– Непонятно, зачем, – насмешливо произнес Джейк.

– Мне тоже непонятно, – раздался от двери голос Рейчел. – Трудно себе представить человека с более дурным характером.

– С меня хватит. Утром я получил взбучку от Корда, перед ужином Рена пристыдила меня, а теперь вы оба уговариваете меня быть пай-мальчиком завтра утром.

Рейчел, сощурившись, перевела взгляд на Корда.

– У вас был скандал сегодня утром?

– Подозреваю, что вы имеете к нему некоторое отношение, мисс Рейчел.

– Что случилось?

– Он заявил, что я лентяй. Рейчел повернулась к мужу.

– Ты так сказал?

– И еще кое-что. Я велел ему вести конторские книги.

Рейчел не удержалась от улыбки.

– И вы согласились? – спросила она у Джейка.

– А что мне оставалось? Корд никогда в жизни так на меня не злился, – мрачно ответил он.

– Полагаю, он не будет настаивать, если вам это не под силу, – ровным голосом произнесла Рейчел, не обращая внимания на присутствие Корда. – Хотите, я с ним поговорю?

Джейк вскинул голову.

– Полагаю, вы уже это сделали, мэм. Со слов Корда, вы обвинили его в том, что он потакает симулянту.

– Возможно, я и сказала что-то подобное, – с задумчивым видом согласилась она.

– Удивительно, как это вы оба допустили, что я сам додумался до того, чтобы столоваться со всеми?

Корд усмехнулся.

– Скорее всего ты просто пожалел Лорену, которая таскает по коридору тяжелые подносы.

Застенчивая улыбка появилась у Джейка на губах.

– Отчасти. Она готовила и убирала на кухне, пока вы были в городе, и у меня не хватило духу попросить ее принести мне поднос. Поэтому я сказал, что пора мне есть со всей семьей.

Рейчел прикрыла веки, чтобы скрыть набежавшие слезы. Как же он изменился!

– Рейчел? – Он подкатил кресло к ней поближе. – Что с вами?

Она сморгнула слезу.

– Ничего. Я собираюсь попросить вас об еще большем одолжении.

Он раздраженно вздохнул.

– Давайте, не стесняйтесь.

– Будьте в гостиной завтра утром, когда приедет мистер Соломон. Просто проявите вежливость и поздоровайтесь с ним. Он замечательный человек, Джейк, – умелый и талантливый.

– Большинство настройщиков обладают талантом.

– Джейк, он задерживается здесь на день, чтобы приехать к нам, – добавил Корд.

Джейк смерил сердитым взглядом Корда и Рейчел.

– Ты просто давишь на меня, Корд. Мне не нравится, когда меня жалеют. Вот бедняжка – безногий пианист! Пожалуйста, взгляните на него!

– Обещаю, что он не станет смотреть на вас с жалостью, – тихо сказала Рейчел.

– Да ну?

– Да. Он не в состоянии увидеть вас, Джейк. Он слепой.

Прислушиваясь к звучанию верхних регистров, Давид Соломон, казалось, не слышал, как в проеме двери гостиной появилось инвалидное кресло. Он ударил по клавише, затем встал и, склонившись над струнами, что-то поправил и повторил это несколько раз, прежде чем остался доволен сделанным.

Джейк давно понял, какая это утомительная работа, но восхищение, написанное на лице настройщика, говорило об обратном. Тонкие пальцы брали аккорды и октавы. Склонив голову набок, мастер слушал звучание пианино.

Неожиданно он произнес:

– Почему вы не подойдете поближе вместо того, чтобы наблюдать от двери?

– Я не хотел вам мешать. – Джейк медленно въехал в комнату. – Вы – мистер Соломон?

Нащупав пальцами сумочку, Давид Соломон положил в нее настроечный ключ.

– Да. А вы, как я понимаю, Джекоб Макферсон.

Джейк кивнул.

– Да, это я. – Он посмотрел на полузакрытые, глубоко посаженные глаза настройщика.

– Я слышал ваше выступление в Нью-Йорке на сольном концерте, когда вы учились там. – Давид Соломон развернулся на табурете и протянул вперед ладонь. – Покажите мне вашу руку.

Джейк подъехал ближе и, подавшись вперед, вложил пальцы в ладони мистера Соломона. Давид Соломон ощупал пальцы, суставы, поводил кончиками собственных чувствительных пальцев по всей руке Джейка.

