Спросить «а как ты хочешь»? Нет, нельзя. Скажет: «Ты сам знаешь». И мы почти вплотную приблизимся к опасной теме.

— Как прежде не будет. Будет лучше, в тысячу раз лучше. Обещаю тебе.

На лебединой белой шее, слева, под сережкой с бриллиантом, недоверчиво бьется синяя жилка. Я прижимаюсь к ней губами. Леночка еще сильнее запрокидывает голову, начинает чаще дышать… Ну, не до этого мне сейчас. Неужели она не понимает? Спасительно звонит белый телефон.

— Прости…

Плавно высвободившись из цепких нежных рук, я сбрасываю, наконец, пальто и устремляюсь к своему креслу. За спиной хлопает дверь.

Замуж Леночку пора выдавать, вот что. Ничего не поделаешь, природа своего требует. Этот неистребимый женский инстинкт вить гнездо…

— Слушаю. Полиномов.

— Ну, что у тебя там? Выяснилось, в чем дело?

В дверях доказывается Грибников. Я машу ему рукой «Занят!» Но он понимает это как приглашение садиться.

— Да. Решение не вводить блокаду оказалось правильным. Компьютеры, в которых были проявления вируса, продолжают нормально работать, хотя выловить вирус пока не удалось.

— Что значит «нормально»?

— Без нарушения основных функций, то есть технологических циклов, расписаний движения и тому подобного.

— Так все-таки, вирус это или нет?

— Пока не знаю. На терминале моего «Референта» вирусоподобное сообщение появлялось трижды, причем последний раз — когда были блокированы почти все внешние связи, а за оставшимися установлен строгий контроль. Тем не менее выявить механизм распространения вирусоподобных сообщений не удалось.

Зажав на мгновение микрофон трубки ладонью, я, словно рассерженный гусак, шиплю Грибникову:

— У меня конфиденциальный разговор!

Но инспектор и не думает уходить.

— Это Крепчалов? — полуспрашивает-полуутверждает Грибников. — Он должен сказать мне пару слов.

— Что значит «не удалось»? — вопит в это время Витек. — Не из ничего же возникает этот твой шизофренический то ли вирус, то ли невирус!

Крепчалов явно раздражен. Размахивает, должно быть, своей китайской авторучкой, словно воинственный горец — кинжалом…

— По имещейся на сегодняшний день информации — из ничего.

— Будь по-твоему, — неожиданно соглашается Витек. — Этот вопрос чисто технический, не мне его решать. Надеюсь, прославленный «Кокос» вполне справится с ним самостоятельно. Звоню я, собственно, совсем по другому вопросу. Срочно нужна твоя помощь. Подсобишь?

— Сделаю все, что в моих силах, Виталий Петрович!

— Я был уверен, что не откажешь. У нас в Озерце произошло что-то непонятное. Авария на ВК и, боюсь, с человеческими жертвами. Комиссия уже приступила к расследованию, но им нужен толковый эксперт. Я предложил тебя. Не возражаешь?

Я еще раз — глазами — показываю Грибникову на дверь. Но он, сделав лицо лопатой, не сводит с меня наивных непонимающих глаз.

— Возражаю! Категорически возражаю! Оставлять фирму в такой ситуации на заместителя — извините, никак не могу!

— Уже можешь, — не соглашается Витёк. — Участие в работе Государственной комиссии — дело долга и чести каждого гражданина. Разумные люди от такого не отказываются.

— Что там хоть случилось-то? — спрашиваю я, пытаясь выиграть время для размышлений. И уезжать нельзя, и отказывать Витьку нежелательно. Все-таки он Председатель не только Комитета, но еще и нашего Совета Акционеров, с такими людьми лучше не ссориться.

— В Озерце взбесились суперкомпьютеры комплекса «Тригон». Никого к себе не подпускают.

Комплекс «Тригон»? Что-то я уже о нем слышал, причем совсем недавно.

— Как это — не подпускают?

— В буквальном смысле. А. там, возле них, остались люди. Или уже трупы, на знаю. Третьи сутки к ним не могут пробиться. Вылет самолета из Быково — в двадцать тридцать, спецрейс Р-140.

Витек явно перегрелся. В нормальном состоянии он не пользуется метафорами. А тут — «взбесились», «не подпускают»… Чушь собачья.

