Глава 3 Кутёж

Две недели межзвёздного перелёта и неделя межпланетного. Герард использовал это время, чтобы немного поднатаскать свою спутницу и немало в этой муштре преуспел. Нет, он не открывал ей тайны сверхсложных шпионских трюков, а только разогнал её робость и неуверенность, оборотной стороной которых были упрямство и вспышки неожиданной, вызывающей наглости, заставил вызубрить легенду, имена некоторых чиновников, приучил к своему имени, к обращению на «ты» и так далее и тому подобное. Перед самым приземлением Герард ещё раз изложил Лоре суть дела.

Маску контрабандиста Герард надел с целью найти людей, через которых противник скупал «светлячки». На Терцу он летел в четвёртый раз, но три предыдущие поездки результатов не принесли, если не считать клички «Трамп» — бродяга. Никто на Терце, кроме уважаемых ювелиров, силиконовыми алмазами не заинтересовался, но ни Герард, ни Филипп Д, ирсон, ни другие их коллеги, имеющие к операции отношение, надежды не теряли, придерживаясь мнения, что в рыбном пруду и на хорошую наживку рыбка обязательно клюнет. Главное — терпение и аккуратность.

Первым в ракету вошёл правительственный чиновник таможенного и миграционного контроля — худой, белобрысый мужчина неопределённых лет и самой обычной наружности, затянутый в невзрачный костюм-тройку мышинно-серого цвета. Белая рубашка, чёрный галстук и чёрные туфли довершали впечатление. Из солидной папки он извлёк толстый карандаш и блокнот с пронумерованными страницами, спросил:

— Я имею честь приветствовать Жерара Босха, капитана и владельца ММП-МЗ «Лапочка»?

— Точно.

— Если не ошибаюсь, вы у нас в четвёртый раз?

— Не ошибаетесь, — подтвердил Герард, и чиновник расплылся в улыбке:

— Очень рад. Следовательно, с нашими формальностями вы знакомы и моя помощь вам не нужна. Кто эта синьорина?

— Фреляйн Лора, — представил девушку Герард. — Моя невеста.

— О, чрезвычайно польщён, но, поскольку вы, фреляйн, у нас впервые, я помогу вам заполнить декларацию.

Чтобы ответить на все вопросы декларации, Герарду понадобилось около пятнадцати минут, причём чиновнику и в голову не пришло проверить хоть одну из записей по бортовым журналам или чему-нибудь ещё. После Герарда свою страничку заполнила Лариса, а так как она не была владелицей корабля, то из множества строк заполненными оказались лишь две: имя — Лариса Хименес восемнадцати лет, цель приезда — отдых.

Пряча блокнот и карандаш, чиновник пояснил: «Поскольку вы, синьор, прибыли к нам по торговым делам, а торговля, как известно, спешки не любит, ваша виза будет бессрочной. А вот синьорине Лоре я могу выписать только двухнедельную, гостевую визу, но если вас, синьор, этот срок не устроит, то в гостинице, по месту проживания, вы без проблем сможете продлить его ещё на две недели, потом ещё на две и так далее. Пока синьорина не сочтёт необходимым покинуть нас. Всего хорошего, синьоры. Удачи вам в делах и приятного отдыха. Если я чем-то смогу быть вам полезен, — не стесняйтесь. Это мой долг.

— Итак, с основной достопримечательностью Терци, — чиновником, не берущим взяток, — ты познакомилась. Ну, и как он тебе?

Не зная, что ответить, Лора неопределённо пожала плечами.

— Не любопытный, не правда ли? Всему верит на слово и очень обходителен. Секрет фокуса прост. Штрафы за указание заведомо ложных данных в документах подобного типа составляют весомую часть бюджета планеты. Так что если бы я сейчас солгал, и потом эта ложь всплыла бы (а при здешнем, тотальном контроле это обязательно бы случилось), я бы потерял, по меньшей мере, треть выручки. Кстати, за двухнедельную визу не беспокойся. Как только я наберу нужную для залога сумму, — сразу перепишу её на бессрочную. Сейчас же, поскольку формальности закончены, нам следует снять номер и как следует почистить пёрышки перед «вылетом в свет». Что и как не забыла?

— Нет.

— Тогда вперёд.

Такси-жук опустилось на взлётно-посадочное поле прямо перед кораблём. Герард усадил Лору в машину на заднее сидение, запер входные шлюзы «Лапочки» и, устроившись рядом с девушкой, скомандовал водителю: «В «Палац». Это самый старый и респектабельный отель, — пояснил он спутнице. — Какие тут только гостиницы ни строились! Даже пятнадцати звёздочные. Но «Палац» всё равно в моде. Только не к парадному входу» — уточнил он для шофёра.

Ларису удивило, что машина не остановилась перед зданием, а въехала внутрь него. Герард расплатился с шофёром по карточке, (местных денег у него не было), попросил подождать, и тут же, получив по той же карточке из банкомата пачку снежно-белых купюр с чёрным рисунком, передал одну бумажку шофёру — чаевые: «Теперь свободен». «Кстати, — обратился он тут же к спутнице, — Знаешь, почему чиновник был сверх вежлив с нами? У меня на Терце приличный счёт».

