— Ты готов? — тоном тренера, напутствующего боксера перед выходом на ринг, спросил Барышников.
— Да, — кивнул Злобин. Расплющил окурок в пепельнице.
— Здание обложили со всех сторон, шеф охраны на нашей стороне. Только дай знать — устроим им маленький Зимний, — продолжил инструктаж перед боем Барышников.
Злобин последний раз проверил бумаги в папке, наскоро перекрестился и вышел из машины.
В собственном роскошном кабинете Самсонов смотрелся нелепо. Прошедшая ночь чрезвычайно отрицательно сказалась на его внешнем виде. Впору было цеплять на лацкан пиджака значок «хочешь похудеть — спроси меня как». Лицо посерело и вытянулось. Щеки опустились к воротнику. Глаза смотрели печально, как у кабана, наблюдающего из хлева за съездом гостей. Кому свадьба, а кому — ножик в бок.
— Спасибо, что не заставили ждать, Фаддей Львович. — приветствовал его Злобин.
Секретарша на тонких ножках семенила следом. Самсонов лишь цыкнул на нее, и девочка, исполнив поворот кругом в лучших традициях Кремлевского полка, стреканула из кабинета.
Самсонов восседал за огромным столом на львиных лапах, под собственным портретом в золоченой раме. За большие деньги, надо думать, известный художник изображал Фаддея Львовича крупным фабрикантом конца XIX века, меценатом и чуточку светским львом.
Злобин не стал тратить время на рукопожатия, без приглашения опустился в кресло, раскрыл на коленях папку.
Самсонов сунул в рот сигару, пыхнул дорогим пахучим дымом.
— Что еще от меня надо? — прогнусавил он, борясь с дымом, попавшим в нос.
— Чистосердечное признание, — усмехнулся Злобин.
В ответ Самсонов кисло улыбнулся.
— А взнос в фонд ветеранов Куликовской битвы не требуется?
— Дойдем и до добровольных пожертвований, — не стал спорить Злобин. — Начнем, пожалуй?
— Валяйте, — разрешил Самсонов.
— А адвоката не пригласите?
— Я в законах чухаю больше, чем этот пудель, — процедил Самсонов, катая во рту сигару. «Еще бы, столько приводов в милицию по фарцовочной статье», — мысленно подколол его Злобин.
— Ваше право, — кивнул он. — Итак, приступаем. Вы показали, что находились в квартире Мещерякова незадолго до его смерти. Фактически — последним. Как только вы ушли, дверь была заперта изнутри, а открыть снаружи ее невозможно.
— Подтверждаю, подтверждаю, — недовольно пробурчал Самсонов.
— Значит, вопрос к вам, Фаддей Львович. — Злобин достал фотографии, но пока их не предъявлял. — Из квартиры Мещерякова пропала редкая зажигалка. Ценой примерно пять тысяч долларов. На сей счет имею заявление Юлии Варавиной. Подозрение падает на вас, Фаддей Львович. Вы же были в квартире последним.
— Мне что, зажигалку не на что купить?! Да хоть за пятьдесят штук!! — Он возмущенно запыхтел сигарой.
— Думаю, времена эти миновали. А впрочем, объяснять вы все будете в милиции.
— Не понял, при чем тут милиция?
— Прокуратура такой мелочевкой не занимается. Мы все больше по трупам специализируемся, — Злобин постучал пачкой фотографий по папке. — Дело я сегодня же отпишу в ОВД. Но по доброте душевной ребятам наводку дам. Есть версия, что зажигалку взяли вы и подарили своему охраннику Ивану Шевцову.
— Он сам ее стырил! — после секундного размышления выпалил Самсонов. — На него это похоже. Вечно крутит что-то в пальцах.
— Бзик у человека, видимо. — Злобин положил на стол одну фотографию. — Она?
— Я же не брал, откуда мне знать! — Самсонов самодовольно усмехнулся. Сказался опыт бывшего фарцовщика, умеющего ужом выкручиваться, когда прижмут. — У Шевцова спрашивайте.
— Кстати, где он?
— В отгуле, — помедлив, ответил Самсонов. — Какие-то личные проблемы.
— Надеюсь, ничего серьезного? Самсонов лишь пожал плечами, дав понять, что проблемы мелких людишек его не касаются.
— Ладно, поймаем — спросим. Шутка такая. — Злобин убрал фотографию в папку. — Зажигалку мы нашли в квартире Шевцова. Варавина ее опознала. Он, само собой, будет утверждать, что вы ее подарили. Вы — что он взял.