— Но я не могу оставить «Кокос»! Сети на грани блокады, и неизвестно еще, чем все это кончится. Поэтому…

— Плох тот директор, который не может оставить фирму в любой момент! — взрывается на том конце провода Крепчалов. — Если все держится только на тебе — значит, ты никудышний организатор! И тебе следует поискать другую работу! И я, по старой дружбе, с удовольствием помогу тебе в этом! Но только после того, как ты разберешься, что произошло в Озерце, и выловишь вирус, заразивший сети! Только после этого! Перед отъездом зайди ко мне. Все.

Дважды в продолжение гневной тирады я пытался вставить успокаивающее словечко, но так и не успел.

Я раздраженно нажимаю на кнопки белого телефона.

Хватит мною помыкать! Надоело! В конце концов, Государственный Комитет теперь орган координирующий, а не командующий! Пусть Витёк помыкает Управлением, если зуд власти напал! А Корпорация сама себе голова! И Председатель Совета Акционеров — не император! «Перед отъездом зайди ко мне.» Жди! Разбежался, с низкого старта! Сейчас, сейчас я все это выдам Витьку. И еще что-нибудь добавлю, интимно-ласковое!..

— Виталия Петровича нет на месте. Он ждет вашего визита через три часа, — сообщает строгий женский голос.

Ну да, конечно. Спрятался. Этим искусством — вовремя не быть на месте — Витек владеет в совершенстве. Мне до него далеко, как я ни стараюсь.

— Почему вы мне трубку не дали? — обиженно поджимает губы Грибников. — Я же делал вам знака?

Только теперь я вспоминаю о незваном свидетеле моего разговора.

— Не до вас мне было. И вообще, воспитанные люди, если им показывают на дверь — выходят!

— Извините, Павел Андреевич, но мне только что звонил Колобков и просил быть в вашей приемной, потому что Крепчалов лично даст мне какое-то важное указание. Вот я и вынужден был нарушить некоторые каноны. Почему же он… А, наверное, это они хотели послать меня экспертом в госкомиссию, да передумали. Естественно: ваши заслуги и авторитет несравненно выше! Грибников только что реверанса не делает. Такая душечка…

Не люблю подхалимов. Но терплю. С целью полезного их употребления.

— Вам что-нибудь известно о комплексе «Тригон»?

— Нет. Сейчас их столько развелось, всевозможных ВЦ, ВК, ИВК, ИВЦ… Разве все упомнишь? Но, если хотите, я могу в нашем управленческом банке данных поинтересоваться. Сделать запрос?

— Спасибо, пока нет.

Глава 8

Подождав, пока за Грибниковым закроется дверь, я обращаюсь к банку данных Корпорации о требованием выдать всю информацию, касающуюся вычислительного комплекса «Тригон», и уже через минуту Реф занудливо читает справку:

«Тригон» — вычислительный комплекс.

Местоположение: НИИ проблем энергетики, город Озерец. Состав: три специализированных оптических нейрокомпьютера типа ОНКС-17.10 «Мудрец». Технические характеристики:…

— Пропустить, — перебиваю я Рефа

— … Операционная система… — бубнит по инерции Реф и, наконец, реагирует:

— Пропустить. Назначение: моделирование перспективного промышленного термоядерного реактора, в дальнейшем — управление его работой. Однако еще до завершения проекта, в связи с сокращением ассигнований и замораживанием работ, ВК «Тригон» был сдан в аренду «Фонду общественного процветания». В настоящее время на ВК «Тригон» ведутся работы по моделированию экономического развития страны на долгосрочный период…

Я усмехаясь. С этим «Фондом» дело явно нечисто. Столь резко изменить назначение хоть и нейро-, но все же специализированных компьютеров…

— …поскольку в соответствии с некоторыми неподтвержденными пока теориями неустойчивость термоядерной плазмы и неравномерность экономического развития описываются однотипными дифференциальными уравнениями, — продолжает Реф, и в его бесстрастном механическом голосе мне слышится злорадство.

— Достаточно.

Парррам, парррам, парррам…

А может, воспользоваться предложением Витька? Оставить вместо себя Славу Воробьева… И пока он будет вести безнадежную войну с этим странным вирусом-невидимкой, покрутиться в Озерце. Не получится ничего у Славы — с меня взятки гладки, по настоянию Комитета участвовал в ликвидации аварии на «Тригоне». Получится — тоже неплохо. Значит, работа в штаб-квартире Корпорации организована настолько хорошо, что даже в отсутствие Генерального директора она вполне способна решать почти неразрешимые задачи.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: