— У меня уже есть двое сыновей, и я сомневаюсь, что смогу родить девочку, а поскольку все же мой брат до сих пор является королем, — она бросила вызывающий взгляд на алхимика, — то его наследник должен унаследовать трон. Лучше конечно наследница.

— Но при чем тут я? — Возмутилась, и ткнула Каруна локтем в бок. — Ну а ты чего молчишь? Скажи, что мы случайные знакомые, что я так мимо проходила!

Алхимик лукаво улыбнулся, но так ничего и не ответил. Ведь точно что-то знает, но молчит паразит!

— Как причем? — Ее ресницы затрепетали часто, словно крышки бабочки. — Амулет мой изменил цвет на синий, а это цвет правящей династии. И потом Карун рассказал, что с тобой случилось в Даркасе, значит…

— Ммм… а что еще рассказал тебе этот горе алхимик? — очень спокойно поинтересовалась я.

Карун почувствовал опасность и отодвинулся. Я фыркнула, подтянула сползающее одеяло к груди. Как-то неуютно мне было от всех этих разговоров.

— Оли, я вообще не совсем понимаю, почему я должна решать эту проблему? Вы что здесь все с ума посходили? — Медленно закипая, я хмуро изучала совершенно не пробиваемого вида королеву. — Оли, я тебя, конечно, уважаю, но такого ты требовать не имеешь права! Мы с Его Величеством чудом без потерь дошли до логова Дахуны, а ты мне про совместных детей!

И тут свершилось чудо. Хвала тебе и цветы на могилку.

— Сестра, я думаю, Лиля права, — тихо сказал Карун.

Оли досадливо закусила губу, с минуту посверлила меня взглядом, но потом будто что-то придумав, расслабилась. И теперь мне стоило напрячься, обдумывая так легко сданные ею позиции.

— Извини. Мне не стоило так давить. Будь моей гостью! Посмотришь город, увидишь, как живут норды, отдохнешь. Согласна? — на ее обруче игриво вспыхнул камень, будто королева не только говорила в этот момент, но и творила какое-то особое волшебство.

Для очистки совести я обратилась к Каруну.

— Ты что скажешь? Мы не торопимся?

Боковым зрением я успела ухватить осторожную улыбку Оли, но алхимик отвлек меня.

— Думаю, мы пробудем тут некоторое время. Ты как раз успеешь во всем разобраться, — говорил он спокойно, но в глубине его глаз я увидела едва сдерживаемый смех.

Интуиция подсказывала, что пора заканчивать этот разговор, поэтому я сделала единственное, что могло отвлечь Оли от скользкой темы.

— А где моя одежда? — я беспомощно оглядела выделенные мне апартаменты.

Ее Величество недружелюбно зыркнула на Каруна, но тот лишь обаятельно улыбнулся и заспешил к двери.

— Куда? — грозно вопросила я, хмуря брови.

— А без меня никак?

— Никак! Посиди со мной, а то так страшно мне в чужой стране, — заныла я, прекрасно понимая, как выгляжу в такой ситуации, но искушение вогнать в краску Каруна оказалось сильнее.

Оли не теряя времени, выглянула за дверь.

— Антанте! — прозвучало страшновато.

Но в комнату вплыл незнакомый норд, скользнул по мне отсутствующим взглядом, и покраснел. Я чуть не засмеялась, но Карун погрозил мне кулаком. Проглотив смех, я отметила, что норд пришел не с пустыми руками. Возле моих ног опустился красивый плетеный короб. После чего тот же норд внес резную ширму, в складках которой оказались чудесные вставки из тонкой бумаги, на которой порхали тонконогие птицы, крутилось колесо водяной мельницы и юная девушка набирала в кувшин воду.

— Какая красота! — Не удержалась я от комментария. — Морнийская работа?

Вошедший норд оживился.

— Нет, госпожа, это стилизация под морнийскую школу, но делали здесь у нас, в Селье.

— То-то я смотрю, сюжет сложноват для их школы.

Мужчина улыбнулся, поклонился и вышел. Оли, наблюдавшая за нами, выглядела подозрительно благодушной.

— Оли, что-то не так?

Она замотала головой, возвращая на лицо озабоченное выражение.

— Ладно, мне пора, а вы тут постарайтесь не убить друг друга, есть же много других способов развлечься.

