Боль отступала – и не только из-за крови. Катиджан просто не чувствовал ее под наплывом новых, раньше непонятных ему эмоций. Он смотрел на дриаду и теперь не мог понять, как у него вообще хватило сил расстаться с ней. Ради чего? Что он получил взамен?

– Эйтиль, послушай… Когда я прогнал тебя… Я был не прав.

– Я знаю, – спокойно отозвалась она. – И догадываюсь даже, почему ты так сделал.

– Ты… знаешь? – не поверил он.

– Конечно. Мне известны традиции Великих Кланов. Но если они глупые, подчиняться им я не собираюсь. Поэтому я хотела дать тебе время, а потом вернуться, когда ты одумаешься. И тут вмешались обстоятельства…

Она знала. Она не собиралась бросать его – даже если он сам был виноват в этом. Поддавшись порыву, Катиджан поднялся, поддерживая себя одной рукой, а второй обнял дриаду.

– Спеши, – прошептал он ей на ухо. – Доберись до портала, который использовал Рин, введи координаты внешнего мира, потом отправляйся в мою квартиру, мой портал настроен на нашу главную резиденцию. Я дождусь тебя, и все будет хорошо.

Эйтиль кивнула, а в следующую секунду снова распалась на десятки стрекоз. Они направились вверх, к потолку, одна за другой исчезая в щелях между камнями.

Катиджан поймал себя на мысли, что ему хочется окликнуть ее, удержать рядом с собой чуть дольше. Кто знает, вдруг это их последняя встреча? А он еще не насмотрелся, не наговорился с ней… Но это было бы глупо и эгоистично.

Он снова откинулся на матрас, прикрыл глаза. Одиночество, ненадолго нарушенное Эйтиль, давило на него с новой силой. Он словно под прессом оказался, разрушающим его тело, дробящим кости… Такой была, наверно, плата за счастье. Раньше, до этих чувств, он понятия не имел, что теряет.

А теперь он лежал здесь один, слабый и покинутый. Страх смерти подпитывался усилившимся желанием жить. Неизвестность отзывалась ужасом в душе: получится ли у Эйтиль, не нападет ли на нее его клан, не послал ли он дриаду в ловушку?

Осторожное, едва уловимое прикосновение отвлекло его, нарушило мрачные размышления. Но кто мог коснуться его тут? Не веря себе, Катиджан приоткрыл глаза и обнаружил, что на его руке сидит одинокая золотистая стрекоза.

– Все-таки настояла на своем! – улыбнулся он.

Стрекоза не могла ничего сказать, не могла его согреть, не могла помочь ему. Но теперь он был не один, и только это имело значение.

Дана до последнего боялась, что ничего не получится. Она ведь даже не родилась ведьмой, вся магия, которую она использовала, чужая! Если на входе в Бильскирнир действительно стояли такие опасные печати, ее могло разорвать на части при первой же попытке ступить туда.

Но обошлось. Портал доставил в кластер всех троих, и если Хиония и Амиар оставались неизменно спокойными, то Дана лишь на месте смогла перевести дух. Она, совсем недавно не знавшая ничего о магическом мире, вдруг оказалась в убежище для самых сильных чудовищ! Как в такое поверить? А не верить не получалось, потому что вот он – Бильскирнир, прямо перед ней.

До этого, поглощенная своим страхом, она даже не догадалась расспросить своих спутников, что их здесь ждет. Ее воображение успело нарисовать загадочную долину, населенную чудовищами, средневековый город или, наоборот, мегаполис из будущего. Однако вместо этого она оказалась на пересечении нескольких коридоров.

Все коридоры были одинаковыми – вполне современными, светлыми, с квадратной плиткой на полу. Куда идти – было совершенно непонятно. В каждом коридоре хватало дверей, и вот они как раз были разными: деревянными, пластиковыми, стальными и даже каменными. Но с той стороны не доносилось ни звука, и невозможно было понять, что находится за ними.

А еще у этого мира была странная энергия, даже Дана могла определить это. Бильскирнир отличался от других кластеров, где ей доводилось бывать. Он был словно весь соткан из силы, она поддерживала его, не давала развалиться на части. При этом девушка не бралась сказать, откуда идет эта сила: от самого мира или от его обитателей, с которыми ей не очень-то хотелось встречаться.

