Ну и как она представляла себе схватку с близнецами? Она быстренько начинает собирать голема из мусора, а эти двое терпеливо ждут? Смешно.

– Что же ты нам сделаешь, глава торговой палаты? – с невинным видом осведомилась Эвридика. – Подашь на нас в суд? Натравишь на нас профсоюз?

– Иди отсюда, мы потом поговорим с твоим адвокатом, – фыркнула Диаманта.

Но даже за этими насмешками чувствовалась злость. Присутствие Сарджаны раздражало их, она сбивала их планы, становилась ненужной свидетельницей. Для них плохо уже то, что она знает об этой битве. А если она увидит его жуткую смерть… Близнецам это было не выгодно. Роувен чувствовал, что они готовятся напасть.

– Беги отсюда, идиотка! – из последних сил крикнул он. – Меня ты не спасешь, но ты должна остаться в живых и помочь Амиару! Прошу тебя…

Всех их Сарджана слушала с одинаковым равнодушием, однако когда их взгляды встретились, Роувен почувствовал ярость, пылающую в ее душе. Похоже, эта девочка-правительница была совсем не так проста, как он предполагал.

– Я не идиотка, не куколка и не принцесса, – проговорила она, и ее голос, очищенный от любых эмоций, звучал ровно. Это был голос той, кто привык отдавать приказы. – Мое имя – Сарджана Арма. Я – глава клана Арма, равного Легио и другим Великим Кланам. Мне все равно, чем вы забили себе головы и во что вы верите. Вы услышали мою волю. И если вы не в состоянии уважать мою силу, мне придется научить вас этому. Так или иначе, с сегодняшнего дня вы будете со мной считаться.

Прозвучало ее последнее слово – и счет пошел на секунды. В ее руке появился нож, до этого скрывавшийся в рукаве – миниатюрный и совершенно не подходящий для нападения. Но Сарджана и не собиралась нападать на близнецов. Она уверенно перерезала собственное запястье. Как только кровь залила ее руку, она прижала окрашенную ею ладонь к земле.

И Роувен все понял, точно так же, как он вычислил работу уникального силового поля близнецов. Он слышал о том, что сильнейшие маги клана Арма могут использовать свою кровь, чтобы открывать порталы между мирами – так они превращали ее в артефакт. Но и это заклинание не могло работать быстро! Для него требовалось вывести на земле строго заданный символ, связывающий один мир с другим. Все эти символы отличались сложностью и состояли из десятков рун; стоило неправильно начертить одну, и заклинание срывалось.

Однако Сарджана Арма нашла способ обмануть систему. Судя по всему, она сделала печатью, открывающей портал, уникальный рисунок линий на своей ладони. Такое заклинание и правда можно было призвать мгновенно.

Конечно, простая дверь в другой мир сейчас не спасла бы их, однако Сарджана делала ставку не на это. В пространстве прямо перед ними появились сияющие металлические ворота. Стоило им раскрыться – и в мир Пустоши бросился огромный трехголовый пес.

Правда, обычную собаку он напоминал лишь отдаленно – тремя полными клыков пастями. Размером и комплекцией он был больше похож на носорога, да и его плотная шкура вряд ли уступала броне. На каждой его лапе мерцали черные клинки длинных когтей, тоже не собачьих. И словно этого было мало, из одной его пасти вырывалось пламя, из другой – ледяное дыхание, из третьей – туман, растворяющий все на своем пути.

Это был голем, но самый совершенный из всех, которых Роувену доводилось видеть. Не дожидаясь приказа своей хозяйки, чудовище бросилось на Эвридику и Диаманту. Задеть близнецов оно не сумело – однако заставило отступить. Роувен почувствовал, как магическое поле исчезает, а его контроль над магией возвращается.

Само по себе это не могло спасти его: он был слишком тяжело ранен, слишком устал, чтобы выбраться из Пустоши самостоятельно. Но ведь он уже был не один! Сарджана поспешила к нему, осмотрела его изрезанные проволокой ноги.

– Стань призраком, – велела она. – Я уберу проволоку, тогда снова материализуешься.

