Когда новобрачные наконец добрались до спальни, Эйрик был мрачен, а может, просто погружён в собственные мысли. Сразу стало понятно, что ни на что, кроме сна, настроения у него не было. Дилия вздохнула. Она всё понимала, но лишь вторая ночь вместе, как муж и жена, а он просто разделся и лёг спать. Дилия, скинув одежду, забралась под одеяло и, закрыв глаза, провалилась в сон.

Она хотела сказать ему, что любит и поцеловать, но, повернувшись набок, его не увидела — половина кровати была пуста. В тусклом свете едва горевшего камина она разглядела, что одежды тоже нет. Дилия встала и подошла к окну. Под проливным дождём она увидела его удаляющуюся фигуру. «Зачем ему понадобилось выходить посреди ночи на улицу, да ещё под ливень?». Дилия, накинув впопыхах одежду, побежала за Эйриком, но, когда она оказалась во дворе, его уже не было видно. В небе висела луна, это спасало от перспективы шлёпать в кромешной тьме под дождём. И Дилия побрела по хлюпающей жиже, пытаясь найти ответ, зачем ему понадобилось тайком уходить посреди ночи.

Возможно, он как-то по-своему понял то, что говорил ему Халфас, когда её не было рядом, и решил приступить к каким-то действиям самостоятельно.

Дождь без устали лил ей на голову, стекая по лицу на шею, проникая за ворот и устремляясь вниз по позвоночнику, его прохладные струи заставляли дрожать от холода. Длинные волосы повисли мокрыми прядями, одежда прилипла к телу, как вторая кожа. Отбрасывая с лица надоедливые локону, она продолжала идти сквозь сплошную завесу дождя. Дилия не была уверена, что движется в правильном направлении. И вдруг ей показалась, что она видит чей-то силуэт, скрывшийся в небольшом домике направо от дороги. Она поспешила туда, почти уверенная, что это Эйрик, и, открыв онемевшими от холода руками дверь, вошла.

Дверь за ней захлопнулась, и Дилию окружил непроглядный мрак. Тревога, граничащая с паникой, сдавила грудь двойным кольцом. До её слуха донеслись чьи-то шаги.

— Эйрик, — позвала она, отступая к двери.

Но вместо двери она прижалась к стене. Лицо обожгло дыхание, и чьи-то губы припали к её губам, захватив ненасытно, бескомпромиссно. Рука коснулась обнажённого тела, и тут сознание Дилии прояснилось, она поняла, что это сон. Неудовлетворённое желание, ощущение собственной слабости, видимо, повлияли на её сновидение. Но просыпаться не хотелось. Поцелуи завораживали, тело погружалось в пучину страсти. Она дёрнула на себя массивное тело незнакомца, прижимаясь ближе и обжигая его жадным поцелуем почувствовала впечатляющее свидетельство его возбуждения. Давление было восхитительным, избранная, даже не сомневалась, что может перейти грань прямо сейчас, но, пользуясь вседозволенностью сна, она желала большего. Теплые ладони поглаживали в самых вожделенных местах потерявшего контроль тела. Дилия вся задрожала, сердце забилось в груди так, словно вот-вот взорвётся. Его пальцы коснулись затвердевших сосков, ищущих внимания, и она с готовностью выгнулась навстречу в диком томлении. Уверенно обследуя её тела, он доставлял ей немыслимое наслаждение, то прикусывая, то скользя языком по её изгибам. Дилия слегка коснулась головки его члена, и он выдохнул низким завораживающим шёпотом:

— Не торопись. Мы будем делать это столько, сколько захотим.

Он сжал один сосок губами, обведя языком вокруг его розовой бусинки, и нежно втянул. Дыхание прервалось, принуждая грудь вздыматься в отчаянном желании. Она извивалась в объятьях незнакомца, царапая его широкую спину и оставляя на ней узоры кровавых борозд. Впервые в жизни Дилия полностью расслабилась, отпустив на свободу собственную одержимость. Она вонзилась в его мускулистые плечи острыми ногтями. Он издал чувственное, дикое рычание. Затем погрузился между её ног. Его пальцы перекатывали клитор, а возбуждённая мужская плоть скользила вдоль чувственных складок. Незнакомец был напорист, безжалостен, искусен, как реальное воплощение самых смелых фантазий. Он выписывал круги большим пальцем вокруг клитора, его губы касались уха, совершая умопомрачительные движения, то покусывая за мочку, то обжигая дыханием. Сильнейшее наслаждение парализовало Дилию. Он сильно сдавил ягодицы и, притянув к себе, жёстко вошёл в неё. Незнакомец был огромен, но Дилия с жадностью принимала его глубоко с животной страстью и непреодолимым трепетом. Внутри всё пульсировало, возбуждение переполняло её. Но это был сон, замечательный, казавшийся реальным, но все-таки сон. Он обхватил партнёршу и, приподняв, вжал спиной в стену. Дилия укусила его за шею упираясь обеими руками в широкую грудь, но он перехватил запястья одной рукой и толкнулся в неё так, что по позвоночнику пробежала боль. Дилия кончила с нескрываемым стоном. Она просто растворилась в этом сне, не желая пробуждения. Перед глазами зажглись мириады огней. Тело обмякло, казалось ноги отказываются её держать, но он не позволил ей упасть вновь, впечатав всем своим весом в стену. Губы подразнивая скользнули вокруг уха, руки обхватили её шею, в ответ между ног опять сделалось влажно. Силы вернулись, и она снова была готова сопротивляться пробуждению.

