Ощущение, когда сон перешел в пока еще вялое бодрствование, пришло медленно и сразу же захотелось уснуть обратно, потому что обстоятельства, при которых я находилась в таком ужасном месте, еще предстояло выяснить. Я поморщилась, запах вокруг меня казался настолько тяжелым и удушливым, что хотелось поскорее глотнуть свежего воздуха. У меня сложилось стойкое мнение, что вчера я изрядно перебрала, а потом уснула в ванне полной неразбавленных ароматических масел. Захотелось зажать нос, но руки почему-то были плотно прижаты к корпусу. Наверное, во сне сильно завернулась в одеяло, а открыв глаза, поняла, что действительно спала очень беспокойно. С трудом выпростав руку, стянула с лица одеяло.

По коже прошелся поток свежего ветра, он принес с собой запах костра и прелых листьев. А над головой, насколько хватило взгляда, расстилалось бесконечное лазурное небо.

И где это я? — подумала я поднимаясь и откидывая смердящую ткань.

Наверное, чтобы сберечь свои и чужие нервы, мне нужно было лежать так и дальше, задыхаясь мерзкой вонью. Но меня никто не предупредил, что будут зрители моего пробуждения, а ложе окажется погребальным костром, которые уже уютно потрескивал подо мной. А когда я увидела свои руки, изрисованные загадочными знаками, мне стало совсем грустно. Именно в этот момент занявшийся было подо мной огонь внезапно опал, напоследок чихнув столбом белесого дыма.

— Какого черта здесь творится?! — спросила я, адресуя этот вопрос двум мужчинам, которые судя по внешности, являлись нордами.

Но видимо зрелище внезапно воскресшей меня, потрясло до глубины души их неокрепшие умы, поэтому добиться от них ответа я так, и не смогла. Настил, на котором я спала, и готовилась быть сожженной, находился на приличной высоте, метра два не меньше. Но поскольку никто не спешил помогать даме, я решила, что вполне могу спуститься сама. Прыжок вышел странный, будто в последний момент воздух мягко спружинил и приземление вышло несколько медленней.

Отбросив обдумывание странностей, я смело подошла к замершим нордам.

— Карун где? — хмуро поинтересовалась я.

— Так вы не умерли? — осторожно заговорил один из них, тот, что стоял дальше от меня.

Я даже слегка задумалась над его вопросом. Дело было в том, что я совершенно отчетливо помнила, что произошло в логове дракона, как попала к покровителю Деми-Фо, и даже о чем мы с ним говорили, но вот потом в памяти образовалась черная дыра.

— Пожалуй, — неохотно согласилась я, уже сомневаясь в правоте собственных слов.

— Госпожа, не сердитесь. Его величество привез вас вчера, и… — он запнулся и опустил глаза.

Другой, похоже, слегка отошел от шока и, взяв себя в руки продолжил:

— Госпожа, вы были мертвы три дня. Наша знахарка, правда, долго убеждала Его Величество отложить погребальный обряд потому, что вид у вас был вполне… — он скосил взгляд куда-то в сторону.

— Свежий?

— Именно, и ваше тело не коченело. Его Величество согласился подождать, но сегодня он разогнал всех эээ…

— Советчиков?

— Именно, и велел придать ваше тело огню по нашей традиции. Он лично поджег костер и отбыл в Курам, — на беднягу страшно было смотреть, и я решила поскорее избавить их от своего общества.

— Здесь есть какое-нибудь поселение поблизости? — Оба усердно закивали. — Проводите?

— Конечно, госпожа! — хором ответили они.

От такого радушия противно заныли зубы. И я решила немного отвлечь их, а заодно и себя разговором ни о чем.

— Меня зовут Лиля, а вас?

— Госпожа хочет знать наши имена? — на лице норда явственно проступило удивление, и какое-то другое странное чувство.

Мне остро захотелось оказаться подальше от неизвестного менталитета. Кто же знает, как они относятся к женщинам, если у них тут матриархат, а мужской гарем дело будничное. Поэтому я поспешила объяснить свои слова.

— Мне так будет проще… — объяснила, называется.

— Тогнек, — представился тот, что шел слева от меня, и, на мой взгляд, был младше.

— Энро.

— Ну вот и познакомились, — выдохнула я.

