Ха! — фыркнула я, складывая руки на груди, и послала ему очень красноречивый взгляд. Подействовало, нет, клянусь, подействовало! Мужчина вздохнул и направился ко мне. Подойдя, осторожно расцепил руки и взял за руку, чуть выше локтя. Ну, как маленькую честное слово!

— Лиля, это уже ребячество какое-то! — выговаривал он, пока мы шли к столу, — только оставил на минутку, а ты уже опять куда-то убежала. Подождать не могла пока я твоего рекстора устраивал на ночлег?

— Ээээ… — растерянно ответила я, но тут же взяла себя в руки, — а обязательно меня там было бросать?

Карун картинно закатил глаза, и, пожалуй, я с ним согласилась.

— Так ты меня искал?

— Искал, но это совершенно бесполезно, — Карун опустился на лавку, и я последовала его примеру, с любопытством поглядывая на содержимое его подноса.

— Почему? — между делом спросила я, протягивая руки к тарелке с чем-то ужасно аппетитно пахнущим.

— А, — отмахнулся алхимик, — ты не ощущаешься в пространстве как живое существо.

Отличная новость в свете нынешних событий.

— Прекрасно… — и принялась за еду.

Алхимик на мое мрачное замечание промолчал, также переключив внимание на еду. Что же это получается… Своих эмоций не имею, но получила возможность ощущать чужие, плюс чувствую когда, предположительно, Феникс находится где-то поблизости. Теперь еще и нет меня как бы…

— Чего задумалась?

— Да так. Предаюсь унынию, — невесело ответила я.

— Почему?

А хороший вопрос.

— Как бы тебе лучше объяснить, — я закусила губу, но не от того, что задумалась, просто слезы на глаза навернулись, — у меня ведь ни дома, ни семьи, ни поддержки, одни сплошные обязанности. И ведь непонятно кому и чего должна, и за что жизни лишусь. Обидно. Обычно ведь как в сказке? Найдешь то-то, получишь за это полцарства и принцессу в придачу. Мне конечно ни то, ни другое даром не нужно, только все равно погано!

Что ваше величество, нечего вам в ответ сказать? Ясное дело… А как бы им всем хорошо было пришел феникс (читай козел отпущения) навел порядок, исполнил пророчество, улучшил демографию, да что угодно! Так ему же положено, он же Феникс!

— Ох! Знаешь, если выберусь из этой переделки, осяду где-нибудь в глуши, буду детвору рисовать учить и чтоб никаких злодеев, мессий и прочей фигни!

Но Карун посмотрел на меня уж больно странно.

— Ты тоже не веришь, что у нас что-нибудь получится? Печально.

— Да нет, я о другом, — я бросила на него заинтересованный взгляд из-под опущенных ресниц.

Почему-то интересоваться, о чем подумал алхимик, мне не захотелось. Мало мне, что ли того, что знаю? Вот!

— Когда выходим? — поинтересовалась я, уводя разговор в другое русло.

— Завтра утром.

— Это хорошо, а то сидеть и ждать как-то жутко, — созналась я.

Карун снова промолчал, но говорила я сейчас, скорее, для себя. Вроде как скажешь мысль вслух, и легче становится. Увы, не мой случай. Снова нахлынула тоска, и мысли о чем-нибудь алкогольном вновь заполнили голову.

И конечно я толком не поела, аппетит пропал. После ужина Карун проводил меня в спальню, попросив меня никуда не уходить. Мне и не хотелось. Не раздеваясь, завалилась на постель, уткнувшись лицом в подушку. И такая на меня навалилась тяжелая дрема, что я не удержалась, проваливаясь в сон.

Видимо во сне я плакала, потому что, проснувшись, ощутила влажную ткань наволочки, глаза отекли, а щеки стянуло от соли. Голова раскалывалась, хотелось пить. Такое ощущение, что я все-таки осуществила свои вчерашние мечты о выпивке. В районе висков шевелящейся гадюкой свернулась боль. Я сползла с кровати, с тоской посмотрела на окно, за которым бархатно разливалась ночь. Прошлепав босыми ногами обратно к кровати, натянула носки и сапоги, подхватила куртку, отправившись в ванную комнату, о расположении которой постаралась запомнить.

Умывание хоть и несколько смыло с меня остатки ночных кошмаров, но не избавило от головной боли. Идти обратно в спальню совершенно не было желания. Подышать свежим воздухом вот что мне сейчас нужно.

Уже опустившись на ставшую почти родной ступеньку, я скорее поняла, чем ощутила, что нахожусь далеко не в одиночестве.

— И вам доброй ночи, — обратилась я к темноте, тень у дальней колонны недовольно дрогнула.

— Почему ты, не спишь? — прошелестел голос, отчего мне захотелось сделать сразу несколько вещей явно противоречащих друг другу.

— А что Вы, Ваше императорское Величество, словно вор таитесь? — сердце в груди испуганно стучало, громыхая наперегонки с болью в висках. — Или ваша совесть, наконец, проснулась, поэтому вы решили навести визит ночью? Чего времени даром пропадать?

Он вышел из тени, такой весь мужественный и желанный, что вновь захотелось его убить, вот так бесхитростно взять и придушить. Я даже подскочить успела, а теперь наблюдала, как он медленно вальяжно движется ко мне.

Налетевший порыв ветра качнул зажженный светильник, но до яркого язычка огня так и не добрался. Переведя взгляд на застывшего в паре метров от меня Мейждина, я недовольно хмыкнула.

— Меня заставил совет, — устало произнес он, опускаясь на ступени.

— Императора? Заставил? Знаешь, у меня это как-то не укладывается в голове, — зло выплюнула я.

— Я тоже думал, что смогу все преодолеть, но у совета оказалась слишком сильная поддержка в лице храмовников.

— Бессмысленный разговор, — тихо прошептала я, — мне все равно. Уходи.

— Я надеялся, ты поймешь.

— Я не поняла, — зло, отчаянно.

— Очень жаль!

Во мне поднялась злость. Да что он понимает?!

— Жаль?! Тебе жаль? Какого черта Джи? Ты выставил меня, не объяснив, в чем причина. А ведь это вам нужен был Феникс! Там у меня был дом, друзья, работа. Я никого ни о чем не просила! Что же я получила взамен? — я сжимала и разжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, — быть может, я поняла найдись у тебя хоть свободная минутка, которую Ваше Величество соизволил бы потратить на объяснения.

Он не стал оправдываться, просто кивнул.

— Прощай, Джи, — я развернулась, чтобы уйти, но остановилась как вкопанная, у входа прислонившись плечом к стене стоял Карун, — спокойной ночи, — это уже алхимику, протискиваясь мимо него.

— Не торопись, — тихо, но настойчиво произнес он.

Я замерла в нерешительности, но все же вышла обратно. Злорадно потирая руки, от предвкушения еще одного содержательного разговора.

— Не ожидал, — сказал Карун, обращаясь к хмурому Мейждину, — сам догадался, где искать, или сестра подсказала?

Понеслось, — тоскливо подумала я, зябко передернув плечами.

— Это не сложно, учитывая то, что для изменения точки в пространстве нужна эмоциональная привязка к какому-либо месту, — холодно отозвался Мейджин, проигнорировав выпад алхимика.

— Верно, — алхимик задумчиво потер подбородок и выдал, — слушай, вали-ка ты отсюда, — и так мило и вовсе не агрессивно он это сказал, что стало почти обидно.

— Один вопрос, — спокойно, даже несколько отстраненно сказал Мейджин сверкая на меня глазами.

— Да?

— Что ты будешь делать с синей кошкой? — Мейджин внимательно следил за выражением лица Каруна.

Мои брови поползли вверх, что это еще за ребусы такие! Я тоже посмотрела на алхимика. Он улыбался. Хорошо так улыбался, душевно, так что тоже хотелось уподобиться чеширскому коту. А чего это он собственно?

— Ничего! — с достоинством ответствовал Карун, — ты слишком буквально воспринимаешь знаки, оттого все твои беды.

— Тогда желаю удачи, — Мейджин сделал паузу, выразительно посмотрев на меня, так что я почувствовала жжение внизу живота, — вам обоим! — и пропал.

Ни тебе красочных порталов, ни дыма, даже искр.

— Что это было?

— Чего по ночам одна шляешься? — тут же взвился алхимик, подхватывая меня за руку.

— А знаешь как одиноко в большой холодной постели, — съязвила я, покорно плетясь за целеустремленно шагающим мужчиной. Только после моих слов он резко затормозил, сгреб меня на руки, и с залихватским "оп-па!" перекинул меня как мешок с картошкой на плечо.