- Я ужасно проголодалась! - сказала Мила, приподняв голову с его плеча.

- Сколько я тебя знаю - тебе все время хочется есть, - ответил Игорь. - Как при таком зверском аппетите некоторые еще и умудряются сохранять стройную фигуру?

- Просто я все время в движении. И ты знаешь меня не так долго, всего пятнадцать часов.

- Пятнадцать лет, - негромко проговорил он, и она не расслышала. Ему все еще казалось, что он лежит сейчас рядом со своей бывшей женой, Леной, столь удивительно они были похожи друг на друга. Во всем, даже в любви, в страсти. Но это была другая женщина - неведомая и таинственная, живущая своей жизнью.

- Ты что-то прошептал? - спросила она, наклоняясь к его губам и целуя их. В темноте она светилась белизной тела, а два синих огонька в глазах разгорались все ярче и ярче. Ему давно не было так хорошо и покойно. Как в те, прежние времена, когда они только начинали жить с Леной. И были счастливы.

- Тебе послышалось, - отозвался он. - Нам все время мерещится и слышится то, что принадлежит другому миру.

- Наверное. Пойду, приготовлю что-нибудь.

Людмила соскользнула с кровати, накинула его рубашку и ушла на кухню. Затем она вернулась, разыскав где-то жостовский поднос, на котором лежали бутерброды, пучки зелени и стояла бутылка белого сухого вина.

- Угощайтесь, сударь! - сказала она. - За все заплачено. Даже за счет в автомастерской. Надеюсь, ты теперь не будешь требовать с меня деньги за свой поцарапанный "мерс"?

Оказывается, она умела быть и такой - жесткой и опасной, будто в ней просыпалась лесная рысь и она наносила удары.

- Зачем же так? - мягко возразил Игорь. - Тебе не идет это.

- Ладно! - она водрузила поднос на его грудь и легла рядом. - Просто мне показалось - на какие-то минуты - что ты смотришь на меня как... на девушку по вызову. А это не так.

- Я знаю.

- Нет? - переспросила она, заглядывая ему в глаза.

- Конечно, нет, глупая.

Ему пришлось обнять ее, чтобы она поверила. Но это действительно было правдой. Просто у него не было слов, чтобы объяснить это, да он и не умел и не хотел говорить. Людмила чему-то засмеялась, касаясь пальцами его щеки.

- Смешно, но твоя "племянница", кажется, ревнует меня к своему дяде. Забавная девочка. Тинэйджер.

- Брось, между вами разница всего чуть больше десяти лет. Она сирота.

- Вижу, ты внимательно изучил мой паспорт. Но десять лет между двумя женщинами - это большой срок.

- В тюрьме.

- А ты был там? - настороженно спросила она.

- Проездом, - уклончиво ответил он.

- Ладно, выпытывать не буду. Рома говорил мне, что ты как-то там связан с криминальным миром. Что-то вроде генерала у них, по званию.

- Адмирала, - поправил он. - Мне больше по душе морская терминология. Твой Рома слишком много болтает. Ты спишь с ним?

Она ответила не сразу, чуть помедлив.

- Да. Ты ведь все равно узнаешь.

- Влюбленность или ради удовольствия? - ему было важно знать.

- Ни то, ни другое, - откровенно ответила Мила. - Просто должен же кто-то быть?

- А теперь?

- Теперь... Теперь это место досталось сильному. Тому, кто и должен был его занять. А хочешь, я расскажу о себе?

- Не надо. Я могу, например, догадаться, почему ты развелась с мужем.

- Ну, почему? - она оперлась на локоть, отпив немного вина.

- Он не понимал твоей работы, а ты - его. Вы хотели быть вместе, но не могли бросить ради этого каждый свое дело. Обычная история для людей, которые имеют цель в жизни, кроме любви. У меня было то же самое.

- Верно, - согласилась она. - Ты неплохой психолог. Я обучалась этому ремеслу пять лет, а потом ушла в журналистику. А кем был он, попробуй, угадай?

- Почтальоном. Начальником Главпочтамта, - усмехнулся Игорь.

- Нет, двойка. Ми-ли-ци-о-не-ром. Сыщиком.

- Нормально. Не каждая жена выдержит.

"Интересный получается расклад, - подумал про себя Игорь. - А жены лидеров группировок, часто ли выдерживают?" Это уже относилось к нему, к его прошлому. Словом, встретились "два одиночества".

- Ты чему улыбаешься? - спросила Мила.

- Так, ерунде всякой, - ответил он, сталкивая поднос на пол и нежно обнимая прильнувшую к нему женщину с разгорающимися синими огоньками в глазах.

9

Через два дня Игорь уехал из Москвы. Джип-"чероки" мчался в Серпухов, и даже еще дальше - в одну из среднерусских деревень, где уже как три года был восстановлен и действовал храм Святого Иоанна Предтечи, а службу справлял отец Иринарх, по своему легендарная личность, бывший полковым священником российских солдат и проведший почти семь месяцев в чеченском плену. В машине, мягко катившей по дороге, находились также Серж, Михаил и Лера. Она упросила Игоря взять ее с собой, и он ничего не имел против того, чтобы девушка побывала в самой глубинке России, посмотрела как живут люди, побеседовала с отцом Иринархом, умевшим не только располагать к себе людей, но как-то просветлять их, обращая к истине. В багажнике джипа лежала сумка с крупной суммой денег. Часть из них пойдет на реконструкцию других храмов, обустройство воскресных школ, нуждающимся землякам. Другая часть - имеет целевое назначение. Эти деньги будут работать на идею, на будущее России. Распоряжаться ими станут другие люди. Кононов знал, что он - всего лишь одно из звеньев в этой цепи, каждый выполняет свою функцию. Но все они работают на благо Отечества. Необходимо единство. И не важно, кем ты был прежде, главное - кем стал и будешь. Живешь ли ты в презрительно называемой "этой", или "нашей" стране. И если рассматривать криминальный мир с этой точки зрения, то у него впереди оставалось как бы три пути: продолжать формировать неоязыческую империю на осколках России, где решает "право сильного", а "все - против всех"; либо подчинить свои структуры устроителям "нового мирового порядка", влиться в него со всеми зоологическими потребностями; либо исповедовать тайное служение православной России и ее будущему мироустройству, которое станет возможным с обретением монархии. Первые два пути - гибельны. Кононов не сомневался в своей правоте и говорил об этом накануне Роману Корочкину, когда они сидели в ночном клубе, но тот, судя по всему, отнесся к его словам несколько скептически. Его дело. Сейчас, откинувшись на заднем сиденье, Игорь подумал и о Людмиле, которая так неожиданно и стремительно возникла в его жизни, словно ему прямо в руки с небосклона скатилась яркая и далекая звезда, а теперь жгла и ладони, и мозг, и сердце. Он еще не представлял, что выйдет из всего этого - будут ли они вместе или так же внезапно разойдутся, но ему смертельно не хотелось вновь терять то, что удалось обрести, как дар. И, взглянув на сидящую рядом с ним Леру, он почему-то улыбнулся.