- Взорваться? Яйцо? Ну, уж это блажь! — презрительно выпятил нижнюю губу чародей.

 Боярин снисходительно повел плечом.

 - На обратной дороге заезжайте к нам — к тому времени, я думаю, все будет готово. Вот и посмотрим, что блажь, а что — величайшее научное достижение десятилетия.

 - Посмотрим, посмотрим, — привычно фыркнул маг и первым направился к выходу.

 За ним потянулись и остальные.

 Уже на выходе из сеней Агафон хлопнул себя по лбу, проговорил: «Ах, мешок–то я там позабыл!» и метнулся назад.

 Через минуту он вернулся довольный и молчаливый и тихонько присоединился к своим попутчикам по дороге к гостевой избе, где был приготовлен им ночлег.

 Утром рано, сразу после завтрака, одетые в новую одежду, наконец–то соответствующую начинающимся дневным похолоданиям и ночным заморозкам, экипированные как путешественникам на дальние расстояния и полагается, Иванушка и Агафон прощались с хозяевами и дедом Зимарем перед тем, как отправиться в дальнейший путь.

 За завтраком сумрачный Тит Силыч принес им карту с нарисованным на ней маршрутом их будущего передвижения по территории сабрумайского княжества и царства Костей — до самой границы с Красной Горной Страной. И теперь он и отец и сын Парадоксовы стояли на деревенской околице, жали на прощание странникам руки и давали последние напутствия.

 - Не забыли, значит? — в который раз повторял боярин Евгений, тыча тонким пальцем в развернутую карту. — Идете сейчас прямо, никуда не сворачиваете, по большой дороге. У Синь–камня — вы мимо него не пройдете, он необычайно синего цвета, я подозреваю, что он упал с неба…

 - Камней на небе не бывает! — взъерепенился отдохнувший за ночь и готовый к новым словесным баталиям во славу магии Агафон. — Потому что воздух есть субстанция бестелесная, эфемерная и газообразная…

 - Позвольте с вами не согласиться, милейший, — не замедлил отреагировать тоже отдохнувший за ночь и жаждущий реванша боярин Геннадий. — Но даже дитю малому известно, что…

 - Постойте, — остановил поток их прощального красноречия Иван. — Извините, что перебиваю, но у меня тут вопрос есть… Как бы это сказать… У меня вчера при… во время… когда ваша стража нас схватила, Тит Силыч отнял меч. Так не могли бы вы…

 - Конечно, конечно! — замахал руками боярин Евгений. — Тит Силыч, принеси лукоморскому царевичу его оружие. Я надеюсь, оно в хорошем состоянии?

 - Лучше не бывает, — буркнул начальник охраны, по лицу которого явно читалось, что он до последнего рассчитывал, что пришельцы, уходя, про меч забудут. — Даже наточил, как дулак… Щас плинесут.

 И крикнул долговязому подростку — своему оруженосцу с его личными именными наградными вилами наготове, присевшему у крайней избы на завалинку:

 - Эй, Антошка, тащи меч засланцев сюда быстло! Он в калаульной избе!

 - Щас, дядь Тит Силыч!

 Меч вместе с ножнами был принесен и вручен владельцу через пару минут.

 Иванушка вынул его из ножен посмотреть, не осталась ли там вода, не пошла ли ржавчина, хорошо ли наточен, и не заметил, как все еще не примирившийся с фактом, что о существовании камней на небе знает не каждое малое дите, Гена Парадоксов осекся на полуслове и тоже впился глазами в его оружие.

 - Это ваш меч? — спросил, наконец, он.

 - Да, мой, — удовлетворенный осмотром, кивнул царевич и вложил меч в ножны.

 - А… — Гена замолчал, откашлялся, царапая кашлем ставшее вдруг враз сухим горло, и решился: — А ковер ваш… где?

 - Ковер? — Иванушка удивился, откуда здесь могут знать про их брошенного Масдая, но быстро решил, что это, наверное, какой–нибудь научный трюк, и не стал уточнять. — Ковер пришлось оставить в укромном месте. Обстоятельства сложились.

 - А–а… — протянул хрипло Парадоксов–младший и натужно сглотнул. — Ну, ладно. Мне надо бежать. Работа. Эксперименты.

 И, развернувшись, и даже не попрощавшись (в смысле, в–надцатый раз, как его родитель) быстрым шагом скрылся в переулке.

