Суть в том, что в широком естественно-историческом и социальном плане человеку еще «рано» закреплять те свойства, которыми он сейчас располагает. Труд — главное в человеке — не стал его первой жизненной потребностью, братское отношение ко всем ближним еще только пробивает себе дорогу ко многим и многим человеческим сердцам, еще существуют в психике национальные барьеры.

Иное дело человек будущего, человек царства свободы! Вот тогда логика исторического развития потребует закрепления наряду с простейшими признаками человека и подлинно человеческого в человеке: врожденного трудолюбия, гуманизма, интернационализма (пока существуют нации), и начало этого процесса, видимо, уже не за горами.

Процесс закрепления человеческого в человеке, очевидно, будет сопровождаться и увеличением способности к передаче знаний, закрепляемых в словах, по наследству. Общее социальное значение знаний, добытых наукой и вовлеченных в производственный процесс, неизмеримо возрастет в будущем, и знания об окружающем мире во многом будут определять сущность человека. Эту способность можно определить как реакцию нервной системы человека на стремительное увеличение объема знаний, на усложнение взаимодействия с природой.

Некоторые же наши знания, навыки, корнями своими уходящие в далекое прошлое человека, а то и в мир животных или физиологию, уже сейчас передаются детям по наследству (что и свидетельствует о вероятности предположения). Примером тому может служить, скажем, свойственный многим людям инстинктивный страх перед темнотой, боязнь незнакомого пустого помещения, характерная для немалого числа женщин или детей (последнее, вероятно, восходит к навыкам, приобретенным в «пещерный период» жизни человека); дети до сих пор боятся оставаться одни в доме-это тоже от прошлого. Передаются по наследству и проявляются у детей в очень раннем возрасте навыки материнства и «воинственности». Передаются по наследству и некоторые «артистические» навыки, восходящие к подражанию, копированию, на что способны и животные.

Интересно, что чем «моложе» в историческом плане навыки, тем хуже они передаются по наследству. Так, способность рисовать, свойственная только человеку, наследуется слабее, чем артистическая способность. Пока нет никаких доказательств передачи по наследству самого «молодого» из людских навыков — навыка владения письменным словом, который, видимо, еще не кодируется в нервной ткани.[21]

Вероятно, существует еще немало навыков и знаний, закодированных в нервной системе и передающихся по наследству, но мы не умеем проявлять их.

Они «сами» проявляются у гениальных или очень талантливых людей, а порою — как это ни парадоксально — и у людей со специфически больной психикой (при галлюцинациях люди нередко видят картины, которых сами никогда не видели, но которые могли видеть их предки, — проблема так называемой «глубинной памяти»), В дальнейшем же наши потомки подыщут ключи к различным кодам, научатся расшифровывать, проявлять нужные унаследованные знания и глушить, устранять ненужные, устаревшие. Трудно представить себе, что люди будущего обойдутся при этом без достижений микроэлектроники, кибернетики. Вероятно, с их помощью будут «нащупаны» связи, «концы» которых пока теряются где-то в тайниках нервной системы. Разумеется, это не означает, что мозг человека перестанет схватывать все новое: эта способность значительно усилится хотя бы потому, что не нужно будет затрачивать время, энергию на заучивание азов.

А теперь немножко пофантазируем, постараемся представить себе, что будет означать подобная психологическая эволюция для общества будущего.

Самое главное, наверное, заключается в том, что именно благодаря этой эволюции человек получит реальную возможность управлять собственной природой. Проявляя и усиливая уже заложенную в ребенке психическую наследственность, люди высокоразвитого коммунистического общества будут буквально формировать гениальных ученых, инженеров, музыкантов, художников, писателей. Призвание воспитателя, педагога выдвинется в ряд наиважнейших в обществе будущего: они станут в полном смысле слова производительной силой, они будут ответственны за создание необходимого количества талантливейших специалистов для самых различных областей хозяйства, науки, жизни вообще.

