Мост под нами лениво покачнулся, скрипнули доски под ногами.

— Вот этот, — сказала я, отступая от сосредоточенного озирающегося алхимика, — ты что, не вид…

Карун схватил меня за воротник куртки и ощутимо встряхнул. Нет мне не было больно, даже обида и та отступила на задний план, когда я, наконец, осознала что за "туман" окружает меня.

— Вихрь! — выдохнула я, а пальцы алхимика вцепились в плечи, боль тонкой иглой пронзила раненое плечо.

Да что ж они все меня пытаются покалечить, — с тоской подумала я сквозь уплывающее сознание.

Просыпаться было ужасно тяжело, плечо ныло, неприятно пульсировал порез на руке. С другой стороны тепло, тихо. Слабо пошевелившись, я нехотя открыла глаза. Кажется эта комната Каруна. Конечно, вон и забытое мной платье висит на резной ширме. Я слабо улыбнулась, вспоминая лицо алхимика, когда он увидел меня в свой пентаграмме. Но улыбка быстро сползла с губ, в кресле рядом с камином сидела улыбающаяся Маруша.

— Маруша. Не скажу, что рада тебя видеть, — медленно проговорила я, разглядывая расслабленно сидящую женщину, которая явно не считала свое появление здесь чем-то необычным.

— Лиля, ты должна быть довольна тем, что находишься здесь, а не в Даркасе при моем сыне.

У меня внутри все похолодело. Я была не готова услышать такие слова, меня будто ударили. На языке вертелось множество вопросов, но каждый из них застревал в горле. Хотелось высказать этой стерве все, что я думаю по поводу таких "доброжелателей" с их "благими" намереньями, но какое-то чувство мешало вылить ушат грязи. Я должна быть выше всего этого, ведь она за тем и пришла — унизить.

— Откуда тебе знать, что лучше для меня? — мои щеки вспыхнули от возмущения, накатила волна злости.

— Поверь мне, я ЭТО знаю. Как и многое другое, — она выразительно выгнула бровь.

— Может, просветите? — ехидно поинтересовалась я, заранее полагая, что последует отказ.

— Спрашивай, — согласно ответила она, чем вогнала меня в ступор.

— Даже так? Тогда мне интересно вот что: почему вас считают пропавшей без вести?

Маруша задумалась, механически поправила идеально лежащие волосы, накрутила на тонкие пальцы локон.

— Считают, потому что так хотели все, — как-то отстраненно произнесла она, — кому нужна оставшаяся без мужа фаворитка?

— Но ты же сильный маг, и тебя считали фениксом!

— До сих пор считают, но когда погиб император…мне рассказали о моей природе, — в ее словах сквозила грусть, но она была скорее светлой и легкой, — что-то еще?

— Цель твоего визита, — совсем нелюбезно спросила я, видя как медленно меняется ее настроение.

— Хотела напомнить тебе одну важную вещь, — на ее губах заиграла довольная улыбка.

Я сложила руки на груди.

— Феникс — это кровь твоя и плоть твоя… и сила твоя! — торжество звучало в каждом слове Маруши.

— Что это значит?

Женщина встала с кресла и медленно подошла к двери.

— Даже после разделения она это ты, а ты это она. Я надеюсь, что тебе поможет это знание, — она неожиданно нахмурилась, — все-все мне пора.

Маруша бросила на меня последний задумчивый взгляд и растаяла в воздухе. Ее появление, а вместе с ним и разговор не внес какой-либо ясности скорее наоборот, прибавил бардака в мыслях. С другой стороны я определилась, к какой категории относится это женщина, и вывод мне этот не понравился. А еще где-то на краешке моего подсознания забилась мысль, которую я никак не могла ухватить на хвост. От обиды на собственную рассеянность я чуть не заплакала.

Боль, радость, желание заплакать — я чувствую? Как такое может быть?

