Его больше не допрашивали, даже не заходили к нему в камеру. Катиджан был недостаточно наивен, чтобы поверить, будто они сжалились над ним и позволили отдохнуть. Похоже, они сообразили, что никаких ответов от него не добьются. А держать в плену наследника Великого Клана было даже опасней, чем убить его.

– Тебе лучше поторопиться, – тихо сказал он золотистой стрекозе, сидевшей у него на руке. – Боюсь, я уже разрушил их надежды и мечты.

Стрекоза дернула крылышками, словно стараясь успокоить его. Ответить она не могла.

Спустя несколько часов в стене его камеры появилась дверь. Первыми вошли тролли, и Катиджан поднялся им навстречу – он уже был достаточно силен, чтобы хоть так гордость сохранить. Он ожидал увидеть Коргона, как обычно, однако полукровки нигде не было. Вместо него в коридоре стояла ведьма, не спешившая входить.

– Прошу за мной, – подмигнула Тайрисса пленнику. – Пора тебе прогуляться!

Приглашение с ее стороны было не более чем иронией. Едва она произнесла это, как тролли схватили его за руки и потащили за ней. Катиджан даже не пытался вырваться, знал, насколько жалко это будет выглядеть при их разнице в силе.

Тайрисса шла первой, чувствовалось, что на этот раз всем управляет она. Это уже было дурным знаком.

По лабиринту они попали в другой зал темницы, раза в три больше, чем камера, но не менее мрачный. Внимание здесь сразу же привлекал металлический стол с закрепленными на нем кожаными ремнями. По одну сторону стола находилась подставка с хирургическими инструментами, по другую – странное устройство, окруженное прозрачными трубками; судя по всему, аппарат для переливания крови. Под потолком парили магические сферы разного размера, с помощью которых можно было регулировать свет.

Катиджан почувствовал, как страх снова касается его уставшей души. Он прекрасно знал, к чему все идет, но все равно спросил:

– Ну и как это понимать?

– Ты всем надоел! – с готовностью сообщила Тайрисса. – Думаешь, кто-то готов был восхититься твоим упрямством? Да конечно! Тебе дали шанс умереть достойно, ты им не воспользовался. Значит, сдохнешь, как свинья на скотобойне.

Она всегда была менее сдержанна, чем Коргон, ей нравилось причинять боль. То, что полукровка не пришел, лишь подтверждало ее слова: все должно закончиться здесь. Просто Коргон не хотел смотреть на это.

– Вот, значит, чем теперь занимаются наемники, – усмехнулся Катиджан. – Магов пытают!

– Пытают? – удивленно повторила ведьма. – О нет, это вовсе не пытка, все очень практично! То, что я получу удовольствие, приятный бонус.

– Не понял…

– И не смог бы понять, потому что ты привык думать о себе как о живом человеке, а не ресурсе. А я тебе покажу, сколько пользы из тебя можно извлечь… в буквальном смысле! – хихикнула она, покосившись на аккуратно разложенные скальпели. – В магическом мире все знают, что кровь Великих Кланов сама по себе несет огромный запас энергии, как природный артефакт, можно сказать. Конечно, самой большой силой она обладает при жизни, но и после смерти можно кое-что сохранить. Ну а внутренние органы и кости такого мага – это вообще золотая жила! Ты знаешь, сколько восточные шаманы отдадут за твои кишки?

Она говорила обо всем этом обыденно, словно и правда собиралась свинью разделывать. Катиджан почувствовал подступающую панику.

– Ты ненормальная… – только и смог сказать он.

– Я как раз молодец! Все, что я получу от тебя, от крови до костей, с лихвой покроет затраты на твою поимку и содержание. Все выигрывают! Ну, кроме тебя, конечно, но на тебя всем плевать. Привязывайте его, мальчики!

Вот теперь он вырывался. Знал, что это глупо, что он ничего не добьется и только позабавит троллей. Однако иначе не получалось: ему сейчас было не до размышлений о гордости, верх взяли инстинкты.

Какая ирония… нет, не ирония даже, издевательство: если бы он мог управлять хотя бы десятой частью своей силы, от этих уродцев давно уже ничего не осталось бы. Даже ведьма не смогла бы ему противостоять! Все ее преимущество сводилось к тому, что она вовремя поставила на него примитивную печать.

