он не выживет ни в каком виде. Как я захочу, так и будет. А я хочу к тебе приспособиться, как

умею это уже миллион лет.

- А когда я умру, Лаорм? Ты вечен, а я - всего лишь жалкая, короткоживущая одиночка.

- У этой проблемы много решений. В том числе и бессмертие для тебя.

- Ого! - Леций усмехнулся, - ты не Господь Бог часом?

- Нет. Никакого Бога нет вообще. Но живу я вечно, вопреки всем вашим законам. Мне

это подвластно.

- Миллион лет - еще не вечность, - заметил ему Леций, - тоже краткий миг в истории

вселенной. Многие виды живых существ жили и дольше, а тебя тоже можно рассматривать

как вид.

Красавица улыбнулась иронично.

- Ты не хочешь жить миллион лет, Леций Лакон? Тебя не впечатляет эта цифра?

- Впечатляет, - ответил Леций, он не стал говорить, что не хочет, потому что

интересовался, как представляет себе его бессмертие Лаорм.

Оказалось, что точно так же как своё: с постепенной заменой обычного тела на

зернистое. Превращаться в бессмертного Оборотня Лецию не хотелось и подавно.

- Интересный вариант, - сказал он только, - превратить единицу в сообщество.

- Ну да, - кивнула его бессмертная собеседница, - и тем самым сделать ее неуязвимой. В

прочем, мы пытались проделать и обратное - создать единое существо из ваших единиц.

- Из нас?!

- Ну, конечно. Из золотых львов. Кажется, они тебя сильно интересуют в последнее

время?

- О, Господи…

- Они были уникальным народом, но совершенно неуправляемым. Мы решили создать

из них одно существо нового порядка, которым гораздо легче будет управлять.

– 231 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 3 – Мать Медуза

Дамочка была так мила и гостеприимна на своем острове, что просто не верилось в то,

что она говорит.

- Мне уже тогда хотелось перейти на легальное положение, Леций Лакон, и я нуждался в

защите. Управляемое существо-общество золотых львов вполне могло бы обеспечить мне

безопасность.

- Ценой потери индивидуальности для девяти миллионов?

- Уверяю тебя, нас гораздо больше. Что такое девять миллионов? Горстка.

- А… ну, конечно.

- Вижу возмущение в твоих голубых глазах. Но я не собирался их уничтожать, напротив,

я предложил им тепличные условия. И они согласились! Они сами это выбрали, правитель

аппиров. Они отказались от старения, смерти, болезней и борьбы за кусок хлеба в вашем

суровом мире.

- Что ж, я думаю, это большое искушение.

- Непреодолимое. Но дальше наши методики почему-то не сработали. Вместо того,

чтобы отказаться и от любой ответственности и личного сознания, что само по себе

блаженство, они занялись самоистязанием, аскетизмом, поисками смысла жизни и выхода из

безвременья. Мы не могли этого объяснить. Самое забавное, Леций Лакон, что идею нашу

они все-таки впитали - перейти на новый уровень. Но они поняли ее с точностью до

наоборот - как освобождение. Я убедился в конце концов, что вы слишком отличаетесь от

нас. Увы, из вас никогда не слепить единое существо. Вы так и останетесь жалкими,

короткоживущими одиночками. И виной всему ваш беспримерный эгоизм.

Как-то не хотелось ввязываться с ним в спор о существовании Бога, и с какой целю он

создал каждую индивидуальность. Религий было множество, но ни одна не призывала к

потере этой индивидуальности и низведения до уровня послушной биомассы. Хотелось

просто послать это чуждое и непонятное существо куда подальше, прямиком в его родную

вселенную с ее логикой, гравитацией и законами выживания. Но оно туда не хотело. Оно

хотело на Пьеллу да еще и на легальное положение.

- Допустим, эксперимент не удался, - сказал Леций, - что дальше?

- В смысле?

- Что будет с золотыми львами?

- Это мне не ведомо, - пожала смуглыми плечами красавица, - я потерял к ним интерес.

- И всё?!

