Мы что, в подростковом кино 90-х? Они думают, я зареву и убегу под звуки драматической музыки?

– Боже, Хитер, в чем твоя проблема? – спросил раздраженно мужской голос.

Внезапно они прекратили смеяться и смущенно уставились на стоящего позади меня парня. А я, повернувшись обратно, взглянула на него с глубоким благоговением, поняв вдруг, что мои руки до сих пор прижаты к его груди, и от его кожи сквозь тонкую рубашку исходит жар.

– Ты только что процитировал «Смертельное влечение»? – прошептала я. – Это мой любимый фильм.

Он взглянул на меня и улыбнулся, пронзая меня синевой своих глаз.

– Я неровно дышал к Вайноне Райдер еще до того, как она стала подворовывать в магазинах, – сказал он, пожав плечами. Его руки все еще обнимали меня за плечи.

– Меня зовут не Хитер, – запротестовал позади меня плаксивый голос.

– Ух ты, Вайнона Райдер, – констатировала я, кивая.

Господи, я абсолютно вне игры. Из-за близости с таким горячим парнем мой мозг превратился в кашу. Я просто хотела, чтобы он снова заговорил. От звука его голоса моим трусики автоматически хотелось слететь.

– У меня своего рода бзик на странных, умных и темноволосых цыпочек, – проговорил он, улыбаясь.

– Почему он назвал меня Хитер? Он знает, что меня зовут Ники! – снова раздался пронзительный голос.

Я – странная, умная и темноволосая цыпочка! Я, я, я, выбери меня! И кто, черт побери, продолжает скулить и портит мой идеальный момент? Зарежу суку.

– Э… привееееееет!

Мужчина моей мечты отвел от меня взгляд, чтобы взглянуть поверх моего плеча.

– Ники, из-за твоего голоса у меня из ушей идет кровь. Ты ломаешь весь кайф.

Я услышала, как она надулась и унеслась. По крайней мере, надеюсь, что она именно так и поступила. Все еще пялясь на этого парня, я думала о том, когда и как смогу затащить его в свободную спальню. Он снова посмотрел на меня и, убрав с моего плеча одну руку, смахнул с моих глаз челку. Его жест был настолько простым и легким… словно он делал так раньше тысячу раз. Мне захотелось украдкой ухмыльнуться Лиз и выставить вверх большие пальцы, но она была увлечена разговором с приятелем этого парня.

– Хочешь, пойдем обновим тебе напиток, а потом, может, сыграем в пиво-понг или что-то еще?

Мне захотелось залезть к себе в трусики, достать свою девственность, завернуть ее и украсить бантиком. Или, может, упаковать ее в подарочную упаковку от «Target» и подарить ему в с карточкой «Спасибо, что ты есть! Небольшой подарок в виде девственности, чтобы выразить мою благодарность!».

– Конечно, – пожала плечами я, стараясь не выдавать эмоций. Наверное, лучше изобразить из себя недотрогу. Чтобы выглядеть слишком уж жаждущей.

***

– О, боже, не останавливайся, – пропыхтела я, пока он прокладывал дорожку поцелуев вниз по моей шее и неуклюже возился с пуговицей на моих джинсах. После пяти раундов в пиво-понг и нескольких часов разговоров, смеха и близости, из-за которой вскоре стало невозможно удержаться и не дотронуться до него, я забыла значение слова «недотрога». Осмелев благодаря большому количеству алкоголя после проигрыша в последнем раунде, я обняла его за шею, притянула к себе и что есть силы поцеловала – прямо на глазах у тех, кто остался на вечеринке и до сих пор не спал в своей собственной рвоте. Протащив его за руку по коридору, я втолкнула его в первую попавшуюся на пути комнату. Я надеялась, что в последнюю минуту рядом окажется Лиз – чтобы поддержать меня или подсказать, что надо делать. Но она исчезла после того, как я во всеуслышание объявила, что в конце вечеринки она своей лесбийской проверенной рукой будет сдавать бесплатный мазок Папаниколау4.

Оказавшись в темноте комнаты, мы немедленно набросились друг на друга. Пьяные мокрые поцелуи, руки во всех местах, столкновения со случайной мебелью… так, спотыкаясь и смеясь мы пробирались к кровати. Я обо что-то запнулась – этим «что-то» вполне мог оказаться какой-нибудь человек – и рухнала на кровать, а парень, которого я тащила за собой, неаккуратно шлепнулся сверху так, что из меня вышибло дух.

– Черт, пппрости. Ты в порядке? – невнятно спросил он, опираясь на руки и убирая с меня свой вес.

– Ага, – прохрипела я. – Раздевайся.

Я была такой пьяной, что чуть не засмеялась, наблюдая, как он вскочил с меня и снял штаны с боксерами. В окно спальни проникал яркий лунный свет, и мне было видно, что он там делает, хотя из-за алкоголя в венах все вокруг кружилось как карусель. Не сгибая коленей, он стянул все к лодыжкам, а затем поспешил обратно к кровати. Слава богу, небольшая часть моего мозга, которой еще не завладел алкоголь и шоты с текилой, напомнила мне, что не очень-то хорошо смеяться над мужчиной, который снимает с себя трусы. Хотя это было смешно! До этого я видела много пенисов, но не вживую и не так близко рядом с собой. Эта штука торчала и указывала прямо на меня. Клянусь, я прямо-таки слышала, как его пенис разговаривал:

Эгегей, там на палубе, прямо по курсу отличное влагалище!

