Меня била крупная дрожь, на душе было погано. Ощущение было такое, будто во мне плескался чан с жидким дерьмом, а я не могла выплеснуть его из себя, как делала до этого со всеми сильными эмоциями. Только поэтому сейчас город мирно занимался своими делами, а не прогибался под тяжестью моей злобы.

Ну почему, кто-то где-то решил, что я хорошая, добрая и мудрая? Почему этот кто-то не допустил даже мысли о моей трусости и моральной несостоятельности. Да мне было откровенно плевами на всех и на мир в частности, когда мне… Мне было плохо! Никто не удосужился тактично уведомить законченную эгоистку, которая надежно пряталась под личиной скромной школьной учительницы, что придется зайти так далеко: умереть, убить, и помочь.

Кому мне надо помогать я не видела, все эти люди, так же как и в моем мире жили волею собственного царя в голове. Каждый сам решал что чувствовать, и посягать на чужую волю для меня казалось кощунством.

Меня просто заклинило на этой мысли, я не чувствовала в себе желания помогать, желая лишь одного — вернуться в свой мир, где все просто и понятно, где каждый день медленно погибает род человеческий и никто не просит меня маленькую и жалкую биться за его спасение. Но сейчас и здесь я оставалась, слишком зависима и уязвима, а выхода из мира Деми-Фо пока не находилось.

Тупик! — я даже замерла от такой мысли, потерянно заозиралась вокруг, ища поддержки. Белогривая доверчиво ткнулась бархатистыми губами в мое плечо, я жалко всхлипнула, обвивая руками лошадиную шею, зарылась лицом в жесткую гриву и безудержно зарыдала.

Кто-то очень осторожно обнял меня сзади, нежно погладил по волосам, тихо выдохнув:

— Все будет хорошо.

Это был Мейджин.

— Не хочу, — всхлипывала я, — ни хорошо, ни плохо. Оставьте меня в покое, — голос эмоционально был пуст. У меня не нашлось сил, чтобы взбунтоваться вновь, и я тихо плакала, выражая слезами свой протест.

Меня не сопротивляющуюся оторвали от покорно замершей лошади и подняли на руки. Я знала, что будет дальше, поэтому закрыла глаза, позволяя отнести меня во дворец. Мейджин молчал всю дорогу, и я была ему благодарна за это. Уличные шорохи остались за порогом дворца, я открыла глаза, привыкая к сумрачному полумраку дворцовых переходов, мельком отметила тенями скользящих за нами охранников и перевела взгляд на сосредоточенного дракона. Он тут же поймал мой взгляд, безмолвно спрашивая.

— Я уже в состоянии идти сама, — тихо прошептал я, он кивнул, опуская меня.

— Ты расскажешь мне, что произошло? — я отрицательно покачала головой.

— Не сейчас. Мне надо…

Нас грубо прервали. Вынырнувший из-за поворота смутно знакомый старик, увидев Мейджина, он расплылся в откровенно лебезящей улыбке.

— Ваше императорское величество! Вы вернулись!

Я возвела глаза к потолку, неосознанно отходя от внезапно окаменевшего мужчины. Даже его глаза стали другими холодными, губы надменно и недовольно изогнулись.

— Советник? Чем обязан? — от тона его голоса хотелось испариться на месте.

— Ах, прощу прощения мой Император, я бы не посмел вас беспокоить, — он склонился в раболепном поклоне, метнув жадный взгляд в мою сторону, — но прибыло посольство Оши во главе с принцессой Талинией.

Мейджин плотно сжал губы, брови сошлись на переносице. Мне показалось, что он вот-вот заорет на этого престарелого олуха, но дракон оказался намного более сдержан, не позволяя управлять себя своим эмоциям.

— Вечером мы устроим прием в честь Феникса, и примем посольство, — советник покорно склонил голову и удалился.

Теперь пришла моя очередь хмуриться, и сдерживать злость.

— Прием? — сквозь зубы прошипела я, но Мейджин не обратил на меня ровным счетом никакого внимания, бросив замершим у него за спиной охранникам.

— Проводите Феникса в ее покои.