- Разумеется. Толку от них никакого, а пока они в Тупике, никакой опасности они не

представляют.

- А что будет с ними, тебя не волнует?

- А что будет с ними? Вечная жизнь в тепличных условиях. Любой бы только

позавидовал. Если бы не их дурь со всякими самоистязаниями, могли бы пребывать в

безмятежном блаженстве вечно. Чем это плохо?

- Во-первых, - сказал Леций уже раздраженно, - это мечта какой-нибудь амебы, а не

разумного существа. А во-вторых, никакой вечной жизни ты им не обеспечил. Источник

затухает.

- Не может быть, - уверенно взглянула на него собеседница, - источник вечен. Это

временной вихрь, который порождает сам себя. Змея, кусающая себя за хвост.

- Я говорю не об источнике кривизны, - покачал головой Леций, - с этой технической

проблемой мы бы справились. Я говорю об источнике того блаженства, которое заменяет им

всё: и еду, и сон, и лекарства и смысл жизни. Об их энергии, о «розовой сирени».

- А… понимаю. Но ты ошибаешься. Нет никакого источника «розовой сирени». Есть

только перераспределение коллективной энергии самих львов. Преобразователь есть, это так,

и это было частью моего плана объединения львов в одно существо. Связь самая прямая: чем

больше они выделяют блаженства и дружелюбия, тем слаще энергия. Это в качестве

поощрения. А чем больше они страдают и впадают в эгоизм, тем им хуже. Я думаю, они

просто погрязли в своем эгоизме и пороках, если так происходит.

- Или просто устали от твоего бесконечного эксперимента, - мрачно сказал Леций, -

между прочим, у нас не поощряется бездумное пребывание в блаженстве. И стремимся мы не

к этому.

– 232 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 3 – Мать Медуза

- Да. Перевернутый мир!

- Как бы то ни было, он наш. И не заставляй нас жить по своим законам.

- Так чего ты от меня хочешь, Леций Лакон?

- Я собираюсь изучать этот «преобразователь». И хочу, чтобы твои Оборотни в Тупике

нам не мешали. Они уже чуть не утопили жену моего брата, а кончилось это большим

скандалом.

- У них одна задача - охранять источник.

- Вот и измени им задачу. Иначе они тоже сгинут там вместе со львами. Будет

международно-космическая братская могила.

- Хорошо, - дама улыбнулась, - обещай мне теплый заливчик на Пьелле, и спасешь своих

львов от их же несовершенства.

- Спасать будем вместе, - сказал Леций, - я - своих, а ты - своих. И торг тут неуместен. А

насчет заливчика… интересное предложение. Но я не могу это решить в одиночку. У меня

есть Директория, и я должен посоветоваться.

- Во многих сказках на разных планетах есть такой сюжет, - всё так же доброжелательно

улыбнулась красавица, - кто-то идет по дороге и подбирает себе, казалось бы, ненужных

попутчиков. А потом они его выручают. Возьми меня, правитель аппиров. Я тебе пригожусь.

Леций только вздохнул:

- Мы не в сказке… в фильме ужасов, скорее.

- Неужели я так ужасна? - кокетливо огорчилась она.

- Ты прекрасна, - утешил он это притягательное создание, - разве может быть иначе, раз

ты перемешала трех женщин, которых я люблю?

Еще раз с сожалением взглянув на собирательный образ женского совершенства,

который придется покинуть и забыть, Леций встал. Песочное кресло рассыпалось,

обволакивая его сапоги.

- Я никого не перемешивал, - сказал Лаорм уязвленно, - это одна-единственная женщина,

которую ты почему-то не узнаешь. Ассоль Адела Индендра.

- Кто?!

Леций пожалел, что кресло рассыпалось. Он бы в него упал.

- Твоя мать, Прыгун. Разве не такой она была?

Он знал, что мать была смуглой и красивой. И при этом не лишенной аппирских

отклонений, которых тут представлено не было, как на парадном портрете. Если это и была

его мать, то его мать в идеале.

- Откуда мне знать, какой она была, - проговорил он ошарашенно, - она умерла при