— А-а-а, ну тогда конечно… — Бернардт скептически прищурился. — Может быть, я начну примерять корсет, пока ты будешь строчить донесения о наших делах? 'Здравствуйте, есть подозрение, что высшее общество что-то планирует, возможно, очередную скучную вечеринку с непонятными деталями, которые вроде бы, в этом я не совсем уверена, запрещает правительство'…

О, он даже не понял, почему Бекка так завелась. Он задал ей нормальный вопрос, а она говорила ему гадости.

— Это что, — а вот теперь он сам себя завел и даже не знал, как погасить эту злость, — была нападка на меня за то, что я нормальный человек и не знаю, как раскрывать заговоры? Ну, простите меня, Ребекка!

— Ага, значит, я, по-твоему, глупая? И идеи мои тоже? — неожиданно на губах Бекки появилась тень улыбки. Она провоцировала, проверяла. Как тогда в карете странными вопросами или как лорда Михаэля, проверяя его дар. — Но у меня они хотя бы есть, идеи! Если ты нормальный человек, какая же я тогда?

— Да ты вообще не имеешь понятия, как должна вести себя нормальная светская женщина! Если я провалюсь только потому, что достаточно известен, то ты из-за своего жуткого поведения! — доктор грохнул по столу рукой, так что поднос с чашками взвизгнул фарфоровым звоном. — И что значит- глупая? Как я на это должен ответить, женщина? Положительно, отрицательно? Ну, прости, что я образован, но не могу сразу понять, как придумывать преступные замыслы! Я-то думал, что все равно, чья идея, раз мы делаем общее дело! Ребекка засмеялась:

— Ну, про дело ты прав. Оно общее. Извини, — она с трудом сдержала смех, глядя на доктора. Ребекка улыбалась широко, обнажая белые зубы. Действительно, светские женщины и в половину не улыбались так, как она, может быть, только демоны. — Научи меня вести себя, а я, может быть, дам тебе пару уроков о том, как не только говорить серьезно, но еще и не веселить никого при этом.

— Это опять выпад в мою сторону? — осторожно поинтересовался Бернардт. Потом состроил невозмутимое лицо, что сделало его еще забавнее, и сел на место. — И чем же я тебя так развеселил?

— Ты нелеп, — Бекка перестала веселиться, поднялась с кресла и продолжила уборку.

Свершился переезд в усадьбу Бернсов. В четырехэтажный загородный дом. По меркам известнейшего доктора, это наверно и считалось небольшим уютным местечком для семейной встречи Рождества.

Том с энтузиазмом согласился на роль дворецкого. Приличной работе он был рад и выполнял ее добросовестно, не давая усомниться в себе ни хозяевам, ни прислуге. Сэла все же поставили на должность первого лакея, при хорошей прическе и одежде он оказался хорош собой. Да и Бекке стало спокойнее, когда псих был при деле, хотя и тут она его контролировала — было бы ужасно, если бы он что-то натворил в доме Бернсов.

Сама Ребекка последнее время отдалилась от всех. Она позволила убедить себя в своей неграмотности и несостоятельности как леди, и практически не покидала дом, предоставляя Бернардту возможность выезжать на приемы без нее. Если случалось ей выехать на какую-то встречу, везде, как проклятие, оказывалась миссис Бернс со своими завуалированными, но едкими комментариями. И ее дочь Айгнейс — по-прежнему ангел на фоне своей матери, спокойная, рассудительная, благородная. Бекка злилась на девушку, но, тем не менее, понимала, что дочь известного хирурга — прекрасная пара Бернардту.

— Устрицы? Эточто, улитки водные? — Бекка скривилась.

Они с Томом обсуждали, какие продукты заказать для званого ужина. Подготовка к нему выматывала всех, особенно Ребекку, она ничего не знала, но, как якобы хозяйка дома, вынуждена была все организовывать и контролировать.

— Знаешь, что я придумал? Алессандро Мабель будет твоим поваром для этого ужина! — Том с трудом удержал свое восклицание на уровне шепота.

— Шеф-повар 'Рога изобилия'?! Это же известнейший ресторан, ты что, свяжешь его и принесешь сюда силой?

— Ну, у него есть должок. Сам сказал, что жизнью мне обязан, что ему стоит приготовить ужин?

— Нет, это твой долг, он тебе еще может пригодится, — решительно отказалась Бекка.

