Но не принцессу.

Не-а. Как я не был раздражен тем небольшим случайным обменом «любезностями» у дверей в аудиторию, я не мог отрицать, что неожиданная мягкость ее тела, врезавшегося в меня, мне понравилась. Это был не первый раз, когда я ее видел; она всегда была в лекционном зале по пятницам, сидела за столом рядом с профессором Бриант, и выглядела чертовски хорошо.

У нее была красивая медная кожа, большие карие глаза и чертовски сексуальный рот. Ее волосы были заплетены в множество мелких черных косичек, которые были ниже талии и задевали мягкие изгибы ее бедер. Эти изгибы, давали очевидный намек на то, что она была старше девушек, учащихся в кампусе. Она была аспирантом-ассистентом профессора. А для того, чтобы занять эту должность, нужно было, по крайней мере, получить степень бакалавра. Значит ей, по меньшей мере, двадцать один или двадцать два, но я подозревал, что она старше. Что-то в ее манерах (легкость, беззаботность, адская сексуальность), говорило, что она не молоденькая женщина.

Не говоря уже о том, что я услышал замечание этой маленькой зазнайки, которое она бросила мне в спину, после того как мы столкнулись друг с другом. Только уверенная в себе женщина могла вести «ответный огонь» со мной, несмотря на то, что именно она была виновата в нашем столкновении.

Хорошо.

Ну... может быть, это не полностью ее вина.

Возможно, она была занята своим телефоном, вместо того, чтобы смотреть, куда идет.

Возможно, я был слишком отвлечен ложбинкой ее коричневой груди, выделяющиеся на фоне белой рубашки, и не смотрел куда иду.

Возможно, это была наша общая вина.

Но все же, принцессе не нужно было вести себя так, словно я был весь в грязи и масле, вот и все. Она не западала на мужчин, чьи руки были «в грязи», а я не западал на высокомерных женщин.

Конец.

Я закончил свою смену в автосервисе, и ловко уклонившись от отца и брата пошел домой. Там, я вытащил оставшуюся с вечера курицу и рис из холодильника и засунул разогреваться в духовку, а сам направился в душ.

Позже, я поставил свой ноутбук на стол и сел перед ним вместе с тарелкой ужина, чтобы поработать над своим сочинением.

Пока не улучшил свою работу.

Что это за херня?!

Я отстранился от экрана своего компьютера, с недоверием      глядя на оценку в нижней части моего сочинения по «Современной черной литературе». Я моргнул, снова посмотрел на экран, а затем огляделся вокруг, в поисках кого-нибудь, кто бы подтвердил, что это не обман зрения.

 82,5%

Да-да, это был проходной балл. И многие были бы им удовлетворены, но не я. Во-первых, я написал это гребанное сочинение сам. Во-вторых, хотя, оценка «В» и была проходной, но окончательная оценка за курс базировалась на суммарных баллах. И эта оценка понижала мой шанс на получение хорошей окончательной оценки. И, в-третьих ... я написал это гребанное сочинение.

 Нахмурившись, я гневно прокрутил страницы сочинения, читая комментарии. Я был в библиотеке, изучая чертову термодинамику, чтобы подготовиться к тесту, который будет на этой неделе. Но нет, услышал тихое оповещение электронной почты, полез ее проверять. Теперь я был взбешен и обеспокоен из-за своего среднего балла по предмету, у которого не было ни хрена общего с той степенью, которую я получу.

 Я мог бы разозлиться на своего куратора, но он не был виноват в том, что я был одним из последних зарегистрировавшихся студентов, и выбор свободных курсов был не велик. Мне повезло, что я вообще смог попасть хоть на что-то, не говоря уже о тех предметах, которые мне действительно нужны. Я иногда любил почитать в свое свободное время, поэтому в последний момент выбрал «Современная афроамериканская литература». Дополнительное преимущество: профессор Бриант была взрослой женщиной, поэтому на лекциях было чертовски интересно. Все было хорошо.

 До сих пор.

