с полпредства. Эдгар демонстративно вставал из-за стола, когда Льюис появлялся в столовой.

Алеста просто смущалась и не знала, как себя вести, Зигфрид прятался.

Индендра были полояльнее. Конс даже не высказал ничего, просто посмотрел как на

идиота, с презрением и сочувствием одновременно. Руэрто отвесил какую-то пошлость, а

Кера посоветовал бояться Леция. Льюис тогда с тоской подумал, что был бы тут Герц, тот бы,

наверно, только обрадовался.

Перед встречей в Золотых пещерах он заглянул домой за любимым рюкзаком. Губы еще

горели от цепких поцелуев юной принцессы, а руки помнили изгибы ее тела. Дома, конечно,

было тихо, солнечно, в меру не прибрано, Скирни никогда не была примерной хозяйкой. Он

достал рюкзак с полки, деловито и решительно переложил в него вещи из сумки, потом всё-

таки огляделся и сел на диван. Сердце защемило.

Он не мог не понимать, что что-то самое главное у него отобрали. Он сам у себя

отобрал. Или всё к лучшему? Ассоль его любит, страстно любит, а не как младшего братишку,

она Прыгунья, они вместе смогут исследовать незнакомые планеты, у них будет ребенок, она,

наконец, так прекрасна… Он так думал, а сердце ныло и рыдало там, в груди, от

невозможности ничего вернуть назад.

На стуле висел белый халат Скирни, этот ненавистный ему халат-скафандр. Рядом стояли

ее тапочки, не такие крохотные, как у Ассоль, обычные, растоптанные женские шлепки.

Перчатки валялись на полу в прихожей: опять забыла. Он поднял. Немытая посуда стояла в

раковине. Он помыл. Больше ему тут делать было нечего.

Через час он был в Золотых пещерах. Эцо ждал его в гостевом зале, бодрый,

подтянутый, в комбинезоне, красной куртке и кепке. Его провожали и отец, и мать. Льюису

прощаться, кроме Ассоль, было не с кем, да и та была не в настроении.

– 126 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 2 – Тупик

Только он хотел приуныть по этому поводу, как в позолоченные двери смерчом влетела

надушенная, закутанная в меха мадам.

- Вот он! Как не стыдно! Все знают, а мне ни слова!

- Ты же на Тевере, дядя Рой! - обрадовался Льюис, он так и называл свою мадам по-

прежнему, что всех то ли забавляло, то ли шокировало.

- Ну да! Видал, какая экипировочка? Эти рыбоглазые сами-то не мерзнут! А попробуй в

термостат нарядись - этикет не позволяет!

- А что? Тебе идет!

- Льюис! Дай хоть разглядеть тебя!

- Рохини, не создавай столько шума, - заметила недовольная Гева, - ты не в борделе у

себя.

- Ах, ну да, - тонко улыбнулся ей Грэф, - я в борделе у тебя.

Руэрто захохотал. Эцо тоже невольно улыбнулся.

- Что ты за недоразумение! - покачала головой царственная жрица.

- Это мы с тобой потом обсудим, - отмахнулся он, распахивая свою длинную до пят шубу

серебристо-голубого цвета, - мальчик мой, ты хоть понимаешь, куда ты суешься? Еще не

поздно! Пошли их всех к чертовой матери!

- Да я уж и не мальчик, - усмехнулся Льюис, - и Эцо тоже. Мы ученые.

- Цены ты себе не знаешь, ученый! Не твое это дело - головой рисковать!

- Как раз для Прыгуна и дело.

- Решил, значит…

- Ну, ты же видишь.

- А Скирни где? Могла бы и проводить, между прочим.

- А ты еще не знаешь? Мы расстались.

Грэф нахмурился.

- Давно?

- Две недели как, - сказал Льюис.

- А… ну это пройдет. Скоро помиритесь.

- Ты не понял, дядя Рой. Я женюсь на Ассоль. Она беременна.

- Ты? На Ассоль?! - Грэф как-то беспомощно огляделся вокруг, - это что у вас тут

происходит, я не пойму?! Мало того, что парня в такую дыру суете, так еще и эту оторву ему

подсунули? Да по ней мой бордель плачет!

- Помолчи, Рохини, - строго сказала Гева, - это совсем не наше дело.

