Лицо мужчины поменялось, черты Финна словно плавились, карие глаза стали стальными. Фигура наливалась мощью и гибкостью. Руки, беспорядочно гладящие детскую плоть, обвивались темными татуировками. На нее, ухмыляясь, смотрел Эрик.

В следующий момент, она упала в спасительный обморок.

Очнувшись, Хоуп судорожно хватала ртом воздух. Сорвав с себя провода, вскочила на ноги и повернулась в сторону Эрика. Тот с непроницаемым лицом смотрел на мониторы, потом поднял на нее холодный взгляд.

— Пошла вон! — в бешенстве рявкнул мужчина.

Хоуп выскочила из комнаты и понеслась по коридорам, словно за ней гнались все черти ада.

***

Эрик мерил шагами кабинет Макса, тот сидел за столом и наблюдал, подперев подбородок рукой.

— Ты действительно этого хочешь? — в очередной раз задал он вопрос.

— Что ты мне предлагаешь? Ты видел ее пейзаж. Я там наравне с Финном. Она так же боится меня, как и его. Это будет лучшим вариантом для всех. — Эрик вдруг успокоился и повернулся к столу. — Ты давно жаловался, что там надо навести порядок.

— Послушай, туда может поехать и Фор. А ты можешь с ней развестись и она не будет чувствовать на себе давление. — предложил Макс.

— Фор? Он неофитов не может в узде держать, а это спецотряд, они его живьем сожрут. И я не дам ей развод! — угрожающе прошипел Эрик.

Макс ели успел подавить улыбку, злить Эрика не входило в его планы. Он и так узнал больше положенного не только о самом лидере, но и о его чувствах.

— Уехав ты не решишь проблему! Ты же понимаешь, такие раны не заживают быстро. — назидательно начал Макс.

— Я заебался! Я Лидер Бесстрашных, а не доктор лечить чужие души. Я не могу быть рядом и знать, что она каждый раз представляет. Это, знаешь ли, сводит с ума. — сокрушенно проговорил Эрик. — Я все решил, завтра с новичками еду на полигон. Вся подготовка займет в среднем два-три месяца, а там посмотрим. Она же решит, что делать дальше.

Эрик забрал со стола список солдат и вышел из кабинета, а Макс устало потер переносицу. Он прекрасно понимал чувства своего друга.

Хоуп выросла в настоящую красавицу. Высокая, статная с лицом ангела и кудрями смоляных волос, на нее, уже с четырнадцати лет, оборачивались в коридоре мужчины.

И Эрик был с ней рядом все эти годы, не имея возможности предъявить свои права, и вот теперь, когда она стала совершеннолетней, оказалось, что она боится его. Не хотел бы Макс оказаться на его месте.

***

Хоуп целый день, после пейзажей, избегала Эрика, ей было неимоверно стыдно перед ним. А на следующий день, за обедом она узнала, что тот утром уехал на полигон с группой солдат.

И что пробудет он там несколько месяцев.

Ей опять стали снится кошмары, правда, после пейзажей, такие проблемы были периодически у всех, так что ее крики все воспринимали с пониманием.

— Почему у всех несколько страхов, а у меня, всегда один и тот же? Я боюсь змей и пожаров, почему я этого никогда не вижу? — спросила она однажды у Макса, после очередной попытки.

Пейзаж всегда был одинаковый — комната, кровать, она маленькая, и всегда в «страхе» фигурировал Эрик. Иногда был сразу, иногда перевоплощался, как в первый раз. Все попытки бороться, были бесполезны.

— Ты зациклена на том, что произошло и твой мозг не в состоянии «переключиться». Так он защищает себя. Всегда проходя пейзажи со своими страхами, человек вольно или не вольно находит решение. У тебя другая картина, тебя от избытка эмоций просто «выкидывает». Еще не разу ты не пыталась как-то изменить ситуацию. Ты просто наблюдаешь — тебя парализует. — мужчина оторвал взгляд от монитора и посмотрел на девушку. — И пока ты не научишься с этим справляться, ты не сможешь его пройти.

— А почему там Эрик? Он из-за этого уехал? Потому что есть в моем пейзаже? Потому что решил, что я думаю, что он, как Финн? — засыпала Хоуп Макса вопросами.