Когда я пьяна, пенисы разговаривают голосами пиратов. Может, потому что Лиз называет их одноглазыми змеями. А пираты носят повязки, ведь у них только один глаз и… мать твою, вон он, Капитан Пенискрюк!

Наверное, мне лучше сосредоточиться.

Он заполз на меня и поцеловал, а его плутишка стукнул меня по ноге. Отвернувшись от него, я захрюкала от смеха. Пьяная в дрова, я представила, как иду с завязанными глазами по бортику корабля, а его пенис колотится о мое бедро в странной комнате, где есть (а может и нет) валяющийся на полу мертвец. Ну как из-за этого дерьма не захохотать, как школьница? Не заметив моего приступа смеха, он потянулся к моей шее и поцеловал ее. И гоооооосподи, меня это отрезвило настолько, что я поняла, до чего это хорошо.

– Оооооооооо дааааааа, – простонала я громко, к своему удивлению озвучивая слова, которые плавали в моем затуманенном, испорченном алкоголем мозге.

Его губы перешли к местечку за ухом, и когда его язык лизнул меня там, я с изумлением ощутила покалывание между ног. Мои пальцы вцепились ему в волосы. Кто бы мог подумать, что эта ночь окажется настолько хорошей… Все дерьмо исчезло, и я наслаждалась этим неожиданным приключением. Повозившись несколько минут с моими джинсами, он наконец расстегнул их и стянул вместе с трусиками. Его руки заскользили по моей талии, снимая блузку, а я порыве алкогольной храбрости сняла лифчик и отбросила его в сторону. Услышав шлепок о стену, я поняла, что лежу на кровати полностью обнаженная с парнем, который стоит передо мной на коленях и смотрит на то, что ему предлагают.

Господи! Это действительно происходит. Я лежу голая перед парнем. Я точно собираюсь это сделать?

– Боже, ты чертовски красива.

Да! Ответ положительный! Если он продолжит так со мной разговаривать, то я разрешу ему засунуть эту свою штуковину прямо мне в ухо.

Его глаза блуждали по моему телу. Затем он быстро снял рубашку и бросил ее в темноту. Мои руки автоматически потянулись к его крепкой груди, и я стала трогала его гладкую кожу везде, куда только могла дотянуться. Обняв его за шею, я притянула его к себе и поцеловала. У его губ был вкус текилы и солнечного света. Несмотря на наше нетрезвое состояние, мне нравились его поцелуи. Теперь, когда мы были обнажены и лежали в кровати, они из безумных стали мягкими, сладкими, и заставляли меня тихонько стонать ему в рот. Он закинул мою ногу на свое бедро, и я ощутила головку его пениса прямо у своего входа.

О черт, начинается. Оно действительно происходит. И почему я разговариваю сама с собой, когда мой язык находится у кого-то во рту, и этот кто-то готовится засунуть в меня свой пенис?!

О, боже мой…

***

…Хоть и пьяная в стельку, но я хорошо запомнила, что было потом. Менее чем через две секунды он оказался внутри меня, и моя девственность помахала мне ручкой. Я хотела, чтобы это длилось вечно. В ту ночь я трижды видела звезды, и это был самый прекрасный опыт в моей жизни.

Ага. Вы что, издеваетесь? Вы уже потеряли девственность? Это охренительно больно, неловко и неприятно. Любая, кто говорит вам, что испытала во время первого секса нечто похожее на оргазм – лживая куча дерьма. Я видела звезды лишь потому, что крепко зажмуривала глаза и ждала, когда все это закончится.

Но если честно, на что еще я могла рассчитывать? Он не виноват, что мой первый раз вышел не выдающимся. Он был милым и нежным – насколько позволяло уничтоженное нами количество алкоголя. Мы оба были адски пьяны, и я потеряла девственность с парнем, чьего имени даже не знала. Просто я не хотела, чтобы меня что-либо отвлекало, и у меня не было времени на отношения. Потеря девственности позволила бы мне целиком сосредоточиться на учебе и карьере, плюс Лиз на вечеринках прекратила бы вести себя так, будто мы находились в мясном магазине. Все шло по плану. Пока не появилась недельная задержка, и я не поняла, что слопала целую буханку хлеба и семь палок сыра-косички, пока сидела за кухонным столом, смотрела на календарь и жалела о том, как мало уделяла внимания математике в детском садике, ведь не могла же я, черт побери, так просчитаться.

Глава 3

Вы видели донора спермы?

Иногда я виню свою мать в отсутствии у меня желания иметь детей. Она не была плохой мамой, просто не понимала, что делала. Она рано поняла, что жизнь на окраине маленького городка не для нее. Сидеть изо дня в день с моим отцом перед телевизором и воспитывать непослушного ребенка было совсем не тем, чего моя мать хотела от жизни. Мама мечтала путешествовать, посещать художественные выставки, концерты и кинопремьеры, она хотела приходить и уходить, когда вздумается, и ни перед кем не отчитываться.

Однажды, мама сообщила мне, что никогда не прекращала любить моего папу. Просто ей захотелось большего,чем он мог ей дать. Когда мне было двенадцать, они развелись, и она уехала за тридцать миль, чтобы получить квартиру в городе. Я никогда не ощущала себя брошенной. Мы с мамой часто виделись и ежедневно разговаривали по телефону. Не то чтобы она не звала меня переехать с ней вместе. Звала, но, думаю, лишь из чувства, что так детям принято оставаться с матерью. Все знали, что я выберу жизнь с отцом. Я всегда была, есть и буду папиной дочкой. Как бы сильно я ни любила маму, с отцом у меня было больше общего, поэтому остаться с ним казалось естественным.