Агафон задумался.

 - Ну, может, потому, что мы не любим стирать?

 До входа в пещеру — кривой широкой дыры, в полтора человеческих роста — они добрались уже через несколько минут. Поверх него изъеденной очень большой и очень голодной молью портьерой свисал высохший вьюнок, летом, судя по всему, закрывавший его полностью от непосвященных глаз. Теперь же он чернел затхлым провалом, из которого тянуло холодом и сыростью.

 Агафон, хоть и был, наконец–то, тепло одет, поежился.

 - Иван, ты уверен, что хочешь туда лезть? — болезненно покосившись на пещеру, потом на приятеля, спросил он. — Если принимать во внимание, что мы этого Геннадия вообще первый раз видим, и что если мы там сгинем, что лишние два дня уже играть никакой роли не будут, может, ты передумаешь? Прислушайся к своим ощущениям. Что они тебе говорят?

 - Что ты, если бо… опаса… не хочешь, — тактичный Иванушка все же выбрал подходящее слово, позволяющее чародею спасти лицо, — можешь не ходить. А я тороплюсь. И, к тому же, ты просто предубежден против боярина Геннадия потому что он — ваш противник. На меня же он произвел впечатление вполне разумного, искреннего и добродушного человека.

 «Кроме нашей последней встречи," — мысленно признал он, но не стал озвучивать свои выводы, чтобы Агафон не лелеял ложной надежды.

 Его отговорить не удастся. Ведь речь идет о лишних двух днях — двух днях, которые, может, могут оказаться решающими для жизни Серафимы.

 - И у него нет абсолютно никакой причины заманивать нас в ловушку или обманывать нас, — продолжил он вслух.

 - Нет, с чего ты взял, что я бо… опаса… не хочу с тобой туда идти? — с не очень искусно деланным возмущением тут же отреагировал маг. — К тому же, если там действительно окажется какой–нибудь неприятный сюрприз, без профессионального волшебника тебе будет просто не обойтись!.. Конечно, над сложными заклинаниями мне еще надо немножко поработать, но простые я могу применять вполне эффективно!

 - Н–ну, да. Конечно. Я тоже об этом подумал, — не очень убедительно соврал в ответ царевич, и вопрос был решен. — Вот только…

 - Что?

 - Там же темно. Надо придумать какое–то освещение, — и Иванушка многозначительно склонил голову в сторону Агафона.

 - Легко! — снисходительно хмыкнул тот.

 - Что ты предлагаешь?

 - Самое простое — факелы. Для этого надо сделать заготовку — на толстую ветку намотать жгут из сухой травы.

 - Но они буду гореть от силы десять минут! — разочарованно поднял брови Иван.

 - Они будут гореть столько, сколько надо! — самодовольно усмехнулся Агафон и потер руки. — Потому что тут вступаю в дело Я.

 Факелы были готовы через двадцать минут, и Иванушка с восхищенным интересом протянул первый чародею и стал ожидать чуда.

 - Нет–нет, держи ты, — покачал головой тот. — У меня руки должны быть свободными.

 - А… Это…

 - Ну, если ты бо… опаса… не хочешь… — пожал плечами маг.

 - Я готов, — обреченно выдохнул царевич, приготовившись, на всякий случай, отпрыгнуть, отбежать и быстро спрятаться в случае чего.

 - Внимание, — Агафон закрыл глаза, сосредоточился и сделал несколько резких взмахов руками в такт беззвучно зашевелившимся губам.

 И не успел Иван и глазом моргнуть, как обнаружил, что держит в руках самое огромное из когда–либо виденных им…

 - Мороженое? — не веря своим вновь открывшимся глазам сморщился Агафон. — Это… откуда?

 - Может, ты заклинание перепутал? — расточительно упустив шанс сказать горе–чародею все, что о нем думает, участливо предположил Иванушка и занялся осмотром шоколадной брони их неудавшегося факела, раздумывая, не будет ли откушенный кусочек последним в его жизни.

 - Я не мог перепутать заклинания! — высокомерно вскинул голову чародей и скрестил руки на груди.

 - Совсем? — сквозь набитый шоколадом рот уточнил Иванушка.

 - Абсолютно.

 И, помолчав, Агафон добавил:

 - Ну, если только разве совсем чуть–чуть… Капельку. Но я даже знаю, где. Да. Конечно. Абсолютно точно. Я знаю, где я не так произнес одно слово.