В этом вопросе она занимала совершенно нейтральную позицию, и Льюису это

нравилось.

- Правда, дядя Рой, - добавил он, - я сам решу, на ком мне жениться.

- Ясно, - вздохнул тот с досадой и похлопал его по плечу, - порядочный. На всех

женится! Рабыню подсунули для утех - и на той женился. Ты хоть знаешь, что это совсем не

обязательно, сокровище мое? Папа твой как будто не страдал таким комплексом, а дед - и

подавно.

- Прекрати, Грэф, - уже разозлился Льюис, - я не собираюсь больше это обсуждать.

- Знаешь что… иди-ка ты лучше в Тупик в самом деле. И проторчи там как можно

дольше.

- Знаешь… ты тоже иди… на три буквы.

Вот с таким гнусным настроением Льюис двинулся вслед за Гевой к проходу. Эцо молча

шел рядом. Вот кто был спокоен и деловит! И не заморочен никакими женщинами, только

наукой. Даже если у него появлялась какая-нибудь подружка, Гева умудрялась очень скоро это

пресечь. При этом она всё равно Льюису нравилась. Была бы у него такая мать, может, она и

удержала бы его от этого безумия с Ассоль. А теперь уж поздно…

Проход они видели сто раз: овальное черное зеркало в скале. При нажатии оно

сминалось, при усилии в него можно было сунуть руку, а при большом желании - войти.

Желание было большое.

- Всё, мамочка, не волнуйся, - в своей растянутой манере заговорил Эцо, - дальше уж мы

сами.

- Идите прямо по каналу. Там дежурные. Вас встретят.

– 127 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 2 – Тупик

- Да мы всё знаем, мама. Проинструктированы.

- Ох, сыночек…

Невозмутимая жрица прослезилась.

Льюис надавил рукой на черную, гладкую поверхность. Она вязко поддалась, как

застывающий гудрон.

- Странно, - сказал он, - упругость как будто повысилась.

- Не может быть, - удивилась Гева, - за последние сорок тысяч лет она не менялась.

- Или мне показалось.

Эцо подошел и тоже потрогал зеркало.

- Проходимость есть?

- Есть.

- Ну тогда пошли.

*********************

Если б не его уверенность, Льюис бы еще подумал. Вообще-то он с детства боялся труб

и замкнутого пространства. При прыжках он всегда себя переламывал и уж точно не получал

от самого процесса никакого удовольствия. Лабиринты на Шеоре тоже его пугали, но он туда

стремился из чувства противоречия. Вот и сейчас страх вляпаться в черную муть боролся в

нем с долгом и любопытством.

«Долго я буду размазней?!» - победило в конце концов возмущение, и он навалился всем

телом на упругую гладь. Вязко и темно было метра два, потом стало легче. В целом

пришлось пройти метров сорок, пока они не выбрались на открытое пространство. Это

пространство представляло из себя такой же зал в каменной пещере, но без позолоты и

свечей, ярко освещенный лампами на треножниках и уставленный аппаратурой.

Эцо уже смотрел на свои датчики на нагрудном кармане. Когда он так склонялся, волосы

совсем скрывали его широкое лицо.

- Упругость действительно повышенная. Что-то с кривизной…

Льюису аппаратура показалась знакомой, ее стиль, по крайней мере. Такие

перламутровые панели с разноцветными иероглифами он видел на корабле иврингов. Хотя

чему тут было удивляться? Золотые львы сами ничего не производили. Они взяли то, что

нашли на корабле, и использовали. Похоже, этот бедный покосившийся звездолет так никуда

и не улетел и не дождался спасателей.

- Аппаратура, Эцо, - сказал он, - с того корабля.

- Вижу. Только она не работает. Генератор питания выключен или сломан.

Действительно индикация не светилась. Ни одна кнопочка, ни один иероглиф, ни один

глазок, ни один экран не горели. И тишина была полная, как на морском дне.

- Как же мы вошли? - Льюис почувствовал, что волосы на голове встают дыбом. Он

прекрасно знал, что проход между двумя временами формируется изнутри, в этом самом

зале, этой самой аппаратурой.

- Существует инерционность, - серьезно ответил Эцо, - вязкость будет нарастать

постепенно. Очевидно, нас пускать не собирались. А встречать тем более.