 Путники тоже уже было развернулись и хотели идти, как вдруг Иван решился и задал вопрос, который все это время не давал ему покоя:

 - Извините, боярин Евгений, но я давно хотел спросить… в смысле, уже второй день…

 - Спрашивайте, спрашивайте, ваше высочество, — ободряюще закивал Парадоксов.

 - Кхм… Так вот… Эта уткоженщина… Матрена…

 - Которая напрашивается в родню к сфинксам и утконосам?

 - Да. Так вот, она, случайно, не… ваших… рук… дело?

 Хозяин вскинул брови, прикрыл глаза и сказал «Гхм».

 - Не ваших?

 Парадоксов вздохнул.

 - Наших… С сестрой. Когда мы были маленькими, родители часто оставляли нас надолго… в лаборатории… И, чтоб не скучать, нам приходилось искать себе занятия…

 - Вивисекторы! — вдохновленный возмущением, тут же изобрел новое обвинение Агафон.

 - Так получилось, — виновато потупившись, пожал плечами боярин. — Мне очень перед ней неудобно. И стыдно.

 - А вы ее переделайте. Обратно, — озарило вдруг Ивана.

 - Нет, — покачал головой Парадоксов. — Не получится.

 - Почему?

 - Я ей уже предлагал. Не хочет. Так она — особенная. А переделаю — ну, утка. Ну, женщина. Сколько их таких…

 - Загадочная женская душа, — с видом знатока покачал головой чародей. — Магия тут бессильна.

 - И наука тоже, — признал первый раз поражение ученый.

 Не успели путники отойти от деревни на полкилометра, как из придорожных кустов, еще покрытых редкой желто–коричневой листвой, на них неожиданно выскочил боярин Геннадий.

 - Что случилось? — подозрительно покосился на него Агафон, готовый, на всякий случай, и к дискуссии, и к потасовке.

 - Я… вспомнил, — тяжело переводя дыхание, проговорил он. — Вспомнил. Вам же торопиться надо, я правильно понял?

 - Ну, да, — подтвердил несколько настороженно чародей.

 - Так я вспомнил, что недалеко отсюда от большой дороги отходит тропинка, ведущая сразу в горы. И конч… то есть, проходит она через пещеры. Они пронизывают эту гору насквозь. Там, конечно, темно и местами сыро, но это сократит ваш путь дня на два, не меньше. Если вы решитесь.

 - На два дня? — загорелся Иван. — Где эта тропинка?

 - Вон там, шагов через пятьдесят, слева. Идемте, я вам покажу. До самых пещер я вас провожать не стану — график экспериментов у нас очень жесткий, времени нет — но до начала тропинки я доведу. Извольте, — и он махнул рукой, указывая вперед…

 - Большое вам спасибо! — радостно тряс его руку Иванушка у едва заметной дорожки, присыпанной к тому же опавшей листвой. — Если бы вы только знали, как нам эти два дня важны! Спасибо! Спасибо!

 На то ли смущенном, то ли испуганном лице молодого боярина отразились нерешительность, сомнение, паника…

 - А что у вас за… срочное дело?.. — промолвил, чуть заикаясь, он.

 - Тс–с–с! — заговорщицки озираясь по сторонам, прошипел Агафон. — Мы идем по следу одной царевны!

 - Царевны. Понятно, — лицо Геннадия помертвело, закаменело, взгляд остановился. — Понятно. Значит, я правильно сделал. Счастливого пути.

 И, не дожидаясь более ответа, он развернулся и побежал по дороге обратно к деревне.

 - Странный он какой–то, — провожая его взглядом, пожал слегка плечами царевич.

 - Белые маги, — насмешливо поморщился чародей. — Чего с них взять.

 - Белые маги? — непонимающе повторил Иван. — А я думал — белые маги — это вроде… добрых волшебников?.. В отличие от черных?..

 Агафон снисходительно похлопал Иванушку по плечу.

 - Магия всего одна, царевич. И ни в какие цвета она не окрашена. Это все равно, что воду, которой ты поливаешь огород, называть хорошей, а воду, в которой тебя утопят — плохой. Вода остается одной и той же. Меняются люди. Нам это в школе разъясняли. А этих мухлежников — так называемых ученых, мы, настоящие маги, «белыми магами» называем в насмешку. Потому что они всегда ходят в белых балахонах. А мы — в черных.

 - Наверное, это объединяет вас в одну общность, придает оттенок кастовости, таинственности, элитарности?.. Или это стильно? Или древняя традиция профессии? — немедленно стал строить предположения заинтригованный Иванушка. — Почему?