Но этого оказалось достаточно. Теперь он был всего лишь человеком, да еще и ослабевшим от долгого заточения. Тролли без труда преодолели его сопротивление, и скоро он был надежно прикован к столу.

И все равно они не расслаблялись рядом с ним. Охранники не вышли из зала, просто отошли к стене, наблюдая за тем, что происходило перед ними. А вот Тайрисса шагнула ближе. Она задумчиво провела рукой по скальпелям, всматриваясь в их зеркальный блеск.

– Будет весело, – заметила она. – По крайней мере, мне.

Лезвия она пока не тронула, вместо этого она ввела ему под кожу катетер и подключила к аппарату для переливания крови. Трубка быстро перестала быть прозрачной: темно-красная жидкость скользнула по ней, направляясь к небольшому стеклянному сосуду, окруженному магией. Катиджан подозревал, что это артефакт, призванный хотя бы частично сохранить волшебную силу его крови.

– Видишь? Ты должен оставаться живым до конца, чтобы мы не потеряли зря ни капли, – пояснила ведьма. – Но не переживай, мне так даже легче. Я знаю, как нужно работать, чтобы ты протянул подольше. Ну и терять сознание я тебе тоже не позволю. Это наша последняя встреча, я хочу, чтобы ты ушел в мир иной с памятью о ней!

Ему нечего было ответить. Это только в фильмах герой в любой ситуации иронизирует и играет словами, будто ничего особенного не происходит. Катиджан знал, что может умереть… нет, что должен умереть сейчас, от рук этой психопатки, которая была в тысячу раз слабее его. Справедливо? Нет, конечно. Но в смерти почти никогда нет справедливости.

– Молчишь? – разочарованно протянула Тайрисса. – Я большего ожидала! Ладно, сейчас сделаем так, что ты еще голос сорвешь.

Она взяла с подставки крайний скальпель, наклонилась над магом, однако сделать надрез не успела. Тайрисса вскрикнула, выронила скальпель и резко подалась назад, прижимая обе руки к задней части шеи. А золотая стрекоза, ловко ускользнувшая от ее пальцев, уже поднималась к потолку, кружила там, недостижимая ни для ведьмы, ни для ее охранников.

– Дьявол! – прорычала Тайрисса. – Что это было? Твои штучки?

– Сюрприз, – хмыкнул Катиджан.

– Почему так болит?!

– Потому что она ядовита и ты скоро умрешь.

– Не шути со мной так! – взвизгнула ведьма.

Но о нем она пока позабыла. Тайрисса торопливо сняла с пояса небольшой льняной мешочек, высыпала скрытый в нем порошок себе в ладонь и прижала к шее. Только после этого она смогла вздохнуть спокойней.

Катиджан понятия не имел, ядовита ли стрекоза на самом деле, но он был благодарен за такую месть – даже если она ничего не могла изменить.

Залечив рану, ведьма вновь схватилась за скальпель, но теперь уже она не выпускала стрекозу из виду. Эйтиль, видно, тоже заметила это, она кружила рядом, однако не слишком близко. Просто так поймать ее было невозможно, но Тайрисса знала, чем ее приманить. Она быстро провела скальпелем по коже пленника – неглубокий порез, и все же достаточный для того, чтобы пролилась кровь. Стрекоза тут же бросилась к ней, однако это ее и погубило.

Ведьма хлопнула в ладоши, раздавив между ними золотистое насекомое. Это дорого ей обошлось: она крикнула, а когда она развела руки, Катиджан увидел у нее на коже кровавую язву, как от ожога. Но она победила, со стрекозой было покончено.

Он знал, что это не нанесло серьезного вреда Эйтиль, и все равно ему было тяжело сейчас. Само ее присутствие давало ему сил, а дальше придется проходить это в одиночестве.

– Не знаю, как ты это сделал, но это было жалко! – заявила Тайрисса, перематывая руку куском ткани. – Тебе же теперь будет хуже.

Он сильно сомневался, что «хуже» вообще возможно. Да и какая разница? Он ничего не мог изменить с самого начала.

Ведьма снова взялась за скальпель, приготовилась резать – и снова ей помешали. Еще одна стрекоза рванулась к ней, не ужалила даже, а ударила в центр лба. Эта была зеленой, и Катиджан не видел ее здесь раньше.