– Для всей Империи Аграф важно доставить не только тело дочери Ствола Древа Власти, но и бывший с ней символ принадлежности к Правящему дому. Это позволит избежать процедуры идентификации по прибытии.
– Тоха, это он про плазменную винтовку, – опять Герыч включился. – Самое время им её вернуть.
Эх! Выдохнул я, как перед прыжком в воду, обрез из-под полы достал, и метнулся в сторону двери, Трокс и понять ничего не успел. Пять минут блужданий, и я уже нагло так, будто так и надо, расталкиваю охрану и выхожу с ружьём в протянутых руках.
– Думаю, это принадлежит вам.
Не, а что я ещё мог сказать? Этикетам не обучен. Зато заметили.
– Благодарю вас, молодой человек. То, что вы сейчас дали – действительно важный аксессуар.
– Пожалуйста, – и только руки сильнее протягиваю.
– Значит, это вы тот самый сотрудник, который обнаружил медкапсулу принцессы.
Надо же, вот догадывался же, что эта ушастая не простая девушка. Киваю в ответ, и оглядываюсь.
Раки сопят, явно им моя самодеятельность поперёк горла, но молчат, только усами дёргают. А куда им деваться? Охрана аграфов стоит неподвижно, будто замерли. Но молодцы, с места не трогаются, мордой в пол меня не пихают. Сразу видно – почётный караул, а не служба безопасности.
– Такой поступок нельзя оставить без награды, полковник.
Второй только молча кивает. Похоже, и правда боевой офицер, а не паркетный штабист, ни слова не сказал за всё время.
– Скажите, молодой человек, какая у вас стоит нейросеть?
Этот сноб аграфский поворачивается ко мне, улыбается, вроде мило, а глаза всё равно как два куска льда, меня аж чуть не передёрнуло. Но сдержался.
– Не знаю, – отвечаю. – Как-то никогда не интересовался. Что вон они, – киваю на раакшасов, – поставили, то и стоит. И на том спасибо.
Аграф только глянул на глав-рака, тот сразу и залебезил:
– Для спасённых мы используем старые запасы гражданских нейросетей. К сожалению, большинство из них лишь первого поколения. Увы, доходы станции невелики. Поэтому обходимся тем, чем можем.
– Тогда вам понравится то, что я хочу предложить, – это снова мне.
Интересно, что у него на уме? Мне бы вообще-то лучше деньгами, а то подарки от таких друзей могут плохо обернуться.
– Я предлагаю вам последнюю модель нейросети нашей разработки. Правда, она создавалась для расы аграф, но я уверен, такому смелому и находчивому юноше она вполне подойдёт.
Ни фига себе. Это мне аграфскую сеточку? Я же про них только читал. И знаю, что остальные расы пользуются теми разработками, которые эльфы считают устаревшими. А здесь их последняя модель. Да!
Наверное, у меня всё на лице было написано, потому что главный ушастик улыбнулся. Вроде, с усмешкой, но всё равно впечатление, что он меня на чём-то подловил. Может, отказаться?
Нет, не откажусь. Разберусь и с аграфской.
– Спасибо, – говорю. – Только как же я её поставлю? Я же не доктор. Да и медкапсулы у меня нет.
Тут ему явно сосед слева что-то подсказывает, потому что оба почти одновременно прищурились, пару секунд молча так постояли, и главный мне так величественно рукой махнул.
– Наша делегация с удовольствием возьмёт на себя все труды по замене вашей сети, молодой человек.
– Когда?
Кажется, у меня дыхание перехватило. Во всяком случае вопрос этот я просипел. И как меня только поняли? Главный ушан ещё секунду послушал, что ему подсказывали, и отвечает:
– Как только у вас будет два стандартных часа свободного времени.
Ну, этого добра у меня полно. Я всё равно до завтра в рейс не собирался, да и Ксюха что-то не спешит появляться.
– Я готов, – отвечаю.
А раки так смотрят, будто я у них конфетку отобрал и щелбанов по панцирям надавал. Только что зубами не скрипят. Но, наверное, им просто анатомия не позволяет. Извините, господа ракообразные, но я сегодня первый на очереди. Не грустите. И на вашей улице перевернётся бочка с пивом.
Тут ко мне другой ушастик подошёл.
– Следуйте за мной, – говорит.
И двое караульных по бокам встали. Это, значит, чтобы я по дороге куда в сторону не сиганул. Ну-ну. Что я, дурак, от таких ништяков бегать?
