Василий Стручков не был очень хорошим журналистом. Он все время куда-то опаздывал, все время назначал встречи и не являлся в указанный срок. В телекомпании его терпели, потому что скандальные материалы, подготовка которых не требовала большого ума, у него все же получались. Также Вася неплохо справлялся с интервью и небольшими очерками. Но аналитиком он был никаким. Вдобавок ко всему он стал частенько прикладываться к бутылке. Коллеги и немногочисленные друзья полагали, что причиной тому стал отказ руководства компании выделить ему эфирное время для собственной передачи. Почти все его однокурсники, попавшие в компанию вместе с ним, уже настряпали кучу авторских программ с различной степенью успеха, а Вася бегал по городу с микрофоном, выискивал какие-то гадости и сваливал их на головы телезрителей. Смертная тоска подступила незаметно. Вчера главный редактор сунул ему в руки бумажку с адресом и грозным голосом пообещал, что лишит его ушей и ноздрей, если Вася не появится по этому адресу в точно определенное время. "Делать особо ничего не надо, - сообщил редактор, закажи себе минералки, посиди, посмотри, потом расскажешь". Вася запихал бумажку в недра своей куртки и в тот же день надрался так, что наутро его физиономия напоминала хлопчатобумажную салфетку, залитую томатным соусом и захватанную жирными пальцами. За весь сегодняшний день ему так и не удалось привести в порядок свой портрет, и более ничего не оставалось, как банально опохмелиться двумя бутылочками пива. Разумеется, на входе в клуб "Черепаха" его задержали. -Я корреспондент телекомпании "РТВ", - возмущался Василий, пытаясь прорваться сквозь строй крепких парней в униформе. - У меня здесь дело. -Фэйс-контроль, братишка, - вежливо сообщил главный охранник. -Какой фэйс-контроль! Я вам сейчас удостоверение покажу. Мне работать надо! -Ты уже хорошо поработал и в таком виде сюда не пройдешь. Вася отступил на пару шагов, отдышался. Со второго этажа здания доносились громоподобные раскаты танцевального ритма. -Ну, ребята, пропустите. В конце концов, я могу заплатить за билет. -Не поможет. - Охранники были достаточно терпеливы; за каждую свою трудовую вахту они отсеивали с десяток таких заморышей, как Вася. -Но там уже программа давно идет! - взмолился Стручков. - Я и так уже опоздал!

-Твои проблемы. Вася набрал в грудь побольше воздуха и ринулся на охранников. Те встали плотной стеной, и в одно мгновение корреспондент телекомпании "РТВ" был отброшен от дверей метров на пять. -Ну, сволочи, - процедил Стручков, - вы у меня попляшете. Я пожалуюсь вашему начальству! Нет, я на вас, козлов, разгромный материал сделаю! Один из плотных ребят вышел вперед, подхватил журналиста под руку и подтолкнул к выходу. -Пойдем-ка на воздух, - сказал он. Вася попытался упереться руками в косяк, но это не помогло. Охранник был раза в два крупнее, и ему ничего не стоило выкинуть дебошира на улицу одной рукой. -Куда ты меня тащишь, мудак! - орал Стручков, скользя ботинками по крыльцу. Неприятностей хочешь?! -Неприятностей на свою задницу заработал ты, - ответил секьюрити и развернул Васю лицом к себе. - Жалуйся, если хочешь. С этими словами он коротко размахнулся и влепил неудавшемуся репортеру эффектную и сильную оплеуху. Вася перелетел через перила и рухнул под крыльцо, как мешок с овощами. Папка на молнии, которую он секунду назад держал в руке, оказалась на нижних ступеньках. -Ты в порядке, братело? - вежливо осведомился охранник. -Пошел ты!.. - донеслось снизу. -Я очень рад. - Секьюрити отряхнул руки, поправил ремень и отправился восвояси, а Василий Стручков еще долго сидел на траве и потирал ушибленную ляжку.

