— Все с нами в порядке. А отличиями в физиологическом плане тоже интересуешься? — он нахально прищурился, видимо думал смутить.

— Интересуюсь! Только не вижу я этих гм…отличий, — меня все эта ситуация страшно веселила, очень хотелось отыграться за пережитый этой ночью шок.

— Магия у нас другая, способности врожденные у каждого свои, больше конечно воинов. Еще лекари, провидцы, мастера иллюзий, обмана, много всего.

Хорошо он рассказывает, интересно, а главное все понятно.

— А женщины?

— В смысле?

— Ну женщины, они, чем занимаются?

— А кто чем хочет, больная тема, знаешь ли, — туманно объяснил он.

Это ничего я терпеливая, спрошу у Оли при случае, а то братца-то не особо растормошишь, вон, как подозрительно смотрит, того и гляди подлянку, какую подкинет. И я еще раз напомнила себе, что я терпеливая.

Стянув с ног сапоги, я с удовольствием придвинулась к весело потрескивающему костру. Все-таки уже очень холодно, а ветер, если стоять на открытом пространстве, пробирает до самых костей.

— А зимы здесь холодные?

Карун отчего-то задумался, будто я собиралась под невинным предлогом выпытать военную тайну.

— У гор да, ближе к реке не очень, но снега бывает много, поэтому люди неохотно заселяют отдаленные от городов места, поэтому до самого Фрихта мы не встретим ни одной деревеньки, — ответил он, помешивая что-то аппетитно булькающее.

Я даже умилилась, насколько по-домашнему выглядел готовящий еду мужчина.

— Странные здесь люди.

— Точно, — поддакнул он, будто удивился моему высказыванию.

— У нас все по-другому, люди стараются отвоевать у природы все что приглянется: леса, реки, даже пустыни, — "укол ностальгии что ли?".

— А что у вас еще не так? — с любопытством подхватил алхимик.

Сейчас он сидел на корточках у костра и сосредоточенно заплетал волосы в косу, но пряди то и дело норовили выскользнуть из-под пальцев.

— Помочь? — не выдержала я, когда он в очередной раз выпустил плетение.

Наверное, если бы они так не досаждали ему, никогда бы не подпустил меня к своей царственной особе.

— У нас много чего не так, — начала я, собирая тяжелые пряди в руки, — магии нет, как впрочем, и других видов, только люди. Прогресс и технология правит миром, люди играют в политику, ведут вялотекущие войны, ничего чтобы радовало.

Коса получалась тугой, красивой, а главное длинной. Прежде чем завязать ее протянутым мне шнурком, полюбовалась на дело рук своих, пару раз вздохнув с явной завистью.

— Действительно по-другому, — резюмировал Карун, вопрос он видимо задал из вежливости, или чтобы отвлечь меня от его народа. Ну да я не в обиде.

— Слушай, а чего ты так спешно покинули школу? Времени еще… — я задрала рукав, всматриваясь в черные прожилки на фоне матового металла, — завались.

Но алхимик не разделял моего оптимистического настроения. Окинул меня пронзительным взглядом, отчего захотелось придвинуться к костру поближе, возвел глаза к небу, словно вопрошая — за что ему досталось настолько безалаберное создание. Да уж, какая есть!

— Для тупых объясняю популярно, — зло прошипел он, — Феникс твой вчера потратил всю свою силу, отчего у тебя разболелась голова. Вывод, какой?!

Нет, ну чисто на допросе! — возмутилась я.

— Не знаю! — огрызнулась я, — может она… ой!

— Вот тебе и ой! — передразнил Карун.

— Что же ей Дахуна приказал? — почему-то в голову лезли самые мрачные мысли.

— Неправильно ставишь вопрос. Что она сделал по его приказу, если даже до тебя докались отголоски! Вспомни то ощущение когда силы в тебе столько, что кажется, пьяна ей.

И я вспомнила, стало тоскливо. Перед глазами мелькнули смеющиеся зеленые глаза, на губах появился вкус тех беззаботных дней и выражение лица Джи, когда я впервые смогла использовать силу. Не хочу я думать об этом.

— Да с таким запасом можно город спалить! — и тут же пожалела, что сказала это вслух.

После этих слов разговор сошел на нет. Мы ели в полной тишине, пока на поляне не появились два довольных рекстора. Дикий, вальяжно развалился у меня за спиной, сразу стало теплее, но Карун торопился, и послеобеденного отдыха не получилось.