— Дилия, просыпайся, открой глаза.

Дилия с трудом вернулась в реальность. Эйрик с тревогой смотрел на неё.

— Я не мог тебя разбудить. Что с тобой?

— Мне снился сон, очень реальный сон. Обними меня, — прошептала Дилия, и протянув к нему руки тут же очутилась в его крепких объятьях.

Дилия ещё дрожала, и она начала сильно сомневается, что это был обычный сон. Это пугало, но, с другой стороны, и успокаивало. Почему-то она испытала некоторое облегчение, предположив, что, может быть, всё не так уж и страшно.

Она попыталась вспомнить незнакомца из сна, но поняла, что кроме роста и телосложения нечего и вспоминать, она его не видела.

Эйрик гладил её по голове и терпеливо ждал, пока Дилия заговорит сама. Но ей не хотелось говорить об этом сне. Особенно не хотелось говорить в данный момент, к тому же желание ещё переполняло её. Близость прижимающегося к ней тела возбуждала всё сильнее. Наконец, она поцеловала мужа, Эйрик охотно ответил на поцелуй. Дилия опрокинула его на спину и, пробегая пальцами по широкой груди, жадно втянула аромат кожи. Готовность Эйрика заставила её застонать от желания. Он перекатился поверх неё и посмотрел в затуманенные, широко раскрытые глаза. Дилия обняла Эйрика за шею и обвила ногами его бёдра. В воздухе кружило нежное томленье, подразнивая и, ещё больше распаляя обоих…

Дилия решила побыть одна, её изрядно утомили все проблемы. Поэтому, выбрав удачное время, она отправилась в свой дом. Кэлла, после долгих уговоров, выполнила показавшуюся ей странной просьбу, чем очень порадовала Дилию: она сшила удобный для рукопашного боя наряд. Это облачение хотя и закрывало Дилию с головы до пят, было достаточно откровенным, но, главное, очень удобным и практичным. Кремовая традиционная кожа обтягивала тело, как перчатка. Благодаря этому наряду, Дилия с удовольствием прогуливалась любимыми тропами. Погода радовала приятной прохладой. Устремившиеся в небо деревья-исполины кланялись своими верхушками, их голые ветви лениво поскрипывали, подчиняясь лёгкому ветерку. Солнце скрылось за серыми облаками, стремясь к горизонту.

Дилия вошла в дом, в комнате было темно и она не сразу заметила сидящего в кресле человека.

Лица, не было видно и хозяйка настороженно обратилась к непрошеному гостю:

— Убирайся отсюда, пока я не свернула тебе шею.

Незнакомец встал и шагнул к ней навстречу. Дилия сделала шаг назад и, сотворив заклинание путы, выхватила меч и кинулась вперёд. Незваный гость попытался освободиться от пут, сковавших его по ногам и сжимающих горло, но вернуть себе подвижность оказалось не просто. Не желая сдаваться, он опрокинул вазу, стоявшую на камине, и та, упав, разлетелась на тысячи мелких осколков, с тихим звоном рассыпавшихся по дощатому полу. Это замедлило приближение Дилии. Стоило ей отвлечься, минуя осколки, как слабая вспышка света вырвалась из рук незнакомца и что-то наподобие сверкающего снежка ударило Дилии в плечо. Она вскрикнула, только сама не поняла ‒ от боли или от ярости. Бросив в камин огненный шар, она огляделась. Врага нигде не было видно. Яркое пламя разгоревшихся поленьев окрасило её одеяние в красноватый цвет и казалось зловещим. Лицо просто превратилось в маску ярости. Выдохнув, Дилия одной рукой сняла с пояса кинжал, а в другой ещё крепче сжала меч, и с устрашающей решимостью произнесла.