сколько неприятностей навлекла, только из-за того, что ей не посчастливилось стать жертвой.

– Я останусь с ней здесь, а Дилан пригонит грузовик обратно. Мы отвезём девушку в больницу и оставим там, – он почти начал протестовать, но Коррин оборвала его: – Ты не хочешь её, но, оставив её у нас – будешь сходить с ума. Я говорю, а ты – подчиняешься.

Коррин села на землю рядом с девушкой, взяв её за руку. Её кожа была холодной, а пульс, хоть и был замедленным, но оставался устойчивым. Женщина и предположить не могла, что пострадавшая могла оказаться парой её сына. Она могла понять его рассуждения в отношении Хана, но сомневалась в том, что тот мог навредить ей, понимая, что девушка принадлежит его брату. Между тем, бедняжка стала бы проблемой. Когда грузовик отъехал, Коррин посмотрела на своего второго сына, чувствуя боль из-за случившегося с ним. Но затем вновь перевела взгляд на пару Уокера.

– Бедняжка. Ты могла бы получить так много любви, но и столько же ненависти, только по вине кого-то другого из твоего вида. Она ранила его брата… – Коррин вновь посмотрела на Уокера. – Думаю, тебе будет ещё больнее от этого. Или, может быть, ты станешь тем, кто сможет возродить его.

Двадцать минут спустя грузовик вернулся. На этот раз там был только Дилан, а остальные, видимо, остались дома. Матрас всё так же оставался сзади, но на этот раз в кузове была аптечка и пара одеял, да бутылка питьевой воды, и кое-что из старой одежды Коррин.

Миссис Боуэн наблюдала за тем, как Уокер поднял девушку, а после осторожно расположил её в задней части грузовика. Он замер, когда та вскрикнула, и сердце женщины болело уже за их двоих. И, едва она расположилась рядом с девушкой – та затихла. Коррин велела Дилану отвезти их в травмпункт. Уокер же настоял на том, чтобы отвезти свою пару к нему домой. Дилан только кивнул, заводя двигатель, и Коррин подумала о том, куда они, в конечном счёте, попадут. Но, к слову, она ничуть не удивилась, когда грузовик свернул на дорогу, ведущую к их дому. Это становилось всё более и более интересным. Уокер достаточно вытерпел в этой жизни. И ей оставалось только надеяться, что эта девушка, лежащая рядом с ней, сможет исправить это.

Линн, словно вынырнув из-под толщи воды, желая сделать глоток воздуха, резко пришла в себя. Шум сердца гулом отдавался в ушах. Кэйтлинн боялась, что братья Ингрэм всё же нашли её. Лучше бы, вместо них, это была бы пантера. По крайней мере, в таком случае, МакКрэй ждала бы быстрая смерть. Прежде, чем эта мысль укоренилась в сознании, услышав шум, девушка повернула голову к его источнику.

– Привет, дорогая. Как ты себя чувствуешь?

Осмотревшись, Линн поняла, что лежит на кровати.

– Я знаю, тебе очень больно, ведь ты несколько дней была без сознания, и мне хотелось бы убедиться в том, что твоя семья знает, что с тобой всё в порядке. Ты можешь назвать своё имя?

С каждой секундой боль возрастала, но Кэйтлинн упрямо осмотрела комнату, по мере своих возможностей. Это не было похоже на то место, где поселились Ингрэмы. Здесь было намного лучше и чище. Линн попыталась сосредоточиться на женщине с дружелюбным лицом и темными, с лёгкой проседью, волосами. И после пары провальных попыток, всё же ответила:

– У меня никого нет. – Боль была настолько сильной, что Кэйтлинн прикрыла глаза, не желая выдать собственные эмоции. – У меня нет даже кота.

Смех женщины удивил её, и девушка не удержалась от того, чтобы поднять на неё взгляд, но, казалось, что её глаза засыпаны толщей песка и пуха.

– Нет, у тебя нет кота. Мы бы уже знали об этом, – женщина подошла ближе, а после присела на стул, рядом с кроватью, позволяя Кэйтлинн увидеть её. А после – гостья прикоснулась к руке МакКрэй. – Ты поправишься, дорогая, но тебе нужно ещё отдохнуть. В следующий раз, когда проснёшься, я приготовлю тебе бульон.

Линн прикрыла глаза, чувствуя, как медленно начинает уплывать её сознание, но встрепенулась, кое-что вспомнив:

– Они не ранили кошку? Она никому не навредила. И, пожалуйста, не дайте им забрать меня. Не хочу умереть от их рук, они заставят меня страдать.

– Они больше и близко к тебе не подойдут. Ты должна просто отдохнуть, а кошка...? Кошка в порядке. Он немного раздражён, но с ним всё будет в порядке.

Линн слышала эти слова, но не была уверена, что это не галлюцинация. Не в силах держать глаза открытыми, МакКрэй вновь провалилась в беспамятство. Она понимала, что что–то забирает боль, но не успела и подумать об этом, как её поглотила темнота.