— Вы кто такие? — Резко спросил он.

— Ты смотри, у него акцент примерно такой же, как у тебя. — Обратился ко мне ХайСыл, полностью игнорируя присутствие щура. — Только одет как базарный рыбак.

— Это очень приличный вид одежды. — Отвечал я тихонько ему, чтобы новоявленный человек из моего мира не услышал. — Там откуда я, это считается хорошим вкусом и деловым тоном.

— До чего странный персонаж, да и мир ваш в целом. — Вдруг заключил мой напарник.

— Слушай ты, персонаж, советую тебе немедленно объясниться кто ты, что ты и откуда, иначе мы будем разговаривать совсем по-другому. — Вновь проявил свое внимание к нам возникший человек.

— Базарный он точно, слышишь, как разговаривает, только не рыбак, вон у него даже снастей никаких нету и рыбой, от него, совсем не пахнет. — Не унимался ХайСыл.

— Это вовсе не рыбак, он тут по делу, видишь какой серьезный. — Не поддавался я на провокацию напарника, пытаясь проникнуться серьезностью ситуации.

Щур, было, освободил одну руку от статуэтки и потянулся за полу пиджака, по хмурому выражению лица известно зачем, но между нами стала наплывать дымка и он, оставив эту идею, опять взялся за нее двумя руками. Мутная завеса похожая на слабый дым от густо накуренных благовоний, мгновенно рассеялась.

— Схватился за свой сувенир, как курица за яйца. — Наконец лично удостоил своим внимание ХайСыл щура.

— Сынок, я с тобой сейчас по-хорошему говорю. Если будешь себя плохо вести, войдут вон те дяди снаружи и популярно, тебе, все объяснят, только уже будет поздно. Оно тебе надо?

— Ну, надо же, из всего многообразия, нам попался такой вульгарный тип. Нетбы представился, назвал свое полное имя, рассказал о своем благородном роде, сказал, откуда прибыл и зачем, с какими свежими новостями и пригласил уставших путников, на вкусный ужин с последующим предложением погостить на недельку другую в кругу друзей, родственников или на худой конец единомышленников. — Совершенно ни к кому конкретно не обращаясь, и воздев очи к верху, продекламировал мой вежливый спутник.

— Так может именно это, он с самого начала и хотел сделать, а потом мы просто друг друга недопоняли. — Направил в мирное русло я неудачно сложившуюся беседу, а заодно остужая накалившуюся атмосферу.

Растущая и тщательно скрываемая злость в глазах неизвестного щура, проявила себя в одном его мимолетным взгляде на нас, лицо же у него осталось совершенно спокойным.

— Нет дружище, ни видать нам приглашения на ужин, задушевных бесед и уютного теплого ночлега у камина. — Спокойно и с отчуждением в голосе, негромко пояснил мне напарник.

Раздался глухой звук бьющегося стекла. Я опомнился, в руках щур держал осколки статуэтки, а красноватая пелена сразу нахлынула из ниоткуда, и нас плавно понесло дальше, ХайСыл вертел в руках свою рогатку и замысловато улыбался мне. Остановке, если можно так выразиться, в моем мире суждено было закончится. Пусть я увидел не своих маму и папу, но все же лучше чем ничего. Из моей нахлынувшей ностальгии меня вытащил щур, со своей забавной сквозь томатную пелену суетной беготней по избе. Он то метался к окну и что-то там жестикулировал, своим сподвижникам, то подбегал к столу и что то на нем ворошил, поднимая пыль. Цвета комнаты стали блекнуть, предметы теряли резкость, как старое немое кино с порченой киноленты. Мы удалились от этой комнаты и от окна в мой мир достаточно далеко, и совершенно потеряли, что-либо из вида. Как вдруг сзади нас, словно еще один объект размером со взрослого человека, заключенный в сферу, переместился со стороны увиденного дома и включился в наш реактивно быстро ускоряющийся поток. Далее все поплыло по знакомому руслу, но от этого ни ставшего нисколечко более привычным, чем прежде.