Подскочив на постели, я даже проигнорировала навалившуюся слабость. Сползая с постели, отстранено отметила, что на мне осталось одно тонкое нижнее платье, которое с легкостью можно назвать пеньюаром. Но сейчас меня волновало (волновало!) совершенно другое, мне нужны были объяснения, потому что сама я совершенно не могла понять как такое возможно. Не дойдя до двери совсем немного, остановилась, прислушиваясь к приближающимся звукам шагов. Дверь бесшумно распахнулась, впуская алхимика, который казался не на шутку озадаченным, впрочем, как и я.

— Карун! — а потом до меня дошло, что он собственно не в курсе моих приключений.

Ухватив его за руку, я потянула его за собой, почти насильно усадила в кресло.

— Слушай! — и рассказ полился из меня подобно лавине, которая все набирала обороты. Алхимик не перебивал, слушая внимательно о моих приключениях, а когда я дошла до самой кульминации рассказа, точнее, до проверки на мою пригодность на роль императрицы, потребовал подробностей. Уж не знаю, что там такого могло его заинтересовать, но, тем не менее.

— Мне кажется это не самая важная часть! — возмущенно заявила я, неосознанно купаясь в слабом потоке эмоций.

— Важная-важная, — едко парировал Карун, — ты даже не представляешь насколько!

Он довольно резко поднялся с кресла, в котором пару минут назад сидела Маруша, мимоходом подхватив меня за талию, и довольно бодро потащил прочь из комнаты.

— Погоди, куда? — завопила я, — дай хотя бы оде…

Но было поздно. Этот сумасшедший не обращал на мой писк абсолютно никакого внимания, сосредоточено шагая по совсем не пустым коридорам. Ученики, те что постарше, старательно прятали искрящиеся смехом глаза, те что помладше, недоуменно косились на своего учителя. Несомненно, все происходящее было забавным и я с удовольствием посмеялась вместе с ними, если бы не тихий, но насмешливый голос алхимика.

— Значит так, мы с тобой сейчас проведем один эксперимент, хочу кое в чем убедиться, а потом быстренько собираемся и в путь. Похоже, с твоей способностью не будет проблемой отыскать жилище Мирезэ, и как мне кажется, есть, что ему предложить в замен… — последние слова, брошенные вскользь еле слышным шепотом, запали глубоко в душу. Так что я даже забыла возмутиться по поводу очередного опыта над моим потрепанным телом.

— И что это? — спросила я, удобнее устраиваясь у него на плече, но кто-то очень умный легонько, но весьма ощутимо встряхнул меня.

— Вот еще! Тебе этого лучше не знать, — фыркнул он, опуская меня на пол.

Карун радушно распахнул передо мной дверь своей лаборатории, и, видя мое явное нежелание входить, буквально впихнул меня.

— Ты ведешь себя, как мужлан! — возмутилась я.

Но алхимик был занят перекапыванием своего реквизита. На пол летели книги, свернутые листки бумаги, какие-то подозрительные амулеты, а среди всего этого безобразия мелькал хмуро-воодушевленный Карун.

— Вот! — воскликнул он и швырнул в меня какой-то предмет, — лови!

И я поймала.

— Что это? — удивленно спросила я, рассматривая плоский похожий на гальку камешек, который от тепла рук покрылся насыщенно синими разводами, а после и вовсе стал равномерно синим.

Я подняла на Каруна глаза, заметив, что он вовсе не торопится подойти ко мне. Алхимик же сосредоточенно хмурил брови, от чего смотрелся потрясающе красивым.

О чем я думаю?! — передернув плечами, отвела взгляд.

— Синий? — тусклым голосом спросил он.

— Ну да, а что это значит? — кисло поинтересовалась я.

— Да ничего, — рыкнул он на меня, отчего я даже подпрыгнула на месте.

— Хам! — фыркнула я, и мы одинаково неприязненно уставились друг на друга, видимо в надежде, что кто-нибудь из нас испарится на месте.

Но поскольку перемещаться я не умела, а Карун был у себя дома, мы могли только мысленно желать нам плодотворного, но очень краткого сотрудничества.

В общем-то, приложение наших сил оказалось в разных точках пространства, поэтому в Каруна полетел тут самый камень. Но к моему разочарованию, он легко увернулся, радостно оскалившись.