Выступление группы "Ночная смена" продолжалось минут тридцать. Собственно, группа состояла из двух человек - певца и гитариста: длинноволосый жлоб с гитарой носился по сцене, как угорелый, и довольно умело развлекал публику, вокалист же практически не двигался. -Неплохо смотрится, - сказал Кирилл в паузе между песнями. Глеб молча кивнул. Ребята спели семь песен. Первую, похожую на русский эквивалент ритм-н-блюза, публика приняла довольно прохладно. Вторая песня представляла собой лирическую балладу о неразделенной любви: слова были так себе, а вот мелодия Глебу понравилась. -Откуда ты его знаешь? - поинтересовался Шестопалов у приятеля. -Кого? Этого парня? -Угу. -Я с ним практически не знаком. -А чьи песни он поет? -По-моему, свои. -Молодец, - резюмировал Глеб. Третья песня "Ночной смены" заставила скучающую молодежь шевелиться. К танцплощадке потянулись даже обитатели дорогих столиков. И снова мелодия оказалась на высоте. Глебу стало казаться, что для молодежной самодеятельности это слишком хорошо. Четвертая песня... "Ночная смена" схитрила, оставив свои главные вещи напоследок. Четвертая, пятая, шестая и седьмая песни произвели на Глеба неизгладимое впечатление. За все время, что он был директором музыкальной радиостанции, ему пришлось прослушать десятки кассет и дисков с записью местных исполнителей, но до сих пор ему попадались лишь амбициозные малолетние графоманы и подражатели, научившиеся управляться с компьютером и овладевшие вокальными навыками на уровне школьного хорового кружка. Эти местечковые "звезды" частенько попадали на радио и телевидение, давали интервью и старались выглядеть при этом как суперкассовые голливудские персоны: носили черные очки, ноги закидывали на подлокотники кресел и разговаривали исключительно с калифорнийским акцентом. При ближайшем рассмотрении они оказывались обычными подростками-нигилистами, покрытыми панцирем возрастных комплексов. Но этот парень не был на них похож. Он держался естественно, даже немного отстраненно, и всем своим видом как бы говорил: "Мы тут еще маленько попоем, а потом свалим, и вы сможете вернуться к своим блюдам". Все было очень мило и скромно, почти без пафоса. -Кирилл, - обратился Глеб к приятелю, - ты иногда преподносишь сюрпризы. Я, пожалую, тебя потом поцелую. -Валяй. Каждая из последних песен была абсолютным шлягером. Зал остался доволен. Закончив выступление и собрав причитающуюся порцию аплодисментов, ребята покинули сцену. Концертный свет погас, продолжилась дискотека. -Ну, как тебе? - поинтересовался Кирилл. Глеб только молча кивнул головой - он еще не успел облечь свои мысли в точные фразы. -Я думаю, - продолжил Обухов, - что ротация на радио "Пилот" могла бы сделать этого парня любимцем местной публики. Глеб ухмыльнулся: -Его надо сделать любимцем всероссийской публики. Ему бы денег побольше, и тогда "Песня года" вместе с "Золотым граммофоном" смогут отдохнуть. Вот ты бы, Киря, взялся раскручивать парня? -Нет. -Денег жалко? -Пацана жалко. - Кирилл с невозмутимым видом принялся ковыряться в своей тарелке. - Я бы вот тебе посоветовал присмотреться к нему, чтобы извлечь пользу. Знаешь, "Пилот" в последнее время достает даже меня, твоего друга и почитателя.

Вокалист группы "Ночная смена" оказался довольно стеснительным парнем, не знающим, куда деть руки. Он то совал их в карманы, то принимался усердно теребить рукав и все время смотрел куда-то в сторону. Тот холодный супермен, который полчаса назад зомбировал со сцены танцующих подростков, куда-то исчез. -Как будто два разных типа, - сказал Глеб жене. -Угу. Рядом с парнишкой стояла девушка с роскошными темными волосами, а из-за ее плеча выглядывала ухмыляющаяся физиономия Кирилла, похожая на репу с двумя просверленными дырочками. -Познакомьтесь, - сказал он, вылезая вперед. - Это Вадим, а это его подруга Лариса. Они, оказывается, собирались еще посидеть в этом заведении, и я решил пригласить их за наш столик. -Мог бы и предупредить - сказала Светлана, - мы бы хоть стулья раздобыли. -Не беспокойтесь, - вымолвил Вадим, - мы о себе позаботимся. Судя по виду, заботился он о себе не очень часто: старые полинявшие джинсы и странного цвета футболку дополняли помнившие Вторую мировую войну башмаки. Лариса выглядела куда более привлекательно. -Не обращайте внимания на мой наряд, - сказал Вадим, перехватив изучающий взгляд Глеба. - Я сегодня забыл ключи от комнаты, где в прошлый раз оставил приличный костюм. Такая вот