Служащий за крошечной стойкой не дал им даже рта раскрыть:

— О, синьор Босх! Мы необыкновенно рады, что вы не забыли нашей скромной гостиницы. Ваш любимый номер ждёт вас и…

— На этот раз мне нужен номер на двоих, — перебил служащего Герард и опять пояснил Лоре. — Тут ничего нельзя сделать втайне, поскольку всё сразу становится известным всем заинтересованным лицам. Мы ещё не сели в машину, а во всех крупных гостиницах уже знали о нас.

— Но вы отдали предпочтение нам, — вставил реплику служащий, доставая из стола ключ — пластинку. — Прошу, синьоры. В нашем отеле всегда найдётся номер для постоянных клиентов.

— Особенно, если они заезжают с чёрного хода и не спрашивают о цене.

— К таким клиентам, синьор, везде относятся трепетно, — согласился служащий и добавил. — Тони проводит вас. Только проводит, поскольку багажа у вас нет.

— Всем багажам я предпочитаю кредитную карточку, — ответил Герард, передавая служащему купюру.

— Синьор на редкость практично смотрит на жизнь, — подтвердил портье.

Черный ход в гостинице оказался не таким уж и чёрным. Лестница и коридор были узки, лифт — тесен, но стены, обшитые полированной розовой фанерой с красивым рисунком, блестели, лестницы и площадки — застланы толстым, светлым ковром и всё это освещал матово-белый потолок. Всюду чистота, опрятность. Солнечным блеском сияют медные поручни перил, ступени поглощают звук шагов, по блестящей стене бежит неясное, размытое отражение, а лифт, бесшумный как облако, возносит пассажиров наверх, чуть ни к самым небесам. Забегая вперёд, Тони ревностно следил, чтобы гости смогли пройти в свой номер никем из других постояльцев не замеченные. Одежда Герарда и Лоры оставляла желать лучшего, и персонал гостиницы заботливо оберегал дорогих гостей от неудобных встреч.

Гостиничный двухместный номер «Палаца» состоял из двух спален с такими огромными кроватями, что на каждой из них легко бы поместилась целая семья, гостиной, кабинета, музыкальной комнаты, столовой и комнаты для размышлений. Обе спальни, гостиную, столовую и кабинет Лариса перенесла почти спокойно. Согласилась она и с музыкальной комнатой. Ну, действительно, некоторые любят громкую музыку, ну, действительно, если вдруг придут гости и захотят потанцевать. Не на ковре же это делать. Не скользит ковёр под ногами так, как паркет. Следовательно, комната с хорошей звукоизоляцией и с гладким полом, можно сказать, нужна. Но комната для размышлений! Это было выше понимания девушки, чьё понятие «гостиница» ассоциировалась с пенал-койко-номером.

На месте потолка в комнате для размышлений находился громадный экран, по которому то переливалась морская волна, то плыли облака и плескали крылья чаек, то смыкался полог тропического леса, то… Сотни живых и неподвижных картинок, сменялись простым нажатием кнопки. Среди них была и бездонная пустота огромного зеркала, отражающего то, что находилось внизу: огромный восьмиугольный, накрытый, сшитыми в необъятное покрывало пёстрыми шкурами, диван в центре застеленного ковром пола. У стен симметрично располагались восемь пуфиков — крошечные копии дивана. Стены в комнате были частью затянуты пёстрыми, уютными коврами, частью сияли белизной шлифованного мрамора. Тёплая полоса ковра от пола до потолка чередовалась с блестящей белизной полосы гладкого мрамора от потолка до пола. Восемь белых, ровных полос и восемь полос пёстрых, украшенных настенными бра из тёмной бронзы, место ламп в которых, занимали источающие сладко приторный аромат яркие, живые цветы.

Остолбенев, Лариса застыла на пороге, и коридорный поспешил сообщить, что комната обставлена под личным руководством одного из наиболее дорогих дизайнеров по интерьеру, что чередование коврового покрытия стен и мраморных плит позволяет, как бы визуально, сочетать тепло и холод. Рассеивающий блеск мрамора не ослепляет, а, напротив, дарит отдохновение взору, утомлённому созерцанием тропической пестроты ковров, цветов и листьев. Растения в вазах — живые, с корнями. Их проносят из оранжереи при гостинице. Поэтому они всегда цветут и их легко заменить, если это будет угодно синьорине. Изображение на экране меняется. Кстати, экран может быть и просто телевизором. Четыре верхние кнопки на пульте — кнопки уровней. Первый уровень — живые картинки. Их в памяти больше тысячи. Второй уровень — экран телевизора, третий — для просмотра видеофильмов, а третий — уровень конструирования…

Не дослушав, Лариса резко захлопнула дверь комнаты, так и не переступив порога. Лекция добила её. Если бы юноша приветливо улыбался, — она бы улыбалась в ответ, если бы он презрительно прищурился, — послала бы его подальше, но лишённая всякой эмоциональной окраски, вежливо-безразличная речь резала ухо и казалась непереносимой. Почувствовав неладное, Герард поспешил вмешаться. Он обнял девушку за плечи, негромко сказал ей почти на самое ухо: «Не заводись, пошли в гостиную, — и, вручив коридорному купюру, закончил, — Свободен, парень».