— Брось, сестренка, у этих богатеев отпадут челюсти от такой роскоши! — Тома немного задело, что его еще щедрое предложение вызвало так мало восторга.

— Надеюсь, еще и уши завянут, и глаза ослепнут, тогда они не заметят, что вместо хозяйки у них уличная девка. Вообще, не будет ли такой повар слишком вульгарной роскошью?

— Не будет, можно подумать, Бекка, мы с тобой еще когда-то в этой жизни устроим такой ужин. У тебя какой-то унылый настрой, что такое?

— Ничего, Том. Просто я не справлюсь. Уже не справляюсь, — женщина отложила записи, встала из-за стола и отошла к окну. — Миссис Бернс ведет против меня тихую войну, и делает это так мастерски, что вроде и не придраться, а в то же время каждый, слышащий ее, хорошо это запоминает. Бернардт тоже считает меня неотесанной. Я не знаю, в чем мое поведение на людях так ужасно, я же не выражаюсь, говорю тихо, не смеюсь громко, что еще? Даже этой змее не отвечаю. Я сижу в этом доме, как чья-то уродливая сестрица, которую стыдно показать людям.

— Таков высший свет, сестренка. Считай, что примерила на себя роль леди: сидишь в золотой клетке, подвергаешься сплетням и заглядываешь в рот мужу, которому супруга скучна и уже давно опостыла.

— И после этого ты мой друг? — Бекка горько усмехнулась.

— После этого ты сможешь выбрать правильный путь, когда вы закончите дело, — Том покачал длинным пальцем, потом еще раз перелистал тетрадь.

— Кто-то в дверь звонит. Иди, открой, — попросила Ребекка, убирая так и не зажжённую сигарету.

Том спустился вниз вместе с Беккой, время было достаточно позднее для неожиданных визитов, но гость его удивил еще больше.

— Проходите, мисс Бернс. Позвольте вашу накидку, — дворецкий принял верхнюю одежду девушки.

— Добрый вечер, мисс Бернс, пожалуйста, проходите, — Ребекка выдавила из себя улыбку, провожая девушку в залу.

— Простите меня за неожиданный визит, мисс Кавендиш. Могу я поговорить с мистером Шрайбером?

— Конечно. Том, позови мистера Шрайбера.

— Сэр? — Том вошел в кабинет, который временно был не доктора Бернса, а барона Шрайбера. Не на людях Том к Бернардту все равно обращался так, как следовало дворецкому, ведь ему платили за эту работу. — К вам подъехала мисс Айгнейс Бернс. Проводить ее в кабинет, или сказать, что вы спуститесь?

— Позови мисс Бернс сюда. И подай чай, — как относиться к Тому, доктор так и не решил, поэтому пока что обращался как к настоящей прислуге, так, как привык.

Он тоже удивился приходу гостьи, но виду не подал. Вниз спускаться не захотелось. Бернардт пытался выкрутиться с финансовыми вопросами. Конечно, дом им дали буквально за так, но эти новые туалеты, продукты, оплата некоторой прислуги, да и прочие мелочи сжирали запас гиней прямо на глазах. В лучшем случае, данных Томасом денег должно было хватить еще недели на две, а после их ждала бездушная пустота в карманах.

Из-за приемов Бернардт отдалился от Бекки, он просто обговаривал с ней по вечерам информацию и ложился спать. Да что там, тут всегда были слуги, и теперь, для поддержания хорошей репутации, они даже спали в разных спальнях, что весьма удручало доктора.

Том передал слова доктора мисс Бернс, та попросила его:

— Вы не могли бы проводить мою камеристку вниз? Она промочила ноги. Кабинет, с вашего позволения, я найду сама.

Айгнес отказалась от сопровождения Тома, заодно отделалась от своей камеристки и уверенно направилась в кабинет своего же дома.

— Мистер Шрайбер?

Айгнейс прошла в комнату, она не то чтобы была особо смущена, хоть и волновалась. Видно, предстоящий разговор она долго репетировала.

— Проходите… — Бернардт замешкался, наверно, в прошлый раз обращение по имени было слишком фамильярным. Как-то неожиданно быстро поднялась наверх гостья, он только и успел нацепить дыхательную маску в последний момент. — Проходите, мисс Бернс. Сейчас подадут чай. Что привело вас сюда в эту ужасную погоду?