Меня, вымытую и закутанную в теплое широкое полотенце, наконец, оставили в покое. После горячей ванны очень хотелось спать, и я уже почти дремала, когда в спальню заглянула девочка служанка, что помогла мне помыться. Она виновато посмотрела на меня и тихо, словно мышка сказала:

— Госпожа Лилья, — она снова исковеркала мое имя, — пришел лекарь, он хочет осмотреть ваши руки.

— Зови.

Она кивнула и вышла из комнаты, вернувшись буквально через пару секунд. Лекарем оказалася непривычно молоденькая девчушка с длинной косой и живыми черными глазами.

— Меня зовут Ким.

— Лиля.

— Вы позволите осмотреть ваши руки?

Я кивнула, демонстрирую ужасные ожоги, которые во время купания старалась не беспокоить. Ким заинтересованно рассматривала мои ладони, закусив нижнюю губку, принялась сосредоточенно копаться в сумке висевшей в нее на плече, после кого выудила плотно закрытый глиняный горшочек.

— Эта мазь помогает только на свежих ожогах, — пояснила Ким, накладывая густую как сметану мазь, — магии в ней нет, поэтому заживать будет очень медленно.

— Почему без магии? — я вообще с трудом соображала, о чем она говорит.

Лекарка бросила на меня вопросительный взгляд, но, увидев стену непонимания, расслабилась.

— Феникс может лечиться только на собственных жизненных резервах, магическое исцеление вам не поможет. Странно, что ожог, не излечился, — рассуждала она, ловко накладывая тонкие бинты. Я же не могла рассказать о том, что натворила. Девушка закончила и удалилась, оставляя наедине со своими мыслями.

Но я не хотела, не желала думать. Свернулась калачиком на широкой кровати и незаметно для себя уснула.

Разбудило меня ненавязчивое тормошение. Я открыла один глаз, а потом уже распахнула оба, увидев перед собой довольную как кошку Мао.

— Проснулась! Ну, наконец-то! — она обняла меня за плечи и положила голову ко мне на грудь. Я несколько удивилась такому поведению.

— Я тоже рада тебя видеть маленькая принцесса, — я осторожно провела по ее распущенным волосам.

Она фыркнула на "маленькую принцессу" и решительно поднялась.

— Нам надо собираться, — строго сказала она, выразительно расправляя несуществующие складочки на висящем на стуле платье.

— Точно? — чуть насмешливо спросила я, стараясь не кривиться от одной только мысли о предстоящем приеме.

— На этот раз, ты от меня не сбежишь! — шутливым тоном отозвалась она, — давай, поднимайся у нас мало времени.

— Как все будет проходить? Я понятия не имею об этикете, правилах и нормах поведения! — сказала я, поднимаясь с постели и одевая протянутое Мао тончайшее белье.

— Никто от тебя и не требует ничего подобного, — отмахнулась Мао, — дворцовый церемониал слишком сложен и запутан, чтобы объяснить его за пару минут, к тому же это жутко скучно, — принцесса наморщила хорошенький носик.

— Опять скрываешь от меня стратегическую информацию? — сердито отозвалась я, а Мао мягко рассмеялась.

Принцесса помогла мне облачиться в сложное праздничное платье, заколола непослушные волосы причудливой заколкой и убежала, напоследок шепнув.

— Все будет хорошо, — на что я пробурчала об одних мозгах на брата и сестру. И вновь с удивлением и недоумением отметила, что обуви мне не предложили.

За мной пришли где-то через четверть часа. Двое охранников: один шел, впереди показывая дорогу, второй позади. Не сказать что не переживала за этот прием, но меня нервировало назойливое предчувствие больших неприятностей.

Коридоры показались мне смутно знакомыми, убранство и декор не блистали ни величественной отделкой, ни затейливыми украшениями, казалось, что дворец в любой момент может превратиться в военную крепость. Где, пожалуй, покажутся неуместными даже вездесущие темно-серые и черные драпировки. Все это я отмечала на ходу, лениво поглядывая по сторонам.

— Тебе здесь нравится? — прозвучал насмешливый женский голос, когда я в очередной раз ушла в себя. Я вздрогнула, резко обернувшись на звук голоса.