Это был мужчина – немолодой, но далеко не дряхлый. Он на первый взгляд ничем не отличался от человека и точно был родом из Азии, а старые доспехи китайского воина указывали на его родину еще точнее. Дана плохо разбиралась в таких вещах и понятия не имела, из какой они эпохи, но могла предположить, что им не одна сотня лет. Несмотря на белоснежную седину волос, бороды и усов, смуглая кожа китайца была почти лишена морщин, а глаза и вовсе существовали вне времени: молодые и старые одновременно, спокойные и мудрые, они следили за ней с тем же холодом, который она видела в глазах Суорина.

Дана понятия не имела, что делать. Подойти к нему? Но он мог оказаться не таким мирным, как она предполагала. Просто закрыть дверь? Он может обидеться и погнаться за ней, и кто его знает, на что он способен! Позвать Амиара? А успеет ли он добраться сюда?

Китаец неожиданно упростил ей задачу – он обратился к девушке на чистом русском языке:

– Тебе не нужно бояться. Я знаю, с кем ты пришла, и знаю, что из-за вас закрыты порталы. Мне все равно. Я, как и Микаэль, пришел сюда, чтобы остаться.

– То есть, вы меня не убьете? Уже хорошо.

Она вошла в зал, чтобы не разговаривать с ним с порога, но приближаться не спешила, на это у нее по-прежнему не хватало смелости.

– Ты ведьма, – задумчиво произнес китаец.

– Ну, не совсем, но… Если скосить все детали, то да, ведьма. А кто вы? Если мне можно спросить, конечно.

Ей все еще было непривычно называть себя ведьмой, однако сейчас было не до обсуждения того, кто она такая на самом деле.

– Можешь звать меня Чжан, – позволил собеседник. – Все остальное ты вряд ли поймешь. Почему ты испугалась этого зеркала?

– Потому что оно во всех отношениях мутное!

– Неплохо сказано. Но оно не опасно. Это всего лишь Зеркало Мертвых.

– Знаете, любой предмет, который зовется «Зеркалом Мертвых», в моем мире кажется очень даже опасным, – поежилась Дана.

– Страшные слова не всегда скрывают страшную суть. Это зеркало – лишь окно в другой мир.

– В другой кластер? – уточнила она. Это внушало надежду: любая связь с другим кластерным миром могла позволить им нарушить проклятье Аурики.

– Нет, – покачал головой Чжан. – Кластерные миры – это для живых. Но существуют пространства, где плоти нет. Есть только души и воспоминания. Зеркало Мертвых могло стать опасным оружием, если бы кто-то забрал его силу. Поэтому его перевезли в Бильскирнир на вечное хранение.

– А для чего… для чего оно предназначено?

– Оно позволяет заглянуть в мир неупокоенных душ.

Он мог сколько угодно повторять, что артефакт не опасен. Чем больше Дана узнавала, тем страшнее ей становилось оставаться здесь. Что если китаец вообще пытается заманить ее в ловушку? Хотя нет, для этого были способы попроще.

– Туда попадают те, кто умер против своей воли, в мучениях, – продолжил Чжан. – Их души остаются там сорок дней, и за это время они должны либо принять вечный покой, либо окрепнуть в своем стремлении к мести. От этого зависит, куда они направятся дальше. Зеркало – всего лишь способ поговорить с ними.

– Со всеми подряд? – удивилась Дана. – Но… это же должна быть очень большая толпа… То есть, я хотела бы верить, что смерть в мучениях – редкость, да не получается. Если туда попадают души всех живых существ из всех миров, то там их много…

– Все верно, – кивнул китаец. – Но артефакты такого уровня имеют свою власть. Чтобы поговорить с мертвецом через зеркало или даже увидеть его, нужно было знать его при жизни. Тогда зеркало станет маяком света для заблудшей души. Если же нет там никого, кого ты знала, то ты увидишь только тьму. Когда-то Зеркало Мертвых было создано, чтобы близкие покойного могли узнать его последние тайны, уговорить его простить убийцу и принять забвение. Иногда приходили и сами убийцы, просили покаяния. Так что этот артефакт безобиден. Но поскольку он связан с миром мертвых, темные маги могли использовать его силу не по назначению. Ему лучше здесь.

– Получается, если я подойду к этому зеркалу, кто-то сможет поговорить со мной?

– Да, если за последние сорок дней умер в мучениях тот, кого ты знала.