– Ну и как мы найдем здесь Суорина? – спросила она. Эхо тут же подхватило ее голос и разнесло по всем коридорам.

– Методом осмотра и вопросов, – усмехнулась Хиония. – Иначе никак, здесь привычные заклинания не действуют, слишком сильны все обитатели этого мира. Невозможно найти иголку в стоге иголок.

– Э-э… ты ничего не путаешь?

– Она ничего не путает, – отозвался Амиар. – Хиония пытается сказать, что нелюди Бильскирнира настолько сильны, что среди них даже нефилима нельзя выделить.

– И мы не знаем, как он выглядит?

– Пока нет.

– То есть, если он пройдет мимо нас, но назовется другим именем, мы ничего не поймем?

– Не факт, – возразила Хиония. – У нефилимов очень специфическая внешность. Я видела достаточно гравюр, думаю, смогу опознать его. И если мы не хотим провести здесь целую вечность, предлагаю начать поиски.

– Надеюсь, никто из вас не предложит разделиться? – поежилась Дана.

– Хотелось бы, но нет. Бильскирнир – один из самых больших кластеров в мире, и карты у него нет. Если мы разойдемся, то можем потом неделями искать друг друга. Поэтому держимся вместе.

Сначала Дана не понимала, что он имеет в виду. Но стоило им пройти дальше, и все стало ясно. Этот мир был лабиринтом, где привычные законы пространства не действовали. Коридоры здесь постоянно пересекались, разветвлялись, а порой упирались в лестницы, уходившие то вверх, то вниз, то в сторону. Дана пока не видела ни одного окна, поэтому когда они поднимались или спускались по лестницам, она не знала, куда они идут: под землю или к крыше небоскреба. Девушка очень быстро потеряла чувство направления, она вряд ли смогла бы найти обратную дорогу. Поэтому Дане только и оставалось, что держаться поближе к своим спутникам, не отпуская руку Амиара.

На их пути продолжали попадаться двери. За некоторыми было тихо, из-за некоторых доносились звуки: приглушенные голоса, но не живые, а будто из старого фильма, и музыка, чаще всего – классическая. Магия вокруг таких дверей была особенно сильна, и Дана была рада, что Амиар и Хиония не входили туда, хотя она и не знала, почему.

О времени тоже легко было забыть, и Дана не представляла, сколько они здесь находятся. Наконец она не выдержала:

– Так что за этими дверями?

– Ты слишком осторожна в своем любопытстве, – заметила Хиония. – Я в твои годы такой не была. Смотри, как надо получать ответы.

И она решительно открыла ближайшую к ним деревянную дверь.

Дана замерла, с ужасом ожидая, что сейчас на них точно бросится монстр. Везло им редко, не везло – чаще, и можно было ожидать, что и здесь найдется ловушка.

Однако вместо западни, полной чудовищ, за дверью скрывался просторный пустой зал. Мебели здесь не было вообще, все внимание было привлечено к картинам, развешанным на темно-красных стенах. Рядом с ними были размещены небольшие магические сферы, позволявшие лучше рассмотреть каждое полотно.

Завороженная этим, Дана не удержалась, сделала шаг в зал, и никто не попытался ее остановить. Похоже, остальным тоже нужен был отдых от бесконечного блуждания по коридорам.

Картины были завораживающе жуткими, потусторонними, логичными для этого мира – и вместе с тем знакомыми! Дана сначала глазам своим поверить не могла, решила, что перепутала. Но нет, она узнавала и этот стиль, и подпись в уголке.

«Семь смертных грехов». «Страшный суд». «Воз сена». И, конечно, «Сад земных наслаждений»… Все картины, что Дана видела перед собой, принадлежали кисти одного художника.

– Это что, Босх? – нахмурилась она.

– Он самый, – подтвердила Хиония.

– Но… как? Это что вообще, почему?…

Она даже вопрос подобрать не могла, настолько неправильным этот зал смотрелся в Бильскирнире – сразу по нескольким причинам. Но Амиар все равно понял ее:

– Ты здесь увидишь очень много произведений искусства, они собраны для тех нелюдей, которые устают от всего. Многие из них надеются, что хотя бы это, высшие проявления прекрасного, сможет оживить в них эмоции и умение чувствовать. Живопись, музыка, кино – здесь можно найти что угодно.