– Теперь другую руку, пожалуйста, – попросил он.

У Джейка сильнее заколотилось сердце, участилось дыхание, и он ощутил глубоко внутри прилив жизненных сил.

– Вы больше не играете? – Нет.

– Почему? Оттого, что вы в инвалидном кресле?

– Этого, по-моему, вполне достаточно, мистер Соломон.

Внезапный прилив гнева и неловкости охватил Джейка. Его бросило в жар, и захотелось развернуться и уехать из комнаты.

– А разве ваши руки пострадали каким-либо образом? Я не смог этого уловить.

– Нет. – Ответ прозвучал холодно и резко, как бы положив конец расспросам.

– Подождите.

Джейк задержался, хотя его руки лежали наготове на колесах кресла.

– Мы все носим на себе различные раны, мистер Макферсон. Ваши и мои, возможно, более заметны, чем у других.

– У меня нет ног, и поэтому я не могу использовать педали, сэр, – с болью вырвалось из груди Джейка.

– А колени у вас тоже отсутствуют? – спросил настройщик. Он выпрямился и пробежался по клавишам. Затем взял подряд несколько октав.

Джейк подождал, пока Давид Соломон закончит с устранением очередной поломки, и ответил:

– Правое колено сохранилось.

– Вам повезло. – Мистер Соломон сыграл короткий пассаж с удивительно нежным звучанием. – Без глаз я могу полагаться исключительно на свою память. А вы можете выучить новые музыкальные произведения.

– Без педалей это просто звяканье. Я знаю, о чем говорю, мистер Соломон.

– Да, конечно. – Настройщик понимающе кивнул. – Но правым коленом вы могли бы нажимать на басовую педаль, прилаженную под клавишами. Ее следует прикрепить к железному бруску, а затем привязать проволокой. Вы лишаетесь контроля над высокими нотами, но… – Он пожал плечами и лучезарно улыбнулся. – Думаю, с одной педалью можно кое-что сделать, мистер Макферсон. Уверен, ваша игра затронет душу.

Джейк громко фыркнул.

– Педаль под клавиатурой? Где вы видели подобное?

– Нигде. Но я знаю, что это можно сделать.

Джейк снова покраснел.

– Простите, я сказал, не подумав. Конечно, вы не могли это видеть.

– Само собой разумеется. Я не обиделся.

– Как такое можно соорудить? – В голосе Джейка прозвучал проблеск надежды.

– У вас в городе, наверное, есть кузнец?

– Конечно.

Давид Соломон развел руками.

– Тогда все в порядке. Попросите его приехать и снять размеры. Нет, лучше я сам с ним поговорю на обратном пути. Мы скорее сообразим, что к чему.

– Вы сделаете это для меня?

– Нет, не только для вас, а для той музыки, которая живет внутри вас. И для тех, кого вы, возможно, затронете своим талантом.

– Я никогда больше не поднимусь на сцену, – с горечью ответил Джейк.

– Тогда улучшите этот мир, сделав светлее свой собственный, внутренний. Пусть музыка питает вашу душу, Джекоб Макферсон.

Солнце едва успело взойти, когда до Рейчел донеслись звуки музыки. Она открыла глаза, прислушиваясь к слабому звучанию пианино снизу из гостиной.

Рейчел встала и подошла к комоду. Выдвинув ящик, она достала чистое нижнее белье.

За спиной раздались приглушенные шаги. Она взглянула в зеркало на стене – это Корд: волосы взъерошены после сна, от крепкой фигуры исходит мужская сила.

Он подошел и встал рядом с ней – на фоне его загорелого тела ее кожа казалась бледной.

– Я люблю тебя, – прошептал он, а она прикрыла глаза, чтобы лучше проникнуться нежностью, таившейся в переливах его низкого голоса. Неужели этот сильный, выносливый мужчина принадлежит ей и говорит о своей любви? А она чувствует себя надежно защищенной его любовью? Сердце с трудом может такое выдержать.

Она откинула голову, чтобы их губы оказались совсем близко, и ответила ему тоже шепотом:

– Я люблю тебя, Корд.

Он улыбнулся, и их взгляды встретились, отраженные в зеркале.

– Ты рано проснулась.

– Я услыхала музыку.