Вот так строем, но без песни, прошли мы на аграфский корабль. Это что-то с чем-то, скажу я вам. Уж на что я во всяких барокках не разбираюсь, а и то глаза разбежались. Красиво, как в Эрмитаже. Всюду белая отделка, на кость похожая, а каждая выступающая часть блестит, как золотая. А на стенах повсюду растительный орнамент, листочки всякие, веточки. И что интересно, всякие светильники и прочие приборы управления гармонично так в этот орнамент встроены, что кажется, тут и должны быть. Там цветочек светится и коридор освещает, тут кнопка под шишку замаскирована. Если долго на это смотреть, кажется, что по лесу идёшь. И это, как я понимаю, военный корабль. Другой бы аграфы не прислали, если только в сопровождении.
Довели меня до медотсека. А внутри у него прямо оранжерея. По центру стоит здоровенный пенёк и веточками зеленеет. И по углам тоже какие-то листья стреловидные торчат, на эвкалипт похожи. Вышел местный Айболит, глянул на меня, как на подопытную крысу, и изрёк. Именно изрёк, а не сказал, или даже сообщил.
– Всё, что вы видели на корабле, не подлежит разглашению ни в коем случае.
То есть, это, как я понимаю, не просьба, а прямой приказ. И предполагается, что я его не нарушу. Ладно, кивнём. Мне не жалко.
Упихали меня в медкапсулу, крышку закрыли, и я провалился.
Глава 6, в которой выясняется, что то, что эльфу смерть, русскому тоже радости не приносит
Ох, блин. Понедельник – день тяжёлый. Не знаю, какой сегодня на самом деле день недели, но фигово точь-в-точь по-понедельничному. Башка в куски, как перегретый камень. Руки-ноги ноют, зубы, и те болят. Какое счастье, что я не улитка. У неё, говорят, вообще тысячи зубов. И если все при этом болят… Ну его ни фиг.
В глазах темно, в башке как молотком по вискам стучат. Глаза вообще открыть не могу – сразу вертолёты. Что же я вчера такое пил? И вообще, где я, чёрт возьми? Темно, как… сами знаете где и у кого. А главное – пить!!! Ужасно хочу пить. Во рту – как стадо баранов паслось.
Тут мне в губы что-то – тук-тук. Трубочка. Ну да, я же на космической инопланетной станции, вроде, если не приснилось. Может, Герасим заботится?
Надо же, в трубочке какой-то тоник. Освежающий, кайф! Минут пять не мог напиться. А потом глаза сами снова закрылись. С бодуна сон – лучшее лекарство.
Проснулся снова в темноте. Голова опять гудит, как старый кулер, мышцы болят все. Чувствую себя похмельным колобком, который весь и есть больная с перепоя голова.
– Герыч, включи свет!
Нет, это не крик, это сипение простуженной кобры. Но стало чуть светлее. Стоп, у меня же мыслесвязь есть.
Герасим, что творится? Герасим!
Молчит, как белорусский партизан. Может, со связью что? Ну там, деньги кончились, или вне зоны доступа.
Какой «Вне зоны», если я в Икарусе? А я в Икарусе? Ну да, а кто же тогда в зубы трубочку сунул? Или всё-таки нет?
Свет особо не помогает. Всё вокруг белое, будто меня в простыню замотали. Причём, в мокрую. Надо выбираться.
Руки дрожат, сил нет. Даже поднять их толком не могу. И просыпается голод. Сейчас бы холодца с хреном, точно бы помогло.
В губы пихается очередная трубочка. На этот раз жидкость по вкусу напоминает грибной суп. Без соли. Фу, гадость! Но ем. Сначала чуть пробую, потому что без соли невкусно, а потом хлебал так, что чуть трубку не проглотил. Ещё! Ещё! Фух, наелся. Теперь бы снова поспать. Глазки закрывай, баю-бай.
В третий раз я проснулся уже почти живой. Голова, правда, как чужая, и всё тело не слушается, но даже смог кое-как выбраться из медкапсулы. Так я что, в медкапсуле ночевал? Стоп, а почему тогда так хреново? В ней же, вроде, всё наоборот должно быть, даже органы отрастить можно. Не лишние я имею в виду, а те, которые там, в бою потерял, или по собственной глупости. Что-то здесь не срастается. Хоть и медкапсула.