От этих рисунков, что были нанесены на руках, а судя по ощущениям еще на лице и под одеждой, кожа страшно зудела. Плюс ко всему, от меня жутко смердело этими благовониями, не помогал даже быстрый шаг и частые порывы свежего ветра. Благо через десяток минут спешной ходьбы показалось обещанное поселение. Я метнула взгляд на Энро, почему-то хотелось обратиться именно к нему.

— Мне бы помыться, а то от этого, — я продемонстрировала свои руки, — кожа чешется.

— Мы отведем тебя Медэ — она знахарка. — Сказал он, не глядя на меня. — Она позаботится о вас.

Вот уж чего мне хотелось меньше всего так это заботы. Бадья горячей воды, кусок мыла и пару часиков, чтоб никого не видеть. Потом надо будет выяснить, куда дели Дикого, и где мои вещи? Надеюсь они не пошли на растопку того милого костерчика?

Поселение было странным. Дома сделаны в форме башенок в три-четыре этажа, а вокруг зданий вились ажурные лесенки. А еще странность была в том, что дома соседствовали с дикой природой ни тебе сада, или клумб с цветами, но так гармонично все смотрелось.

Мы прошли мимо нескольких домов и остановились у того, что явно не сочетался с архитектурой остальных, зато имел свой сад и огород. Сама хозяйка встретила нас у калитки, вид у нее, надо сказать, был недовольный.

— Ну я же говорила! — воскликнула она.

— Здравствуйте, Медэ, эти молодые люди сказали мне, что вы не откажете в гостеприимстве, — я честно боялась запутаться в этом вежливом словоблудии.

— Да уж, молодые… — Фыркнула она, заправляя выпавшую прядь белоснежных волос обратно под черную косынку. — Идите уже, занимайтесь своими делами и смотрите мне, языками не треплите!

— Конечно, госпожа Медэ, хорошего дня, — и мужчины торопливо покинули нас.

— А ты проходи, не стесняйся, — она распахнула передо мной калитку, пропуская вперед.

— Спасибо.

— Так значит, ты восстала из мертвых? — Спросила она, заходя следом за мной в дом.

— А может, я и не умирала?

— Может. Но вид у тебя был, мертвее не придумаешь, — хохотнула она, утягивая меня за собой вглубь дома, где располагалась вполне себе нормальная ванная комната, почти как у Каруна в школе.

Увидев ванну, я принялась без всякого стеснения стягивать с себя дурно пахнущую одежду, тихо ворча себе под нос.

— И зачем нужно было купать меня в ароматическом масле, воняет жутко. Так и обоняние потерять можно. А письмена эти для чего? На том свете шарады отгадывать?

Медэ услышав мои тихие причитания, только спрятала улыбку за широким рукавом, кстати, морнийского традиционного платья.

— Скорее всего у тебя просто обострилось обоняние, потому что ароматическое масло входит в состав краски. И это не шарады, а знаки облегчающие душе переход за черту, — спокойно объясняла она, подавая мне мыло.

Сев в ванну, я открыла воду и принялась методично стирать в тела письмена, поскольку они располагались не только на руках, а практически везде.

— И кто же меня так расписал?

— Я, кто же еще. — Тяжело вздохнула Медэ. — Его Величество привез вас и заперся в своей комнате, а вышел только для того чтобы зажечь погребальный костер. Вид у него был…

— Счастливый, должно быть, — ворчливо заметила я.

Медэ окинула меня таким взглядом, что я зябко поежилась.

— Он же меня терпеть не мог, только и мечтал когда наш совместный поход закончится, — вяло оправдывалась я.

— Знаешь, я, пожалуй, вестника ему отправлю, — хмуро отозвалась Медэ, — обрадую Его Величество.

— Не стоит, к тому же вряд ли Карун обрадуется. Я бы обратно вернулась в Оши, но перед Оли будет неудобно…

Во дела! Дожила, называется, теперь боюсь увидеть одного норда, будто он действительно сможет осуществить свое однажды возникшее желание и выпороть меня. Да и цели у меня видимой нет. Дракон убит, Маруша, смею надеяться, тоже, жизненную энергию я высвободила, пора бы и честь знать. Но у знахарки был свой взгляд на ситуацию.