– Прилететь на «Агрессоре» на Тропик – о чём ещё может мечтать простой смертный? Все местные цацы мои.

– Займёшься ими, как выполнишь задание. В случае успеха корпорация оплатит тебе месячный отпуск.

– О!

– А пока навести мать, – посоветовал дядя.

Или приказал босс, я так и не понял. Но навестить мать я собирался и без его напоминаний. Ведь как ни крути, а её нынешнее существование в Обители Грёз во многом и моя «заслуга».

Думал ли я о последствиях, когда нажимал спусковой крючок старого револьвера, направленного прямиком в грудь отца? Нет. Мне ведь было всего двенадцать. Но теперь мы с дядей Бобом ощущали обоюдную ответственность за тот инцидент, ведь револьвер я украл из его частной коллекции. Украл, чтобы припугнуть вконец обнаглевшего школьного задиру, но использовал совсем не по назначению. Мать держалась долгое время, пока я не вырос и не покинул гнездо. Тогда ей стало одиноко, ведь она по-прежнему любила его. Меня тоже, но я стал пленником новых интересов и всё чаще пропадал в водовороте взросления. Был период, с восемнадцати до девятнадцати, когда воронка засосала мне с головой, оставив в памяти россыпь белых пятен. Будто я без устали загружал в себя дозы грязного дешёвого гепротика. Может, и загружал, о том периоде я стараюсь не вспоминать без надобности.

Мать же всё чаще погружалась в мир воспоминаний, пока однажды на кассе удачи не закончились обратные билеты. Передозировка транс-раствором, выжженное дотла сознание и Обитель Грёз как финальный причал. Долгое многоточие жизненного пути. Такого не пожелаешь даже врагу, не то, что матери.

Одно время я часто был близок к тому, чтобы воспользоваться ластиком воспоминаний и стереть эти эпизоды из памяти, но каждый раз передумывал в последний момент. Решил, что ошибки прошлого – это якоря для будущих необдуманных поступков. Но само прошлое – якорь для твоего будущего, поэтому лучше не позволять воспоминаниям брать над собой власть. К тому же бытовало мнение, что мечтателям жилось не так уж и плохо, в отличие от классических овощей. Мечтатели, подобно консервам из царства Эла Монахью видели сны, только их тело не сохраняло молодость.

Я навестил её после визита в Банк в сумерках уходящего дня. Обитель Грёз целиком обслуживалась роботами и дронами. Пациенты не отличались прихотливостью. Раз в сутки их омывали в специальных резервуарах, трижды кормили внутривенными инъекциями питательных растворов и дважды выводили на прогулку в закрытый парк, где в достатке росли плоды тропических фруктов. Пациенты сохраняли способность передвигаться, реагировать на простейшие просьбы, а иногда даже пытались выразить эмоции.

Моя мать не относилась к числу таких счастливчиков. Её лицо застыло маской блаженного уединения, с годами медленно покрываясь морщинками точно едва заметными трещинами. На сей раз я застал её за вечерней прогулкой в парке. В руке она держала черимойю, свой любимый фрукт.

– Привет, ма, – бросил я и сорвал с дерева зелёный плод. Посетителям не возбранялось. – Хороший день, не правда ли?

Она повернулась, но смотрела сквозь меня. Вокруг нас летали бабочки и… полчища дронов. Настоящая экзотика.

– Меня повысили до агента, – продолжил я «разговор» и откусил черемойи. – И теперь твой братец намеревается отправить меня на расследование подковёрных игр самых могущественных корпораций Э-Системы и Осиного Гнезда.

Мать последовала моему примеру и принялась уничтожать фрукт. Я поболтал с ней ещё минут десять, поцеловал в щёку, выбросил семечки в урну и покинул Обитель Грёз. После таких визитов мне хотелось уйти на дно и тоже помечтать, но реальность всегда привлекательнее.

Хорошо, что босс выделил свободный вечер.

– Чувак, у Биг Найна сегодня вечеринка, ты в деле? Экспостема

Алекс позвонил мне по персофону, едва я переступил порог своей берлоги.

– И в теле, – ответил я, не раздумывая. – Хотя я ещё не звонил Меган. Может, у неё найдутся альтернативы поинтереснее.

– Вы ещё встречаетесь? – удивился Ротман. – Только с ней не тащись. Меня воротит от её подколок.