Это даже звучало жутко, и успокаивала себя Дана лишь тем, что таких смертей в ее окружении не было. Хотя… вдруг она заблуждается? Они с Амиаром уже много дней не связывались со своими друзьями, не знали, что происходит во внешнем мире. А охота, начатая Мерджитом, продолжалась! Что если кто-то погиб за это время?

Она боялась знать это – и вместе с тем, хотела знать. Должна была. Они не в том положении, чтобы прятать голову в песок, о любой угрозе лучше узнавать заранее.

Медленно, будто бы во сне, она пересекла зал и остановилась возле зеркала. Чжан наблюдал за ней со своего кресла, но не вмешивался. Похоже, с его стороны это и правда не было ловушкой.

Внутри зеркала клубился серый дым – извивающиеся кольца, за которыми начиналась темнота. Там Дана не видела никого и ничего, однако расслабиться не могла. Она была напряжена, чувствовала, что тело будто судорогой свело, каждую мышцу, без жалости. Теперь, когда она стояла так близко, энергия зеркала стала почти осязаемой.

И все же она никого не видела. Ее собственного отражения там тоже не было, и это успокаивало. Дана собиралась отойти, когда кружение дыма на той стороне усилилось. Будто ветер поднялся от чьего-то движения! Хотя могут ли души двигаться? Дана почти ничего не знала об этом мире, не представляла, чего ждать.

Она присмотрелась к темноте внимательнее, думая, что упускает что-то важное. Поэтому две окровавленные руки, резко появившиеся из завесы, застали ее врасплох. Они, казавшиеся вполне реальными, ударили по стеклу с той стороны, словно пытаясь выбраться. От неожиданности Дана вскрикнула и подалась назад, стараясь защититься.

Но призрак не вырвался – здесь Чжан не обманул. Зеркало было всего лишь окном, запечатанным навсегда. И из этого окна на Дану теперь смотрело бледное, расчерченное тенями смерти лицо.

Сначала Дана подумала, что это какая-то ошибка. Перед ней был не друг и даже не враг, она в жизни не видела эту девушку! Однако, присмотревшись повнимательней, она обнаружила, что черты призрака ей все же знакомы. Просто смерть и страдание исказили их, под глазами появились темные круги, в углах рта засохли алые полосы, волосы слиплись, пятна крови покрывали руки и белое платье. И все равно было ясно, что они встречались прежде.

Сквозь десятки лиц и имен, которые она узнала в последние дни, одно рвалось наружу в памяти Даны – Анжелин…

Ну конечно! Анжелин Шато, счастливая молодая ведьма, которая в день их встречи в Иусате готовилась узнать пол своего будущего ребенка. Теперь от той очаровательной девушки осталась лишь измученная тень. Причину смерти искать не приходилось: под мокрой тканью платья на уровне живота проглядывала зияющая рана.

Анжелин могла умереть во время родов… теоретически. Но в это Дана не верила. Во-первых, в день их встречи ведьма сказала, что рожать ей еще нескоро. Во-вторых, слишком жутко она выглядела, слишком много ненависти плескалось в ее глазах. Мать, погибшая случайно, не могла превратиться в сосуд темной энергии, которым была теперь Анжелин. Произошло что-то еще…

И словно в подтверждение ее мыслей призрак прошептал:

– Она украла мое дитя!

Нужно было поговорить с ней. Не может быть, чтобы она оказалась тут случайно! Однако Дана не решалась вернуться к зеркалу, а призрак, похоже, не видел ее с такого расстояния.

Чжан подошел ближе, стал рядом с ней, наблюдая за зеркалом.

– Ну что же ты оставляешь ее? – спросил он.

– Да я не знаю ее толком, мы один раз виделись!

– Это ничего не меняет. Если судьба хочет свести двух людей, она найдет способ в любом из миров. Быть может, ты зашла в этот зал не случайно? Может, истинной целью твоего появления в Бильскирнире, неведомой даже тебе, была эта встреча?

Дана сомневалась, что все настолько глобально. Это всего лишь совпадение! И все же для Анжелин оно могло стать решающим. Туда, где она оказалась, приходят только через страдание. Она, совсем недавно с радостью ожидавшая появления малыша, вдруг потеряла все – и не могла даже отомстить за это, не могла никому рассказать, что с ней произошло! Вот уж участь похуже смерти…