Она отложила книгу, откинулась на спинку кресла и тихо заговорила:

— Устала. Как-то все сразу на меня свалилось, а я не успеваю за всеми углядеть. Старею, наверное, да и срок подходит.

Мне стоило больших трудов не фыркнуть, но я сдержалась, здраво рассудив, что наша позиция во взглядах может сильно отличаться.

— А здесь ты прячешься? — вдруг догадалась я.

Оли нервно дернула уголками губ, будто этот жест должен обозначить улыбку.

— Да, и ты знаешь, ваши покои это единственное место, куда не сунутся без особого приглашения, — и в ее устах слова прозвучали без насмешки, будто так оно и было.

— С чего бы?

Сложенные на груди руки разомкнулись, королева сделала несколько движений, разминая пальцы, и совершенно по-детски запустила их в тщательно уложенную прическу, тут же ломая четкий рисунок локонов. Мне показалось она, таким образом, снимала с себя всю ответственность перед своим народом, становясь самой обычной женщиной. У которой может случиться не только плохое настроение, но и многое другое, что мужчины называют непостижимой женской душой.

— Сильно достали? — спросила я, сползая с кровати и направляясь к столику, сервированному на две персоны.

— Сильно? — она неожиданно вскинулась, разрушая весь образ усталой женщины. — Да я больше видеть не могу наших дамочек, они все как с цепи сорвались!

— А чего хотят? — поинтересовалась я, снимая теплосберегающие колпаки с тарелок.

Оли поднялась со своего места и быстро пересела ко мне, так же заинтересованно вооружившись приборами, но потом, задумчиво покрутив трезубой вилкой перед лицом, положила обратно. Подцеплять же кусочки невероятно нежного мяса руками было гораздо вкуснее и веселее. Отправив в рот очередную вкусность, она, наконец, решила продолжить прерванный разговор.

— Одни требуют твоего немедленного изгнания, потому что бояться, — меланхолично сказала Оли, — другие, переживая за свои высокородные задницы, умоляют меня запретить брату доступ к лаборатории. А что я могу сделать? Карун уже сделал закупку чего-то убойного, так что просьбы совершенно бесполезны, да и он уже не тот недоучка…

— Успокой своих девочек, я скоро уеду. Что до боязни… это не мои проблемы, — я пожала плечами и вернулась к еде.

— Ну да, я уже поняла, что вы с моим братом не собираетесь мне уступать, — с улыбкой ответила Оли, красноречиво покосившись на смятую постель.

Хитрая, — не без удовольствия подумала я, но отступать все равно не хотелось. Тут я вспомнила про исцеленного Рокула.

— Как там советник?

У Оли вырвался истеричный смешок, но она спрятала гримасу веселья, за пышной волной волос, потянувшись за чашкой ароматного морса из местных ягод.

— Жив, — коротко ответила она, после большого глотка напитка.

— Да я другого и не ожидала. Он очень ругался?

Оли все-таки не выдержала и рассмеялась.

— О да! Никогда не видела Рокула в такой ярости, и в такой растерянности, — лукаво добавила она, вытирая пальцы об салфетку.

Я задумчиво посмотрела в окно, но отсюда был виден только небольшой кусочек гаснущего закатного неба. Можно сколько удивляться причудливой злодейке судьбе, по прихоти которой мне пришлось смывать чужую кровь, смотреть на трепещущее оперение стрелы в собственной груди, и выслушивать загадочные слова творца этого мира. А сейчас ее бразды твердой рукой перехватил Демь-Яр, ну или никогда их не выпускал…

— А где Карун?

Оли махнула в сторону окна.

— В лаборатории, скорее всего. Я его не застала.

Кивнув, я встала из-за стола, и подошла к закрытому окну. Впрочем, закрывали его явно снаружи, потому как под подоконником стояла уже знакомая лестница. В голову невольно закралась мысль, о напряженной атмосфере в здешних коридорах. Меня это повеселило, хотя это вовсе не говорило, о том, что именно Карун вылез в него, возможно, кто-то забрался в него. А это уже не смешно. Что там говорил Демь-Яр, пока я лечила советника? Да-да, лечу своего убийцу! Занятно, так значит, он стрелял. Зачем? Что мне делить с ним? Нечего…

— Оли, а кто унаследует престол, если у тебя не появится дочери?

