Но Берил, чье сияющее лицо казалось красивее, чем когда-либо, нисколько не выглядела обеспокоенной. Она едва замечала разгром.

— В конце концов, мистер Ренуик, — произнесла она утешительным тоном, — все могло быть куда хуже.

— Конечно — если бы отель подожгли, — отозвался Ренуик, сдерживая ярость.

— Я имею в виду, когда вы сказали мне о происшествии, я подумала, что кто-то… ну, пострадал.

— Я тоже, — признался Деннис.

— Но почему? — в отчаянии осведомился Ренуик, глядя на руины. — Почему?

— Неужели вы не понимаете? — Берил искренне хотела его успокоить, но радостные мысли не давали ей сосредоточиться. — Рукопись!

— Прошу прощения?

Девушка двинулась по разбросанным по ковру бумагам так энергично, словно с трудом удерживалась, чтобы не побежать. Подойдя к перевернутому письменному столу, она наклонилась и выдвинула ящик. Он был пуст.

— Неужели вы не понимаете? — повторила Берил командору Ренуику. — Вчера вечером все в салоне говорили об этом. У Брюса была рукопись — фрагменты пьесы, доказывающие, что кое-кто знал слишком много о Роджере Бьюли. А теперь она исчезла.

Ренуик приглаживал усы дрожащими пальцами, потом стал теребить каштановую бороду.

— Мистер Рэнсом хранил рукопись в этом ящике? — спросил он.

— Да.

— Понятно. Кто знал, что он держит ее там?

Деннис засмеялся.

— Несомненно, это событие имеет свои забавные стороны, — подчеркнуто вежливо сказал Ренуик. — Бессмысленное разрушение всегда забавно. Это часть нашего английского чувства юмора. — Его правая рука коснулась пустого левого рукава.

— Прошу прощения! — спешно извинился Деннис. — Просто единственный, кто наверняка знал о рукописи, так как сэр Генри Мерривейл стоял здесь, размахивая ею у него перед носом, был тот, кого я никак не могу ассоциировать с этим делом. Я имею в виду мистера Читтеринга.

— Хораса Читтеринга? — проворковала Берил. — По-моему, он просто чудо.

— Вы так думаете, мисс Уэст? — осведомился командор Ренуик. — Мне показалось, вчера вечером он был немного…

— Выпивши? — подсказала Берил. — Да он был пьян в стельку! Но я не возражала, даже когда он пытался меня лапать. К тому же мистер Читтеринг рассказал мне несколько очаровательных, хотя и совершенно неприличных анекдотов о театре времен Реставрации. Мне не терпится вернуться в Лондон и пересказать их Джуди Лестер, Нику Фаррену и Сэму Эндрюсу. Я…

— Берил, — негромко произнес Деннис.

Девушка умолкла, прижав к щекам кончики пальцев.

— Понимаете, командор Ренуик, — продолжал Деннис, — мистер Читтеринг, несомненно, безвреден. Но мне не ясна его психология. Когда вы впервые сказали ему, что это была грубая шутка, и никакого убийцы здесь нет, он был разочарован, как ребенок, у которого отняли игрушку. Потом он узнал, что Бьюли все-таки здесь, и так расстроился, что весь вечер глушил двойное виски.

— Для меня в этом нет ничего непонятного, — сказал Ренуик. — Таким, как Читтеринг, приятно представлять Бьюли романтической фигурой, убивавшей женщин в далеком туманном прошлом. Но когда мертвое тело бросают к их ногам и грязь забрызгивает их костюмы, они реагируют по-другому. Так всегда бывает, когда смерть оказывается рядом и заглядывает вам в глаза. — Он сделал паузу. — Читтеринг просто пожилой, глуповатый и он очень одинок. Кто знает, что творится в сердце одинокого человека?

После паузы, когда никто толком не мог ничего сказать, Ренуик шагнул по раскиданным бумагам к правому окну, все еще открытому настежь со вчерашнего вечера, и уставился на темнеющее поле для гольфа.

— Я очень сожалею! — вырвалось у Берил.

— О чем? — не оборачиваясь, спросил Ренуик.

— Не знаю, — беспомощно отозвалась девушка. — Просто вы не должны обращать внимания на то, что я говорю сегодня. Понимаете, я ужасно счастлива, поэтому болтаю вздор. Брюс…

Трепет серых портьер у открытого окна, колеблемых сквозняком, был первым признаком того, что дверь в коридор открылась. Джонатан Херберт, держа за руку жену, шагнул в комнату.