После этого вновь, даже движение мысли словно остановилось и испарилось как пролившаяся вода, небольшим дождем в обеденное время, на раскаленные пустынные барханы, часть ее сразу испарилась, не долетев до земли, часть испарилась на раскаленном песке, а часть мгновенно просочилась внутрь, и от нее не осталось и следа. Мысль пересохла, но вот уже несколько мучительно долгих мгновений подряд, капля за каплей обретала свою былую силу. Мысль начинала оживать, где то в районе подбородка. Точно, подбородка.

Я медленно открыл глаза и долго не мог понять, что вижу перед собой. Подо мной во все стороны раскинулся клубящийся туман, завихрения его тянулись до самого горизонта во все стороны, а сквозь него шел белый свет и слепил меня. Что-то капало мне на подбородок. Коснулся пальцами, липкое такое, похоже на кровь. В голове, словно все перевернуто вверх дном, а живот так сильно сжало, что хотелось кричать, только нечем, воздух из меня словно выжали. Послышался стон. В его направлении я различил неведомые закорючки, напоминающие огромные сучья дерева, среди них висел ХайСыл, а от него тянулся ко мне туго натянутый пояс. Ясность понемногу приходила в голову, как и чувствительность измученного тела. Непостижимым образом, мы очутились на дереве. Точнее ХайСыл висел на сучьях, и я своим весом прижимал его к ним, подвешенный на нашем совместном поясе, вися сам головой вниз. Одежда наша была насквозь пропитана томатным соком, вот он-то меня и разбудил, капая на мою голову. Напарник что-то прохрипел.

— Что ты говоришь, я не понимаю. — Пробубнил я.

— Я больше не могу тебя держать. — Прохрипел напарник.

Пояс, намотанный вокруг его тела, сжимал его плотными кольцами. Под моим весом, неизвестно, сколько он так меня держал, будучи связанным, пока я приходил в сознание.

— Режь. — Только и ответил я.

— Ты уверен. — вопросительно, утвердительно просипел он.

— Да, наверняка. Дальше так висеть я тоже не могу. У меня кровь к голове приливает.

— Режу. — Предупредил ХайСыл.

Свободной рукой, немного повозившись, он достал клинок и осторожно начал надрезать ткань. Заслышав характерный рвущийся треск, надрезаемой ткани я невольно мысленно сгруппировался и внутренне поджался, притом попытался, расслабится. До земли, каких-то семь восемь ярдов, сквозь неплотные сухие ветки, и на финише пушистые кусты. Жить можно. Веревка издала последний напружиненный треск, и я полетел вниз головой, пытаясь, как кошка в полете перевернуться на лапы. У меня почти получилось, я собрал с собой по пути немного веток и листьев и боком приземлился в кусты. Затих, прислушался к новым ощущениям, не считая пустяковых ушибов, вроде все в порядке.

— Прыгай! — Напомнил я напарнику, чтобы не засиживался долго. — Тут почти мягко.

ХайСыл развязался от мешавших пут и полез вниз, ему все удалось, кроме последней сухой ветви надломившейся под его ногами, но надо отдать ему должное он не растерялся, в последний момент оттолкнулся от ствола дерева и вращаясь влетел, рядом с тем местом где спрыгнул я. Поднялся кряхтя, отряхнулся, кое как, на сырую одежду налипало все чего она касалась, посмотрел на меня.

— Ну и куда нас занесло ХайСыл? — опередил я его с вопросом, о нашем местонахождении.

Напарник огляделся, обычное поле, ничего примечательного, на одной стороне березовая роща, на другой холмы.

— Надо осмотреться. — С Видом деловитого гида заметил мой непоколебимый спутник.

Над нами без видимых облаков и причин, нарастала тень. Мы подняли головы вверх и на всякий случай отошли немного в сторону, тень продолжала увеличиваться. Добавился легкий шелест. Это капли, падали на траву и на нас, дождя нам еще не хватало. Дождь резко усилился до состояния «льет как из ведра» и тут же на большое старое дерево, с которого мы слезли, обрушилось тяжелое нечто. Нечто, круша мелкие и крупные ветви, быстро пролетело большую длину дерева и удачно, без вреда для здоровья, нанизалось кожаным пиджаком на сучья, повисло у самой земли, на пару ладоней, не достав земли ногами, и испустило страшный сип.

— Вот, что бывает с базарными, которые без разрешения, сигают вслед, за незнакомыми им людьми, притом, невесть куда. — Тоном мудрого наставника, во всеуслышание заметил напарник.