Хотелось схватиться за голову, но вовсе не от боли, а от мыслей, которые возникали, будто мои мозги заточили под качественную аналитическую деятельность. Демь-Яр и тут постарался, как же без него.

Королева посмотрела на меня своими ясными голубыми глазами, пару раз изумленно хлопнув ресницами, но легко справившись с эмоциями, на выдохе ответила.

— Кому-то из совета, — ее величество нахмурилась, чем живо напомнила Каруна.

— Отлично, — я едва не потерла руки, но все мое существо излучало довольство.

Казалось, королева была сражена моей реакцией.

— Ты не будешь против, если я, на ночь глядя, попугаю ваших дамочек, ну или повеселю, — я устремилась в сторону гардероба, — это уж как получится.

— Что ты хочешь сделать? — она устремилась за мной и теперь изумленно наблюдала, как я увлеченно перебирала платья.

— Ничего, — как можно невинней ответила я, — что мне одеть, если я хочу увидеть их удивленные взгляды?

— Синий королевский шелк, — на автомате отозвалась Оли, и тут же более осмысленно добавила, — но его здесь нет.

— Как? А это? — сняв с вешалки синее, многослойное нечто, вопросила я.

Королева слегка покраснела, смущенно опустив глаза в пол.

— Коварная ты женщина, моя королева, — ровным голосом произнесла я.

Мы обменялись заговорщицкими взглядами и приступили к моему облачению, в нечто воздушное как облако. И это оказалось не так просто. Одной мне точно не удалось влезть в него, а потом правильно застегнуть все многочисленные, но потайные застежки.

На плечи, как заключительный штрих лег тончайший газовый шарф, делая образ загадочным. Неудобно, ткань норовит сползти вниз, но очень эффектно. Оли довольно оглядела дело рук своих и благосклонно кивнула.

— Я пойду с тобой! — уверенно заявила она. — Не хочу пропустить такое!

— Ты только не влезай. — Оли согласно кивнула. — Ты знаешь, твои дамочки из совета считают меня замухрышкой, — с притворным огорчением пожаловалась и трагично шмыгнула носом.

— Ммм… — кажется, Оли смеялась.

— Да ладно, я не в обиде.

Это выглядели именно так, как я представляла. Большой зал, но словно поделенный на несколько секторов. В дальнем, скрытом занавесями углу, женщины что-то увлеченно обсуждали, а местами жарко спорили. Я невольно прислушалась, речь шла о судостроительной верфи, которая только начинала свою работу. Кажется, в постройке судов вводилось новшество, и одна из них очень сомневалась в эффективности и нужности такого изменения.

С другой стороны у распахнутого окна сидела очень красивая девушка, на коленях у нее лежал музыкальный инструмент, чем-то напомнивший мне гусли. Тонкие пальчики медленно перебирали многочисленные струны, извлекая из них божественно-нежные звуки, но сама девушка вряд ли это замечала, отсутствующим взглядом смотря в ночь за окном. Рядом с ней тихо сидела еще одна яркая представительница прекрасной половины нордов. Перед ней стоял знакомый по учебе мольберт, на красивой резной треноге. В руке быстро, но несколько неуверенно порхал остро отточенный карандаш.

Оли осторожно тронула меня за локоть, но я лишь загадочно приложила палец к губам.

— Еще минутку.

Ближе всего к нам, почти в середине комнаты, стоял большой стол круглой формы. За ним расположилась большая часть женщин, кажется, они играли в какую-то игру.

— Что они делают? — прошептала я на ухо Оли.

— Данечи — глупая игра. Та у кого на голове темное полотно описывает внешность одного норда, остальные пытаются угадать, — недовольным голосом сказала королева.