Седло я забросила только со второго раза, поскольку непреклонный алхимик согласился помочь только с подпругой. Ну, хоть на том спасибо!

Две сумки поперек седла, сзади привязано туго смотанное одеяло, под лапами Дикого быстро замелькала земля. Ландшафт изменился так стремительно, что когда я пыталась ухватить взглядом хоть немного проносящихся пейзажей, начинало немилосердно мутить. Я старалась смотреть вперед, глядя на бегущего чуть впереди рекстора Каруна, или вовсе закрывала глаза, полагаясь на совесть Дикого. Километры дорог ложились мягким бегом, а местами размашистыми прыжками наших клыкастых скакунов, ветер вымораживал слезы, катящиеся по лицу, руки без перчаток задубели и обветрились. К тому времени как начало темнеть, я была готова самовольно выпустить из одеревеневших пальцев повод и скрюченной сосулькой свалиться на подмерзшую дорогу. Но вот рекс алхимика бодро впрыгнул в кустарник, растущий вдоль дороги, а за ним оказалась крошечная полянка.

Зря я последние несколько километров думала, что свалюсь от усталости, потому что пальцы, вцепившиеся в седло приморозило намертво. И минут двадцать Карун прыгал вокруг Дикого, как шаман на обряде. Чего он только не предпринимал: дышал на мои руки, пытался расцепить пальцы, даже нажал на какие-то точки на мне, но толка было ноль. Я вяло наблюдала за его попытками, стараясь вести себя как можно незаметней, потому что Карун находился в опасной для здоровья точке кипения. Вот только моего терпения явно не хватило.

— А почему ты не применишь магию?

За что удостоилась такого красноречивого взгляда, поняв — отдавила больную мозоль.

— Мне нельзя применять магию на территории Оши! — рявкнул он, и рывкам отодрал меня от седла.

Вот так номер! Я даже не сразу ощутила весьма болезненное покалывание в отмороженных конечностях, настолько меня поразило это известие. О чем я не преминула возмутиться.

— Это еще почему?!

— Видишь ли, детка, я ведь своего рода политический преступник, здесь мне предоставили убежище, — пока он рассказывал, я энергично разминала затекшие ноги и спину, — а когда зашел вопрос об открытии школы, мне поставили условие и прописали его в договоре. Конечно, одного они не учли, школа-то находится в зоне вихря.

— Здесь вихря нет.

— Вот именно!

На этом экскурс в историю и прошлое одного царственного норда закончился. И я вернулась в суровую действительность, которая требовала от нас своего участия. Не отходя от лагеря сильно далеко, я собирала хворост для разведения костра, а поскольку нам предстояло провести ночь в осеннем лесу, то его требовалось очень много.

После очередного захода Карун скомандовал отбой, и я деревянно опустилась на снятое седло. Рексторы первое время кружили вокруг меня, пока я собирала хворост, но когда им надоело, отправились искать себе ужин. Алхимик изредка поглядывал на мою несчастную физиономию, не забывая обреченно вздыхать. На психику давит, но главного он не понимает — в таком замученном состоянии мне его ужимки, что слону дробина.

Если бы было можно, то я давно сидела в куче розовых углей, но поскольку огнеупорность для меня в прошлом, довольствовалась теплом совсем близкого костра, поворачиваясь к пламени то одним, то другим боком.

— Ты бы в одеяло завернулась, — ехидно заметил Карун, видя мои попытки отогреться, а я хлопнула себя по лбу.

— Раньше сказать нельзя было?

Он покачал головой. Конечно, ему-то что, вон даже куртка на распашку и ничего не мерзнет.

— Ты так забавно себя ведешь, что я не смог отказать в удовольствие, наблюдая за тобой.

— Гад, — беззлобно отозвалась я, мысленно припоминая, как совсем недавно он еще забавней скакал вокруг моей особы. Бальзам на душу…

Честно говоря, я и не представляла, как мы заночуем. Земля холодная, местами уже промерзлая, так недолго подхватить воспаление всего на свете. Но оказалось, что я не учла одной детали, это тех веток, которые Карун заставил меня обдирать с деревьев после довольно сытного ужина и собственно наших верных скакунов, которые сами по себе оказались великолепными обогревателями. Уложив ветки, ну прямо наша ель, мы накрыли их одеялом.