Я не успела ничего ответить ей, как она вышла. Мы остались с Каруном наедине, но меньше всего мне хотелось пререкаться с Его Величеством. Открыв принесенный короб, обнаружила обещанную одежду, и искренне удивилась, увидев брюки, причем очень узкого фасона.

— Ваши женщины носят штаны? — спросила я, закапываясь в одежду.

— Да, но с длинным камзолом, — Карун подошел к окну и распахнул створки.

По комнате сразу же загулял сквозняк. Он принес с собой запахи прелой листвы, холодок мяты и свежей выпечки. В животе сразу же заурчало.

— Как только ты оденешься, мы пойдем завтракать. Кстати, зачем я тебе понадобился? Это несколько странно. Зачем дразнить Оли? — недовольно заметил Карун, с ногами забираясь на широкий подоконник.

— Затем. — Я собрала выбранную одежду в охапку и скрылась за ширмой. — Затем, чтобы мне все объяснить. Оли же не просто так вбила такую мысль себе в голову, и тот дурацкий амулет совсем не причем. Мне вообще интересно, почему ты сбежал с моих похорон? Тонкая натура? Нежная душа? А может ты в меня влюбился?

Послышался грохот и сдавленная ругань, я осторожно выглянула из-за ширмы. Карун лежал на полу, на сложенные руки, уронив голову. Все его тело подрагивало.

— Ты что плачешь? — спросила я, торопливо натягивая брюки и застегивая пуговицы на рубашке.

Подойдя к тихо всхлипывающему мужчине, осторожно положила руку ему на плечо. Но тут он поднял на меня лицо. Оно, конечно, было в слезах, но, то слезы смеха. Этот паршивец, все это время нагло ржал надо мной!

— Кретин, — тихо бросила я, встала и пошла обратно за ширму.

Смех сразу оборвался, раздался шелест ткани и неспешные шаги.

— Моя сестра подумала, что между нами что-то есть.

— Что же ей дало такой повод? — едко вставила я.

— На траурной церемонии я не присутствовал, потому что считал твою смерть своей ошибкой. Было очень тяжело осознать, что цена возвращения к жизни клана снежных ирбисов станет чья-то смерть.

— Нашел из-за чего переживать! Я знала, на что иду, и была готова к любому концу, — я вышла из-за ширмы, мне никак не удавалось перевязать волосы лентой.

Подойдя к задумавшемуся норду, осторожно тронула за рукав. Он поднял на меня растерянный взгляд, будто спрашивая, действительно ли я так думаю.

— Да-да. И давай уже закроем эту тему! — Вновь без причины завелась я. — Когда умираешь второй раз, это уже не так страшно. Утомляет. Лучше помоги мне с волосами, замучилась с ними, отросли страшно.

Он безропотно принял из моих рук ленту и гребень.

— Что у тебя с настроением? — меланхолично заметил Карун.

— А что с ним? — окрысилась я.

— Пока оно скакало от хорошего к очень плохому на улице раз десять поменялась погода.

— Я тут причем?

— Ты ведешь себя как ребенок.

— Так я ж родилась заново, поэтому и веду себя как ребенок, тебе-то что? — насупилась, но когда по волосам прошелся гребень, а пальцы норда стали разбирать прядки, расслабилась, от удовольствия прикрыв глаза.

— Пустяки. Но имей в виду, контролировать твои эмоции мне больше не под силу. Я не знаю, что с тобой сотворил Мир, но погода уже сходит с ума, а ты всего-то страдаешь резкими перепадами настроения. Что же будет, если ты серьезно разозлишься?

— Во-первых, злюсь я только на тебя, так что не провоцируй. Во-вторых, где тут ванная? — но сама тут же заприметила в стене дверь, искусно маскировавшуюся под красивый узор.

Выйдя из ванной, я обнаружила пропажу. Карун сбежал.

По комнате свободно гулял осенний ветер, путался в складках легчайшей тюли, надувая ее будто парус бригантины.

— Безобразие, — слова унеслись через открытое окно, а я отправилась к двери.

Мне хватило дернуть за ручку всего пару раз, чтобы окончательно убедиться — меня заперли. Только кому в голову пришла такая отличная мысль Оли или моему дражайшему алхимику? В любом случае выглядит это ой как нехорошо. Так… — я побарабанила пальцами по гладкому дереву, из которого была сделана дверь, — а что если заперла нас Оли, то как выбрался Карун?