 Мои глаза сузились, когда я прочитал комментарии: Слабо развит тезис; бессвязные абзацы; как это связано с вашим (слабо развитым) тезисом?; необходима цитата и, бла, бла. В конце концов, она оставила приятное небольшое замечание в конце о том, что это была сильная попытка, но «сильная попытка» как-то не вязалась с «82,5%». По крайней мере, не для меня.

 Поскольку я уже был в здании, то собрал свои вещи, распечатал копию своего сочинения и пошел наверх в кабинет профессора Бриант. Я не знал ее расписания, были ли у нее приемные часы или же она была на занятии, но если бы я смог с ней пересечься, то хотел бы поговорить о моем сочинении.

 Когда я добрался до кабинета, то увидел что дверь открыта, поэтому я заглянул в него и осмотрелся. Кабинет профессора Бриант был достаточно большим для того, чтобы удобно разместить два стола и по-прежнему выглядеть просторным. За большим столом, несомненно, принадлежавшим профессору, никого не было.

За другим столом сидела принцесса.

Ее голова была опущена, пока она что-то писала в своей записной книжке. Под ее косичками исчезали тонкие пурпурные шнуры наушников, и мне пришлось приложить усилие, чтобы перестать пялиться на ее округлые полные груди, выпирающие через синюю футболку с V-образным вырезом с эмблемой «БГУ».

 Я прочистил горло, и ее голова дернулась, глаза широко раскрылись. С громким хлопком она закрыла записную книжку и выдернула наушники.

– Чем могу помочь? – немного взволнованно спросила она и встала.

 Не прошло и недели, как мы друг с другом столкнулись, и с тех пор я ее не видел. Сегодня был четверг, значит, завтра она будет в лекционном зале, но почему-то сейчас все было немного по-другому. Только я и она, относительное уединение... какого черта она только что была такой вежливой?

– Хм, – начал я, слегка покачав головой, чтобы убрать грязные мысли о моих руках на ее бедрах. – Я искал профессора Бриант.

– Ее здесь нет.

 Я поднял бровь.

– Да, я вижу. Можешь сказать, когда она вернется?

– Ее приемные часы, для удобства указаны там, на двери.

– Я не об этом тебя спросил.

Принцесса скрестила руки на груди, из-за чего ее груди прижались друг к другу, и было еще тяжелее на них не пялиться.

– Ты тот парень, который натолкнулся на меня на днях, не так ли?

 Я ухмыльнулся.

– Не-а. Это ты на меня натолкнулась, но вижу, что ты думаешь иначе.

 Она закатила глаза, бормоча себе под нос что-то, что звучало подозрительно похоже на «ублюдок», затем перевела взгляд на меня с выражением абсолютной незаинтересованности на лице.

– Что ты хочешь?

– Поговорить с профессором.

– О чем?

– О моей оценке за сочинение.

На ее лице появилась неприятная маленькая ухмылка.

– Что не так? Ты провалился?

– Нет, – усмехнулся я, покачав головой. – Я не провалился, я просто недоволен оценкой. Когда я могу поговорить с профессором Бриант?

– Она не будет разговаривать. Оценки окончательные.

Сузив глаза, я шагнул в кабинет.

– Я хочу это услышать лично. Когда она будет свободна сегодня?

– Это пустая трата вашего времени. Она не изменяет оценки.

 Я нервно сглотнул, чувствуя, как с каждым мгновением теряю терпение.

– Когда Я смогу С НЕЙ поговорить?

– У профессора Бриант нет приемных часов по четвергам.

Любой возможный намек на веселье исчез с моего лица и я пошел на нее. Выражение лица принцессы было сладким, как кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, а ее глаза сверкали из-за едва сдерживаемого смеха.

 Я глубоко вдохнул и покачал головой.

– Ты не могла сказать это дерьмо сразу, а?

Она пожала плечами, затем обошла стол и направилась в мою сторону с самодовольным видом. Я наблюдал за ее попкой, когда она проходила мимо, а затем снова перевел взгляд на ее лицо. Она остановилась у двери и показала на ламинированный лист, прикрепленный к двери.

– Как я и сказала: ее расписание написано на двери. Вы видите его вот здесь? ЧАСЫ РАБОТЫ указаны прямо здесь, сверху, чертовыми заглавными буквами?