— Слушай, я же не доктор. — вспомнил Макс фразу Эрика. — Но думаю, причина в том, что Эрик долгое время был единственным мужчиной, которого ты близко знала. И естественно, что ты проецируешь свой негативный опыт на него. — он поднял руку пресекая попытки Хоуп возразить. — Ты делаешь это неосознанно. Но делаешь! Тебе нужно поговорить, с кем-то у кого была похожая ситуация, и я даже знаю с кем.

***

Вечером Хоуп зашла к Аише, та, давая последние наставления, отправила Макса с близнецами смотреть на ночной поезд, а потом провела Хоуп на маленькую кухню и, усадив за стол, стала разливать по чашкам ароматный травяной чай.

— Меня в детстве избивал отчим. — сразу перешла к сути мулатка. — Он делал это настолько виртуозно, что следов не оставалось. Мать мне не верила, считала, что я пытаюсь привлечь к себе внимание. Это продолжалось два года, это был замкнутый круг из которого я не могла найти выход. Я даже думала о самоубийстве. Но мне «повезло» отчим погиб, в лаборатории при испытании препарата. — Аиша задумчиво помешивала чай ложкой. — Я не могла доверять людям. Мне казалось, что я другого не заслуживаю, если мне даже собственная мать не верила. — женщина подняла свои карие глаза на девушку и мягко улыбнулась. — А потом я познакомилась с Максом, и он помог мне понять, что дело не во мне, а в них. В отчиме, который самоутверждался за счет слабого, матери, которая была настолько сломлена смертью отца и ослеплена желанием создать «нормальную» семью, что не хотела замечать того, что происходит у нее под носом. Иногда, Хоуп, надо отойти на пару шагов назад и увидеть всю картину целиком. — она протянула руку и взяла ладонь девушки в свою. — Подумай над этим, может тогда ты сможешь избавиться от своих демонов.

Они молча пили свой чай, думая, каждая о своем, пока не вернулся Макс с детьми.

Хоуп, попрощавшись, ушла к себе и долго лежала на койке, не в состоянии сомкнуть глаз.

Она прокручивала в голове рассказ Аиши и думала, пытаясь найти ответы.

***

Эрик гонял солдат по полосе препятствия уже четвертый раз. Вымещая на них злость, что ему приходится торчать тут пять месяцев.

Что происходит во фракции он знал урывками из отчетов и разговоров солдат. Знал, что Хоуп прошла инициацию, и ее рекомендовали в группу снайперов.

Макс как-то попытался с ним поговорить, но Эрик сразу пресек все разговоры. Он попросту боялся услышать дурные новости. Знал, что ведет себя иррационально и глупо, но не мог с эти ничего поделать. Решил для себя, все отложить до возвращения.

Группа вернулась на исходную позицию, и он отпустил всех до утра.

Эрик достал сигареты и ухмыльнулся, когда он приехал сюда, было нелегко. Спецотряд не любил ни новичков, ни начальства. Они были стаей, которая рвала чужаков на части или подчиняла себе. От сюда сбегали все, кого присылали из фракции, пока Макс не решил направить кого-то посерьезней.

Что может быть серьезней Лидера.

Он сразу показал им — кто тут вожак. Дошло даже до драк, но Эрика это не испугало.

Однажды, ему пришлось столкнуться с четырьмя, особенно отчаянными, сорвиголовами, двоим он поломал руки, одному из нападавших одним ударом отбил селезенку, а четвертый лежал три недели в лазарете с сотрясением мозга, на нем же было только пару синяков да царапин.

После этого с угрюмым и жестоким командиром никто не решался связываться. Порядок был наведен и Эрик приступил к обучению новичков, которых обрадованный Макс присылал ему из фракции.

О Хоуп он старался не думать и, с удивлением, осознал, что за эти годы настолько привязался к ней, что ему почти физически необходимо было видеть ее и знать, что у нее все хорошо.

Он отдавал себе отчет, что влюблен в нее.

Влюблен с того самого момента, как она нескладным подростком и остриженной головой вышла из поезда.

Чувство было дикое и незнакомое, оно одновременно приносило неуемную радость и страшную боль. Оно когтями разрывало грудную клетку изнутри от мысли, что Хоуп захочет уйти. Она боялась его, боялась боли, которую, как она думала, он может ей причинить.