Не прикоснувшись к еде и проигнорировав вопрос Барнетта, девушка продолжала бороться с подступающими слезами.

Прислонившись к стене, Крейг выдавил в рот безвкусное содержимое тюбика, а затем ловко метнул его обратно в окошко.

— А может это и к лучшему, что меня…. - заговорил Барнетт спустя несколько минут тягостного молчания. Он не мог молчать — слишком долгое время пришлось провести в одиночестве. — Превращусь в свободный маленький сгусток энергии и полечу куда захочу. Не будет мне никаких преград. Ни наручников, ни стен. Найду красивую планету и растворюсь в ней.

Опустив голову, Крейг горько усмехнулся:

— А что другого можно было ожидать?

Он долго смотрел в пол, а затем, переместившись в горизонтальное положение и подложив под голову валик, продолжил, уже глядя в потолок:

— В пятнадцать лет окончил социальную школу для малообеспеченных имени Джорджа Вашингтона. Затем такой же универ имени Перельмана. Отец — техник-смотритель погиб во время какой-то дурацкой аварии на земном заводе Файнбергов. Сказали, что сам виноват и страховки не будет. Еще и должны остались. Но мать как-то вытянула все это. По стопам отца решил не идти и в двадцать лет записался в армию. Но для таких как я есть «потолок» — сержантские нашивки, не более. А вот после курсов военных медиков имелся шанс получить «лейтенанта». И я его получил, а затем нас бросили на подавление мятежа на Кайле. Маленькая такая планетка с парой лун в системе Сундрум, напичканная предприятиями семейки Бабешей — местных царьков. Нам говорили, что все мятежники — это экстремисты и террористы, по которым гильотина плачет. Уж как мы их кромсали. А местные стояли насмерть. Наемников Бабеша-старшего они еще в первые дни мятежа положили. Вот нас и прислали. И оказалось, террористами является все население. Бесконечная череда раненых, сон по три часа в сутки. А подкрепления все не было. Командарм обещал правительству все быстренько разрешить одним батальоном. Вот и корячились…

Приподнявшись на локте, Барнетт отхлебнул из бутылки. Взгляд его немигающих глаз остановился на невидимой точке на стене. Он долго всматривался куда-то внутрь себя. Перед его взором вновь поплыли события многолетней давности.

— Как-то командир приказал мне привести в чувство раненого мятежника, захваченного в плен для допроса. «Ну, что допрыгался? — говорю я ему, когда он глаза открыл. — Чего не хватало тебе, парень?» А он мне отвечает: «Восьмичасового рабочего дня и зарплаты достойной, чтобы семья не голодала. Или чтобы денег накопить и свалить отсюда куда подальше. А теперь лучше добей».

Барнетт судорожно хлебнул еще воды и, не обращая внимания на приглушенные звуки аварийной сирены, снова приступил к своему рассказу:

— Жалею до сих пор, что не выполнил просьбу. Через сутки привезли его ко мне искромсанного, словно кусок мяса — дознаватели Бабеша постарались. Но я уже ничего не мог…Он лишь на мгновенье пришел в себя. Посмотрел на меня…так… как-то странно. И умер.

Крейг мотнул головой:

— Подавили мы тот мятеж через месяц, вырезав почти все население и потеряв большую часть батальона. Мне «старшего лейтенанта» присвоили и даже к награде представили. И вот стоим мы в доме правительства ровненьким рядком. Обходит нас премьер, медальки развешивает. Чиновники и толстосумы позади него ручонками вальяжно так хлопают. А я смотрю им в глаза и вижу, о чем они думают: «Давайте ребятки, давайте. Лупите, дурачье, там внизу друг друга. Мы вам еще побрякушек навешаем, а сами и дальше денежки считать будем, да на пляжах Новой Земли пузо греть». И подумал я тогда, что дураком быть не хочу. Что смогу стать таким же, как они — успешным и довольным. Уволился со службы, и завертелось…

Закрыв глаза и снова откинувшись на валик, Крейг, почти прошептал:

— Только видишь, чем вся эта история кончилось.

А далекий зуммер тревоги все продолжал и продолжал заполнять отсеки «Гепарда».