Пока же, в возрастном разрезе, изменение талантливости в целом по человечеству представляет собой некую «пирамиду способностей». В раннем возрасте почти нет неталантливых детей, в школе их уже значительно меньше, еще меньше — в вузах, хотя туда проходят по конкурсу; во взрослом же возрасте остается совсем ничтожный процент по-настоящему талантливых людей, и это относится, очевидно, ко всем областям творческой деятельности. Подсчитано, в частности, что реально двигает науку вперед лишь три процента занятых научной работой людей («Природа», 1969, № 9). В социально-биологическом плане утрата талантливости с возрастом объясняется, судя по всему, просто: наибольшие способности нужны человеку в период освоения азов жизни и самоутверждения в ней, то есть в ранние годы; затем начинают преобладать в мышлении и поведении приобретенные навыки, стереотипы, усвоенные, прочно отложившиеся в мозгу знания и т. п. В этом плане гений — «взрослый, оставшийся ребенком», то есть человек с по-детски неокостеневшим мозгом, сохраняющим обостренное чувство новизны к вещам, к людям, вообще — к миру. «Пирамида способностей» прослеживается и в иных пластах жизни: как известно, приручаются и обучаются лучше всего молодые животные.

Ну, а если по каким-то причинам характер молодого человека придет в противоречие с развитыми в нем знаниями, способностями? Приведет ли это к новой форме социального конфликта? Нет, коль скоро речь идет о высокоразвитом обществе, живущем по законам свободного времени. Во-первых, как уже говорилось, многогранность человека — прямое социально-экономическое требование коммунизма. Во-вторых, молодой ученый или инженер получит полную возможность переквалифицироваться, а выход на «стык» с новой областью знания в любой момент может привести к неожиданным открытиям. Совсем не исключено, что в будущем и это обстоятельство будет учитываться.

Психологические циклы эволюции, как было показано, довольно четко соотносятся с пространственными фазами эволюции. Очевидно, предполагаемый мною следующий цикл будет соответствовать космической пространственной фазе, у истоков которой мы сейчас находимся. Во всяком случае, бесспорно, что революционизирующее значение выхода в космос коснется не только научных, моральных и социальных сторон бытия, но затронет и нашу человеческую сущность, поведет к дальнейшему совершенствованию мозга, увеличению его возможностей.

Совсем не лишней представляется поэтому попытка понять возможные тенденции этих изменений, попытка наметить основы эволюционной антропопсихологии.

В последние годы разные авторы и по-разному высказывали в общем одну и ту же главную мысль — мысль о глубокой закономерности выхода человека в космос, о неизбежности совпадения космической фазы существования человечества с коммунистической общественной формацией.

Развитие человечества привело к тому, что оно включило в орбиту своей деятельности уже всю планету. Планетарный размах человеческой деятельности — это уже космический размах, космический масштаб. Выход в космос, постепенное включение в «царство естественной необходимости» околосолнечного пространства и других небесных тел — следующий закономерный шаг человечества.

Событие это, несомненно, скажется во всех областях знаний и в практической деятельности людей. Как-то очень незаметно — а это и служит лишним доказательством закономерности происходящего — наука и практика подвели человека к космосу. Людям вдруг стало недостаточно земного, и люди стали воспроизводить космические процессы на Земле. Им вдруг потребовались космические — сверхнизкие и сверхвысокие — температуры. Вошел в промышленность вакуум, а это — разреженное состояние газа, свойственное межзвездной среде. Возникла промышленность не встречающихся на Земле в обычных условиях трансурановых и других искусственных химических элементов (технеций, плутоний) — некоторые из них позднее были обнаружены в звездах. Еще в сороковых годах посланный с Земли радиолуч коснулся другого небесного тела — была произведена радиолокация Луны. А потом — искусственные спутники Земли, межпланетные станции и создание искусственных комет диаметром до шестисот километров, фотографирование обратной стороны Луны, космические корабли.