неприятность. Глеб, смутившись, махнул рукой. Кирилл к этому моменту уже соорудил два лишних стула. -Вадим, Лариса, - обратился к молодым людям толстяк, - познакомьтесь с моими друзьями. Вот этот высохший кукурузный початок, что на вас пялится, называется Глебом Шестопаловым. Рядом с ним - моя любовница и по совместительству жена кукурузного початка по имени Светлана. Она хорошая женщина, но вот с супругом ей явно не повезло. -А этот расфуфыренный индюк - по несчастью, мой друг Кирилл, - парировал Глеб. - Садитесь, ребята, нечего стоять. Вадим и Лариса уселись за столик. Девушка выглядела несколько зажатой, но и ее милое личико озарилось улыбкой, когда два друга начали их знакомить. -Что вы будете пить, Лариса? - спросил Глеб. -Спасибо, ничего. Глеб покачал головой. -Так нельзя. Давайте я вам налью пока минеральной воды, а потом вы сами определитесь. Вадим, я надеюсь, ты составишь мне компанию? -Пожалуй, - отозвался тот. -Ну, тогда по коньячку! Первый тост выпили за знакомство. Взгляд Вадима, ранее блуждавший по окрестностям, теперь сфокусировался на обитателях столика. Лариса все же пока оставалась немного скованной. Глеб без труда определил, что она не столько подруга, сколько новая знакомая Вадима, которую он пригласил в ресторан впервые. Однако, некоторые едва заметные "косяки", перехваченные Глебом, свидетельствовали о том, что тащить ее в ресторан силой не пришлось. После второй рюмки, выпитой за творческие успехи, Глеб аккуратно запустил в действие технологию канадских лесорубов. -Вадим, ты где-то еще выступаешь? -Ну, бывает, - ответил тот сосредоточенно. Было видно, что предметные разговоры он уважал больше, чем пустой светский треп. -А где записываешься? -В домашней студии у приятеля. -Недурно звучит. Кстати, мне очень понравилось. Кирилл в это время вовсю перешептывался с Ларисой. То ли он рассказывал ей похабные анекдоты, то ли щекотал под мышками, но она начала хихикать. Вадим с беспокойством поглядел в их сторону. "Волнуется, - подумал Глеб, - ревнует. Она ему тоже нравится". -Слушай, Вадик, - продолжал он, - ты с радиовещанием когда-нибудь соприкасался? -Особо нет. -А попробовать не хотел бы? Вадим неожиданно улыбнулся, и эта улыбка навела Глеба на мысль, что Кирилл уже давно нашептал ему, кто есть кто, да и за столик притащил не просто так. -Я бы не отказался, - сказал Вадим и зачем-то полез в задний карман. После минутной возни он вытащил компакт-диск и протянул его Глебу. -Хочу вам подарить кое-что свое. Это ни в коем случае не намек, а просто презент. -Ты его в заднем кармане носишь? - удивился Шестопалов. -Нет, я сунул его за пояс. Неожиданно вмешался Кирилл. -Бери, бери, хороший диск. Я слушал. Вопреки обыкновению, Глеб не сморщился, принимая подарок, и не фыркнул, ознакомившись с содержанием обложки диска: и здесь у "Ночной смены" все было в порядке, на достаточно профессиональном уровне. -Спасибо. Ну, тогда уж позволь и мне тебе кое-что презентовать. Глеб тоже полез куда-то в карман пиджака, вынул маленькую книжку и положил ее на стол. -Подпишу тебе свое творение, а ты подпишешь мне диск. Идет? Вадим кивнул: -Диск уже подписан. Глеб посмотрел на него пристально, цокнул языком: -Ай да Пушкин, ай да сукин сын. Это вы с Кириллом придумали? -Ничего мы не придумывали, - вновь вмешался толстяк. - Давай подписывай, и вмажем по рюмашке. Обмен культурными ценностями был завершен. Кирилл наполнил бокалы, заставил всех присутствующих их поднять и сказал тост: -За процветание каждого из нас в отдельности и всех вместе! За перспективы! После того как закусили, Глеб наклонился к Вадиму и шепнул: -Если не хочешь сразу же испортить отношения, советую не обращаться ко мне на "вы". Договорились? Вадим смутился; к слову, смущение и излишняя скромность сегодня были его козырными картами. -Договорились. Глеб... - Парень сделал паузу. - Глеб, я могу помочь тебе с книгой. "И об этом Толстый успел ему рассказать!" - подумал Шестопалов. -В каком смысле помочь? -Ну... чтобы она продавалась лучше. Глеб ничего не ответил, только наградил испепеляющим взглядом своего упитанного приятеля. Кирилл всегда был трепачом, и для такого предприимчивого человека это, пожалуй, было странно. -Какой у нее тираж? - спросил Вадим. -Осталось около четырех с половиной тысяч. У тебя есть какие-то идеи? Вадим неопределенно пожал плечами: дескать, может, есть, и может, и нету. Глеб снова пристально посмотрел на него. Какой-то он странный, этот маленький супермен.