Зеленая стрекоза явилась не одна: присмотревшись внимательней, он обнаружил, что высоко над ним, за осветительными сферами, кружатся десятки насекомых – и к ним присоединяются новые, выползая из всех щелей. Для Катиджана это было лишь завораживающим зрелищем, а вот Тайрисса наверняка чувствовала магию, наполняющую воздух.

Эйтиль вернулась. Стрекоз было слишком много, чтобы она просто оставила их тут, покидая этот мир. Но почему она одна? Почему пришла так, без помощи? Это же гарантированное самоубийство!

Впрочем, наблюдая за Тайриссой, Катиджан понял, что недооценил дриаду. Ведьма больше не смотрела на насекомых, хотя стрекозы то и дело подлетали к ней, норовили ужалить, и у некоторых это даже получалось. А она рассеянно отмахивалась от них; ее шок был настолько велик, что даже боль не могла с ним сравниться.

Смесь удивления и ужаса – именно так люди и нелюди обычно реагируют на появление его братьев. А значит, у Эйтиль все получилось!

– Не может быть… – прошептала Тайрисса. Потом она повернулась к троллям и указала на Катиджана: – Убейте его, сейчас же!

Им следовало бы задуматься, почему она не сделала этого сама. Но охранники были то ли слишком глупы, то ли слишком кровожадны, чтобы заметить подвох. Их внимание было полностью поглощено магом, они даже не заметили, что ведьма бросилась к противоположной стене зала и открыла в ней магическую дверь. Она спасала свою шкуру, потому что знала, что опасность близко, а троллей бросила – как отвлекающий маневр.

Это не упрощало ситуацию для Катиджана. Троллям было достаточно пары секунд, чтобы нанести решающий удар – даже когда помощь совсем близко!

Но Эйтиль не позволила им коснуться его. Она приняла свою человеческую форму, оказавшись между охранниками и металлическим столом. Первого тролля она отбросила ударом ноги, второго ударила ножом, который всегда носила за поясом. Она отлично дралась, а благодаря воздействию Эдена она была намного сильнее обычной боевой дриады.

Так ведь и ее противники не были простыми людьми! Эйтиль смогла только оттеснить их от стола, не убить и даже не ранить. Они наступали на нее с трех сторон одновременно, ей едва удавалось отбиваться, а Катиджан, связанный по рукам и ногам, ничем не мог ей помочь. Ее поражение в этой битве стало лишь вопросом времени.

К счастью, время работало на нее. Дверь с грохотом вылетела, сгорая в воздухе, и на пол упали уже почерневшие угли. Тролли даже сообразить не успели, что происходит. Они, в отличие от Тайриссы, не так четко чувствовали энергию, не знали, кто приближается к ним, а теперь стало слишком поздно.

Алые языки пламени окружили их, как живые существа. Это был не просто огонь, его разрушительную силу магия довела до предела. Не все представители клана Инанис так хорошо владели этим заклинанием, но Цезарию тут не было равных. В его руках огонь превращался в энергию чистого разрушения, способную убить любое живое существо.

Скорее всего, тролли даже не успели почувствовать боль. Огненные вихри ярко вспыхнули, закружили их – и обратили в пепел всего за несколько секунд.

Эйтиль тем временем бросилась к металлическому столу, и Катиджан почувствовал, как ремни, сдерживавшие его, ослабевают. Стоило ему приподняться, и дриада тут же обняла его; он чувствовал, как она дрожит.

– Я так боялась опоздать, – прошептала Эйтиль.

– Все хорошо, ты справилась… ты молодец.

– Мне потом, может, зайти? – хмыкнул Цезарий, появившийся на пороге зала. – Вы не переживайте, что битва еще идет, милуйтесь, потому что главное в этом мире – любовь!

Катиджан мягко отстранил от себя дриаду и спрыгнул со стола. Он раздраженным движением вырвал из руки катетер, не обращая внимания на кровь, тут же заструившуюся по коже. Нет, мгновенного исцеления не было, его по-прежнему шатало от усталости. Но он был слишком зол, чтобы обращать на это внимание.

Он не мог позволить своим братьям выполнять всю работу за него. Он не прекрасная барышня, которую нужно спасать от всех бед, он наследник третьей линии клана Инанис! И он собирался лично напомнить наемникам об этом.