— Келли. Меня зовут Келли Ловланд, — тихо произнесла девушка. — Мои родители родом с Кайлы. Отцу удалось переправить нас оттуда к друзьям на Луну еще до прибытия федеральных войск. А сам остался. До сих пор не могу понять почему.

— Наверное, товарищей не мог оставить, — поднял голову Барнетт, уже по-новому вглядываясь в карамельные глаза девушки напротив.

— Не понимаю, что происходит, — вздохнула Келли. — Когда офицер ФСБР меня схватил и затолкал сюда, мы стояли бок о бок с кораблем банши.

— Банши? — удивленно приподнял брови Барнетт.

— Да, — кивнула Келли. — Они откликнулись на просьбу командора Брюнеля, командующего «Гепардом», помочь нам с двигателем и системой дальнего сканирования.

— Вот, значит, как? — задумался Крейг.

Девушка вдруг резко вскочила и бросилась к умывальнику. Ее стошнило. Умывшись, она обессилено опустилась на крышку унитаза.

— Или качка на тебя так влияет, или ты беременна, — улыбнулся Крейг.

Келли лишь еще ниже опустила и без того поникшую голову.

«Ну надо же! — подумал Крейг. — Судьба послала в сокамерники беременную девчонку».

Опять присев к стене, он вздохнул и произнес:

— Ладно, не хнычь, Келли. Лучше подумай, почему ты здесь оказалась и как из этой ситуации выкарабкаться.

— Мостик! Это лейтенант Балацкий, — громче всех зазвучал очередной голос из коммуникатора внутренней связи. — Что происходит?! У главного шлюза лейтенант Нагель уложил из плазматора двух банши-инженеров, пытавшихся вернуться на свой корабль. Задел одного нашего.

— Принимайте командование, полковник, — сквозь зубы повторил Престон, упирая в грудь Стивенса ствол «корсара».

— Хорошо, — прохрипел офицер.

Престон кивнул охранникам и те отпустили полковника. Нетвердым шагом тот подошел к командирскому креслу.

— Внимание по отсекам! Говорит полковник Стивенс, — глухо произнес офицер. — Банши пытались захватить «Гепард». Командор Брюнель и капитан-лейтенант Ламберт убиты. Пришлось предпринять ответные меры. Командование кораблем беру на себя. Доложите обстановку.

Снова посыпались доклады. В результате расстрела в упор «Ре Вантлоса» и последовавшей за этим бомбардировки его останками, оказались повреждены вспомогательные системы второго двигателя и вышли из строя те немногие сканеры, которые еще функционировали. Даже большая часть телеэкранов внешнего визуального обзора погасла. В завершение Сола доложила, что огонь по «Ре Вантлосу», а точнее уже по его останкам, прекращен в связи с критическим истощением энергозапаса корабля. Но Престон думал только об одном:

— Выжившие банши есть?

— Это вряд ли.

Стивенс посмотрел на Варгас, а затем на Престона:

— И чего вы добились? Теперь, если мы куда и можем дотащиться, так только до Сахары. И даже это станет большой удачей. «Гепард» «слеп», «глух» и хромает на обе «ноги».

— Дойдем, — уверенным тоном заявил Престон. — Корабль все еще «на плаву».

— Освободите, девушку, — поднялся Стивенс. — Вы поступили низко, задержав ее.

— Пусть пока побудет в карцере. Лейтенант Симадзу присмотрит, чтобы все было в порядке.

По напряженной фигуре полковника Сола поняла, что тот вновь готов взорваться. Поторопившись встать между мужчинами, она предложила:

— Предоставим Келли место в моей каюте. Она рассчитана на двух пассажиров.

— Удерживая в заложниках ни в чем неповинную девушку — гражданку Федерации, вы действуете как террористы или бандиты, а не офицеры! — сжал кулаки Стивенс. — Вы не вправе удерживать ее! Келли Ловланд не преступник! Посторонитесь Престон, я иду за ней! И пусть ваш цербер не вздумает становиться у меня на дороге.

Сола потянула Престона за рукав. Конечно, было бы надежнее держать Ловланд под колпаком и тем самым полностью контролировать нового командира «Гепарда», но Стивенс снова готовился вцепиться капитану в горло. Стоило ли доводить до этого, когда угроза захвата секретного груза со стороны банши устранена и корабль землян снова одинок в бескрайних просторах космоса? Да и мостик уже и без того полностью залит кровью.