— Ничего я не дарил, сколько раз повторять!
— Вы мне чем-то симпатичны, Фаддей Львович. Правда, не знаю чем. Сообразительностью, наверное. — Злобин достал из папки листок. — Действительно лучше, чтобы виноватым в краже оказался Шевцов. Потому что вот здесь написано, что удар в горло Мещерякова нанесен донной частью зажигалки «Зиппо». Или вот еще акт. Экспертиза утверждает, что тонкий состав бензина в зажигалке идентичен смыву с кожи Мещерякова в месте ранения. Так кто брал зажигалку?
— Иван, — едва слышно произнес Самсонов.
— А кто ему заказал Мещерякова? — врезал вопросом Злобин.
Самсонов выронил изо рта сигару. Поймал над коленями, чертыхаясь, раздавил в пепельнице.
— Только пожар не надо устраивать! — осадил его Злобин. — Где будем чистосердечное писать: здесь или поедем ко мне?
Самсонов вскочил, резво обежал стол, плюхнулся в кресло напротив Злобина. Скрючился, сцепив руки.
— Все, все, я больше не могу. Требую защиты. У нас есть программа защиты свидетелей? — Он с надеждой посмотрел на Злобина.
— Все денег не выделят, — с иронией ответил Злобин. — Может, все-таки позовем адвоката?
— Да пошел он… — Самсонов поморщился. — Меня шантажируют. Мне постоянно угрожают… — запричитал он.
— Еще раз и в письменном виде, — оборвал его Злобин.
— А? — вскинул голову Самсонов.
— Садись и пиши! — не выдержав, скомандовал Злобин, указав пальцем на рабочее место финансиста.
«С господином Мещеряковым мы расстались без взаимных претензий, полностью сведя баланс. Он долгое время работал моим экспертом, позже стал партнером. Мы полностью доверяли друг другу. Так, решив отойти от дел по неизвестным мне причинам, Мещеряков В. К. доверил мне управление своими активами.
Утром четырнадцатого я проезжал мимо его дома. В это время у меня намечалась серьезная сделка, и по привычке захотелось услышать мнение Мещерякова. Я позвонил ему, он охотно согласился на встречу, что еще раз подтверждает, что трений между нами не было и быть не могло.
В квартиру со мной прошел охранник Иван Шевцов.
Разговор с Мещеряковым проходил в дружеской обстановке. Он охотно выслушал мою проблему, дал несколько дельных советов. Предложил выпить кофе, для чего провел нас на кухню. Мне позвонили на мобильный, и я, извинившись, вышел в коридор. Мещеряков о чем-то спросил Ивана Шевцова. Тот ответил очень резко. Я заглянул в кухню и увидел, как Иван ударил Мещерякова в горло. Замечу, что Иван Шевцов по свойственной ему привычке все время крутил в пальцах зажигалку, которую он машинально взял со стола Мещерякова. Возможно, ссора вышла из-за нее. Удар был нанесен именно ею, в чем совершенно убежден.
Я находился в шоке. Не смог даже крикнуть. Иван вытолкал меня из квартиры. Что он там делал, мне неизвестно. Через несколько минут он вышел, захлопнув за собой дверь. Вызвал лифт и втолкнул меня внутрь.
Заявляю, что я давно нахожусь под психологическим давлением со стороны Шевцова, который, зная неблаговидные факты из моей биографии, угрожал скомпрометировать меня в приличном обществе. В последнее время он перешел к угрозам жизни. Шевцов служил в спецназе, чем постоянно запугивал меня.
По факту исчезновения следователя Шаповалова могу показать, что после моего первого допроса в качестве свидетеля Шевцов заявил, что с мальчишкой он разберется лично. Я категорически запретил ему лезть в мои дела и мешать ходу законного следствия».
Злобин прочитал листок до конца и укоризненно посмотрел на притихшего Самсонова.
— Что-то не так? — спросил Самсонов.
«Все не так! — подумал Злобин. — Без Шевцова нам его не спеленать. На организатора и заказчика можно и не замахиваться, никаких прямых улик. Доказать, что он не звонил по мобильному, а задержался, чтобы подложить поддельное соглашение, невозможно. Итого, даже соучастия ему не пришьешь. Ладушки, на каждую хитрую задницу у нас кое-что припасено».