 - Одно? — снова уточнил Иванушка.

 Тень сомнения, как солнечное затмение, пробежала по лику чародея, но он был непреклонен.

 - Одно.

 - Ты уверен?

 - Держи факел.

 - Который еще факел, или который уже мороженое? — невинно уточнил царевич.

 Волшебник фыркнул, взял факел, который еще факел и воткнул между двумя камнями.

 Снова закрытие глаз, шевеление губ и махи руками…

 Толстая змея с гривой зелено–желтых волос на голове зашипела, кинулась на чародея, но промахнулась из–за прически, которая лезла ей в глаза, и поспешила ретироваться.

 Иванушка вздохнул и вставил в ту же щель надкушенное мороженое.

 - Еще попробуешь? Я все равно полынное не люблю…

 Агафон мрачно зыркнул на него, буркнул что–то вроде «Ну, теперь ошибки быть не может» и повторил процедуру.

 К изумлению Иванушки между камнями вместо гигантского эскимо снова появился факел.

 Только не горящий.

 Но начало внушало надежду.

 - Молодец, Агафон! — одобрительно взмахнул кулаком царевич. — Я в тебя верил!

 - Ха, — снисходительно ухмыльнулся тот. — Что и требовалось доказать. Я же говорил, что все вспомнил. Смотри, как работают настоящие маги! Сейчас он загорится и будет гореть неделю!

 - Зачем неделю? — пожал плечами Иванушка. — Если верить боярину Геннадию, мы проведем в пещере не больше пяти–шести часов!

 - Ну, хорошо, — великодушно сдался маг. — Уговорил. Двадцать четыре часа. С запасом. Устраивает?

 - Замечательно! — обрадовался Иван.

 И факел действительно загорелся и, возможно, действительно горел обещанные двадцать четыре часа. Или неделю.

 Дожидаться окончания горения его и еще десятка поспешно сооруженных факелов путники не стали.

 Потому что взять в руки их было все равно невозможно — они пылали по всей длине.

 - Ну, что ты еще предлагаешь? — устало опустился на сухую траву перед входом в пещеру, поближе, но не слишком близко к теплой огненной стене Иванушка.

 На чародея было больно и жалко смотреть.

 - Не знаю… — признался он. — Может, мы все–таки сможем их как–нибудь взять?

 - Как?

 - Не знаю…

 - А послушай, Агафон, — посетила Иванушку свежая идея. — А если посмотреть в твоем мешке? Может, там найдется что–нибудь подходящее? Осветительное? Ну, хоть чуть–чуть? Чтоб только дорогу разбирать?

 - В мешке? — волшебник кисло покосился на слегка полегчавший в последнее время и без того не тяжелый заветный мешок. — Ну, давай посмотрим. Хотя тебе лучше будет спрятаться за каким–нибудь уступом, пока я буду выяснять, что там такое…. Сам знаешь: магия — дело для непосвященных опасное.

 Иван согласно кивнул головой, но остался на месте, когда один за другим, по очереди, Агафон стал вынимать из мешка и раскладывать на земле простые с виду предметы — фарфоровую куклу в пышном платье и островерхой шапочке замысловатой формы; глиняного ежа, знакомого уже голубого каменного жука, два стеклянных желтых кольца с болтающимися внутри цепочками, продолговатый прозрачный пузырек с ребристой красной пробкой и зеленой наклейкой без единого знака, пару крошечных бело–голубых керамических совят… и зеленое металлическое яйцо в рубчик, показавшееся царевичу подозрительно знакомым.

 - Это не то, что ты думаешь, — перехватив взгляд Иванушки, поспешил заверить его Агафон.

 - А что я думаю? — тут же поинтересовался Иван.

 - Не знаю. Но если ты думаешь то, что я думаю, то ты не прав.

 Иван не очень уверенно пожал плечами.

 - Ну, если ты в этом убежден…

 - Абсолютно.

 Когда процесс опустошения заветного мешка был окончен, Агафон беспомощно взглянул на Ивана и развел руками.

 - Все… Там больше ничего нет. С чего начнем?

 - Они все — магические предметы?

 - А что? — с опаской бросил угрюмый взгляд на царевича маг.

 - Потому что я, например, точно знаю, что совят Ярославне привезла из Стеллы Серафима. Как она их не побила по дороге — ума не приложу, но вот, довезла как–то…