Деннис почуял трагедию, прежде чем кто-то успел произнести хоть слово.

Лицо мистера Херберта было спокойным и бесстрастным, как у человека, принявшего решение. Но миссис Херберт, которую Деннис лишь недолго видел в поезде, выглядела потрясенной. Это была высокая блондинка лет под пятьдесят, чье лицо — по крайней мере, сейчас — казалось старше лица ее седеющего супруга. Они стояли как пара детей. Мистер Херберт трогательным жестом обнял жену за талию.

— Джонатан! — прошептала Клара Херберт.

Мистер Херберт облизнул пересохшие губы.

— Мы надеялись, — заговорил он, — что вы сумеете оказать нам хоть какую-то помощь.

— В чем дело, старина? — спросил командор Ренуик с сочувствием, на которое Деннис до сих пор не считал его способным. Он направился к Хербертам, едва не зацепив больной ногой перевернутый письменный стол. — Что не так?

Мистер Херберт снова облизнул губы.

— Дафни, — ответил он, — убежала с Брюсом Рэнсомом.

— Я этому не верю! — крикнула Берил.

Деннис не осмеливался взглянуть на нее.

— Покажи им записку, дорогая, — обратился к жене мистер Херберт. — Теперь скрывать нечего.

Лоб и подбородок Клары Херберт слегка напоминали черты Дафни. Но на лице пожилой дамы было слишком много косметики. Губная помада и румяна только портили еще сохранившуюся красоту. Открыв сумочку, она порылась в ней, достала сложенный листок серой писчей бумаги и замешкалась, не зная, кому его передать.

Мистер Херберт взял у нее листок и вручил его Деннису. Это оказалась краткая записка на бланке, озаглавленном «Олд-Холл. Олдбридж». Деннис прочитал ее вслух:

— Наша горничная, — сказала Клара Херберт, — видела, как они вдвоем шли по лужайке. Мистер Эдж… кажется, теперь он мистер Рэнсом и бог знает кто еще — нес чемодан Дафни. Они сели в машину — ту, которая исчезла вчера вечером, — и уехали.

Деннис вертел в руке записку. У него пересохло в горле.

— Когда это было? — спросил он.

— Примерно через час после того, как рассвело. Молли так сказала, Джонатан?

— Кажется, да.

— Мистер… кто бы он ни был, — с усилием продолжала Клара Херберт, — приставил лестницу к окну, чтобы Дафни могла спуститься. Совсем как в книгах…

«Примерно через час после того, как рассвело»… Чувства Денниса по отношению к Брюсу Рэнсому, когда он услышал эти слова, было невозможно описать.

Зачем, думал он, Брюс прямо перед этим пришел повидать Берил? Лучше было уйти сразу, чем внушать ей ложную надежду, а через несколько часов заставить выслушивать все подробности о машине, чемодане, лестнице и прочем! На несколько секунд Деннис почти ослеп от ярости.

— Я сама когда-то поступила так же, — вздохнула миссис Херберт. — Это моя вина. Дафни еще ребенок. Она не отдает себе отчета…

— Не волнуйся, дорогая, — мягко произнес ее муж. — Я обо всем позабочусь.

В этот поток эмоций ворвался рассудительный голос командора Ренуика:

— Херберт, старина, послушайте меня!

Мистер Херберт обернулся к нему:

— Да?

— На какой-то момент я испугался, что произошло что-то по-настоящему серьезное. — Ренуик усмехнулся. — Но, как заметила мисс Уэст по поводу разгрома в этой комнате, все могло быть гораздо хуже.

— Хуже?

— Конечно! В конце концов, Рэнсом — известный актер и, должно быть, зарабатывает много денег. Если он и Дафни собираются пожениться, что тут страшного? Пусть вам не нравится Рэнсом — мне он тоже не нравится, — но что вы можете иметь против него?

— То, что он Роджер Бьюли, — заявил мистер Херберт.

— Что-что?!

— Он Роджер Бьюли, — повторил мистер Херберт.

— Чепуха! — фыркнул командор Ренуик, опустив уголки рта так, что усы и борода потянулись за ними. При этом морщины на его лбу и вокруг глаз заметно углубились. — С этим уже покончено. Сэр Генри Мерривейл…