– Ей повезло меньше – её воротит от тебя самого.

– Короче, ты знаешь адрес. Если надумаешь – привози сою тощую задницу. – Голос Алекса исчез из моей головы.

Я разделся и приказал Рокси – так звали моего домашнего робота – принести чистые вещи, а грязные отстирать. Механизированное существо, внешне похожее на человека, застрявшего в экзоскелете, беспрекословно выполнило команду. В очередной раз я подумал, что если бы Меган подчинялась так же искусно, я бы точно женился на ней. И перестал бы восхищаться. Но Меган сама желала превратить меня в пёсика на коротком поводке. В этом мы были с ней чертовски похожи и потому не помышляли о чём-то серьёзнее дружеского секса. Впрочем, за неё говорить не буду.

Я позвонил ей на личный персофон, но вместо знакомого приятного голоса в голове запищало что-то новенькое:

– Я слушаю. Кто говорит?

– Хм… Не поверишь, но меня интересует то же самое. Это же номер Меган Дайер?

– Я её подруга. Она улетела на длительные гастроли и подключила переадресацию старого номера, – продолжился писк. – А ты, наверное, Майло? Она предупреждала, что ты можешь звонить.

– Почему переадресация идёт не на её инопланетные номера?

Подруга немного помолчала и ответила:

– Меган пожелала, чтобы во время турне её ничего не связывало с Праймом и Даст-Сити. Вот так.

– Ага, ясно. – Я отключился, не прощаясь, и зашагал босиком на кухню.

Пока шёл, успел возненавидеть певичку за турне без предупреждения, но тут же подумал: а я ей кто, агент или папочка? Начал радоваться её несомненному успеху. Выбраться из Даст-Сити – это вам не спеть в джакузи на мальчишнике. Но в конечном итоге пришлось ещё раз возненавидеть. На эмоциях я даже открыл не тот холодильник, гостевой вместо замаскированного настоящего. В гостевом у меня всегда висел макет обрюзгшей мыши, держащей в зубах табличку: «Кто успел, тот и съел». И пара заплесневелых кусков сыра. Знаете ли, очень помогало в университетские годы, а от полезных привычек, как и от вредных, не так-то просто избавиться.

– Бобби, ты снова всё сожрал, – проговорил я и захлопнул дверь. Если что, совпадение с именем дяди тут дело случая.

Ладно, это не так. Дядя Боб тоже любитель набить пузо вкусностями.

У меня ещё оставались запасы непросроченных продуктов. Я накидал целый стол запаянных брикетов, даже не вчитываясь в содержимое, и приказал Рокси приготовить вкусный ужин. Через полчаса я наслаждался божественной лазаньей и кактусовым соком, не переставая думать, что Меган не умеет так готовить и вряд ли когда-нибудь научится.

И что касается агента или папочки… Да, я не являлся ни тем ни другим, но сыграл немаловажную роль в развитии карьеры Меган Дайер. Не люблю распространяться об этом факте, чтобы всякие Питерсоны и прочие «доброжелатели» меньше судачили в кулуарах Банка о нашей связи и «благодарности продвинутой звезды». Но ради вас сделаю исключение.

Мы познакомились два года назад в баре «Стиллайф», что располагался недалеко от моего жилища. Я тогда был всего лишь рядовой банковской сошкой и пришёл пропустить стаканчик сока за звание менеджера месяца. Разумеется, мне пришлось отмечать событие в одиночестве, чему я был только рад. По иронии судьбы, в этот день у моего отца был день рождения. Будь он жив и не подвержен окаменению, отмечал бы восемьдесят восемь лет или «возраст бесконечности», как его называли метузелы. Для инфицированного жителя восемьдесят восемь – недостижимая планка, а для качественного метузелы, регулярно проходящего регенеро-процедуры, – всего лишь половина срока.

Устроившись за барной стойкой, я наслаждался элитным ромом, в смысле апельсиновым соком, и божественным пением очаровательной брюнетки на пыльной сцене бара. Не сказать, что я был сражён, как юный школьник, пустивший слюну от выступления понравившейся старшеклассницы, но слушал завороженно. Её голос и слова песни уносили меня из лап прозаической реальности на вершину чего-то возвышенного. Я представил, что бар пуст, и богиня обращается персонально ко мне. Вдобавок ко всему, она внешне походила на мою мать, когда та была её возраста.