Он отбросил в сторону остатки рубашки, давно уже превратившейся в грязную тряпку, и указал на клеймо, расчертившее его грудь.

– Убери это, – спокойно сказал он.

– Ты уверен? – нахмурился Цезарий.

В клане Инанис Цезария многие побаивались даже больше, чем его старшего брата, и не без причины. Но Катиджан был исключением. Он слишком хорошо знал младшего брата, с самого детства, они многое прошли вместе и даже некоторые секреты разделили на двоих. Поэтому Катиджан был одним из немногих, кто мог повлиять на Цезария.

– Уверен. Давай!

– Брат, я могу удалить клеймо только одним способом…

– Я знаю, – кивнул Катиджан. – Выжечь. Так выжигай, мать твою, пока та стерва не сбежала!

Он и сам когда-то так снял отслеживающее клеймо с Даны. Но то клеймо было намного меньше, он мог позволить себе осторожность. Сейчас было не до того, и на него навалился сплошной поток пламени.

Было больно – больнее, чем он ожидал, и Катиджан едва удержался на ногах. Однако следом за болью пришел триумф: сила хлынула в него, как горная река, наконец освобожденная от плотины. Она подавляла усталость, исцеляла его раны, а главное, позволяла снова почувствовать себя полноценным.

До полного выздоровления ему было далеко, и пока Катиджан только и мог, что закрыть уродливый ожог на груди тонким слоем льда. Но на лечение еще будет время, пока ему нужно было поймать Тайриссу и Коргона.

– Кто-нибудь видел, куда побежала эта дрянь? – спросил он.

– Я не просто видела, я еще и отправила за ней своих стрекоз, – отозвалась Эйтиль. – Но ты уверен, что сейчас можешь гоняться за ней?

– Справлюсь, веди!

– О, охота на ведьм! – оживился Цезарий. – Давненько мы таким не развлекались!

Тайрисса прекрасно понимала, к чему все идет, она не собиралась сражаться. Ведьма отчаянно искала работающий портал, чтобы смыться отсюда до того, как маги доберутся до нее. Ее собственные заклинания были бессильны против такого врага, она только и могла, что создавать перед собой двери, а потом закрывать их.

Катиджан в дверях не нуждался. Он просто замораживал стены, а потом разносил их на части, освобождая путь. В некоторых залах и коридорах на мага бросались тролли, но он не обращал на них внимания. Он знал, что пламя поглотит их до того, как они успеют коснуться его. Цезарий был на высоте – как и в любом бою, тут он жил в своей стихии.

В какой-то момент они вырвались вперед, а Цезарий чуть отстал. Эйтиль воспользовалась этим, чтобы предупредить:

– Этот твой брат… он не хотел спасать тебя. Он так и сказал!

– А желтым земляным червяком при этом не назвал?

– Катиджан, я серьезно!

– Я знаю, – отозвался Катиджан, заковав в лед очередного тролля. – Но то, что Цезарь болтает, и то, что он думает, – это разные вещи. Нужно очень хороню знать его, чтобы понять это.

– Он хотел меня сжечь!

– Если бы он хотел тебя сжечь, ты была бы сейчас мертва.

– Меня просто другой брат спас от него!

– Эйтиль, если бы Цезарь хотел тебя убить, ты была бы мертва, – повторил Катиджан. – Просто поверь мне. Он не самый сильный маг в нашем клане, но свое дело он знает. Я расскажу тебе о нем, но позже, нам не до того сейчас!

Она обиженно хмыкнула, однако настаивать не стала. Сейчас и правда был не лучший момент для обсуждения его семьи.

Преследование ведьмы вывело их из подвала, по каменной лестнице привело на крышу крепости, откуда открывался отличный вид на кластерный мир – и разрушение, теперь царившее в нем.

Одно крыло было почти полностью скованно льдом, и теперь ураганные ветры разносили его на части. Там, видно, обосновался Зерафин. На нескольких этажах бушевали пожары, которые никто не спешил тушить. Во дворе, у главных ворот, волны смывали оставшихся троллей, а управлял водой Харитин. Средний брат не любил драться, об этом все знали, но умел – а вот об этом как раз многие забывали. Хотя самым большим источником разрушений все равно оставался Цезарий, державшийся сейчас за ними.