Роувен лишь судорожно кивнул. Говорить пока не получалось: рот заполняла кровь, перед глазами все плыло. Ему лишь усилием воли удавалось не отключиться, он не мог так подвести свою спасительницу.

Он стал призраком на пару секунд, на большее сил не осталось, но Сарджана все равно успела отшвырнуть эту проклятую проволоку в сторону. Она помогла ему подняться, а потом подставила плечо, позволяя магу опереться на нее и удержаться на ногах.

– Пойдем, – сказала она. – Цербер задержит их, но они все равно могут нам помешать. А когда начнется кислотный дождь, не поздоровится нам всем. Я знаю, что тебе больно, но потерпи, осталось совсем чуть-чуть.

Он понятия не имел, откуда в ее хрупком теле так много силы. Когда он смотрел на нее со стороны, ему казалось, что первый же порыв ветра переломит ее пополам! А теперь этот хрустальный ангел удерживал его, взрослого мужчину, опытного воина, не давая упасть. Он недооценил ее… и Роувен надеялся, что у него еще будет время извиниться за это.

От портала их отделяло всего несколько шагов, но сейчас они показались Роувену вечностью. Он едва двигался и почти ослеп от боли, когда они наконец пересекли порог. Сарджана была вынуждена отпустить его, чтобы закрыть врата; дожидаться голема она не собиралась, на землю уже падали первые капли кислотного дождя.

– Что дальше? – еле слышно произнес Роувен, когда портал наконец закрылся.

А в следующее мгновение он почувствовал, как его виска касается что-то гладкое и теплое – судя по энергии, магический артефакт. Боль мгновенно ушла, но вместе с ней угасло и сознание. Последним, что он услышал, были слова Сарджаны:

– Ничего не бойся, я помогу тебе. Когда ты проснешься, все будет хорошо.

Не было отсюда выхода, только не с человеческой силой; без магии в кластерных мирах вообще делать нечего. Теперь Катиджану только и оставалось, что метаться по своей тесной клетке, как загнанному зверю. Здесь не было ни окон, ни дверей – ничего не было для побега!

А ведь это пока у него еще были силы, чтобы бежать… Он не знал, сколько так будет продолжаться. Сначала его похитители сдерживались, надеялись образумить его. Но когда до них дошло, что он никого выдавать не собирается, жалеть его перестали.

И все равно это больше напоминало примитивное человеческое избиение, а не пытки. На него налетали несколько троллей сразу, всегда во главе с Коргоном, который не отказывал себе в таком удовольствии, и просто били. Драться с ними было бесполезно, Катиджану оставалось только свернуться на полу, закрыть голову руками и ждать, когда все это закончился. Иногда он терял сознание, иногда они уходили до того, как это случится.

Но ни разу они не пошли на по-настоящему жесткие меры. После их «допросов» Катиджану только и оставалось, что кое-как доползти до матраса и затаиться там, пока боль не отступит. Здоровой кожи на нем почти не осталось, сплошь синяки и ссадины, один глаз заплыл и уже не открывался, нос забивала засохшая кровь.

Кому-то могло показаться, что это и есть предел страданий, однако Катиджан прекрасно понимал, что это лишь забавы в мире нелюдей. Почему они тянут резину? Почему не выбивают из него ответы, а устраивают тут разборки детского уровня? Что-то не так, он упускает что-то важное…

Из-за постоянной головной боли ему сложно было сосредоточиться. Его раздражало вынужденное бессилие – вот уж действительно пытка! Если бы не проклятое клеймо, раны заживали бы на нем гораздо быстрее. Да что там, если бы не клеймо, он бы их не получил! Теперь Катиджан и представить не мог, как Амиар жил с таким ограничением всю жизнь.

За одной из стен раздался странный шум, привлекший внимание Катиджана. Маг, до этого наматывавший круги по клетке, замер, насторожился. Похоже, в коридоре происходило что-то странное – как раз за той стеной, в которой обычно появлялась дверь! Он слышал крики, рычание, а пол то и дело вздрагивал от падения тяжелых тел. У Коргона и компании что-то пошло не по плану?…

Когда в стене образовалась дверь, Катиджан не спешил приближаться к ней. Он понятия не имел, кто пришел к нему. Враг моего врага – это не обязательно друг.