На коренастого лайонелита набросился Райт, рубанув наискось тяжелым палашом. Крепыш поворотом корпуса ушел от удара, и жестко протаранив плечом впечатал его в парапет стены. Узкие прорези шлема обратились к Джастину, снова заряжающем арбалет. Лайонелит кинулся вперед. Без лишних раздумий дорогое, личное оружие полетело в сторону, так и не наложенный болт крепко обхватили пальцы в потертой кожаной перчатке. Ловко поднырнув под занесенный меч, Джастин тычком левого локтя подбил предплечье нападающего. И выпрямляясь коротким, резким движением вогнал четырехгранный наконечник болта в щель между шлемом и латным воротом. Крепыш захрипел, упал, разливая новую лужу темной крови на пестрящей пятнами стене. Рядом раздался жуткий грохот, осколки и каменная крошка брызнули в лицо Джастину. Присев, прислонившись боком к парапету, он провел рукой по щеке. Кровь. Но в голове уже прояснилось. Быстро кинув взгляд между зубцов стены он заметил метательные машины, до того скрываемые под деревянными панцирями. Очередной снаряд просвистел над головой, улетев во внутренний двор. В дюжине шагов впереди новая осадная башня подошла к стене, опустились тяжелые мостки, с ревом побежали солдаты. Рука дернулась к левому бедру. Меча не было. Он не помнил, когда успел его потерять. Вырвав гизарму из рук лежащего Свинопаса кинулся вперед. Не видя, как тот тонко и протяжно подвывая скрючился в позе зародыша.

Внутренний двор горел. Полыхала конюшня, разгоралась столовая, огромным факелом пылал один из гигантских требушетов. Тушить практически не пытались. Не хватало времени, не хватало людей. Очередной зажигательный снаряд перелетел через стену. Разбившись о брусчатку и разметав горящие брызги и тяжелые, глиняные осколки на десятки шагов вокруг.

Флойд сидел, опершись спиной об основание Воющей башни. Глаз с бельмом пульсировал невыносимыми вспышками боли. Как в то раз, когда его чуть не выдавили в пьяной драке. Горящая, испускающая черные клубы дыма, лужа - выросла прямо перед ним. Спалив брови, ресницы, седую щетину... и наконец приведя в себя. Он поднялся, пошатнувшись ухватился за стену. И торопливо похромал к своему требушету. Хрипло закричал, призывая своих помощников. Густые, черные клубы дыма не давали видеть дальше нескольких шагов. Флойд споткнулся, упал, грязно ругаясь и сплевывая горькую слюну. А когда увидел обо что споткнулся - выругался снова. Новобранец лежал у основания метательной машины, лицом вверх, неестественно раскинув руки. Ветеран не верил, что в этом есть смысл, но все же склонился над ним, побил по щекам, потряс за плечи. И наткнулся взглядом на круглый шлем, мирно стоящий там где его и оставили. Флойд не заметил двухдюймового глиняного осколка, глубоко засевшего в основании черепа молодого парня. Но увидев маленькую багровую лужицу понял в чем дело.

- Молодежь... - прошипел он себе под нос, плотнее прижимая к собственной голове начищенный морион.

Мимо него проплыла, будто разгоняя дым вокруг себя, ярко белая фигура. Флойд проводил ее очумевшим взглядом. Опомнился. Закрыл рот. И выхватив тяжелый, широкий тесак, длиной в полтора локтя, кинулся следом. Здоровым глазом он видел бегущих рядом с собой. Их становилось все больше и больше. Потом начал возвращаться слух. И среди грохота, топота и лязга, будто звенящим эхом отражающимся от стенок черепа, Флойд услышал знакомый голос. Словно далекие раскаты грома перекрывающий хаос боя.

- За мно-о-ой! За мной Хертсем! Бей их! Бе-е-ей!

На стену ворвалось не больше дюжины новых защитников. Но ярость, с которой они накинулись на врага, подстегнула уже сражающихся. Широкоплечая белая фигура стала острием клина, врезавшегося в группу лайонелитов, успевших отбить небольшой участок стены.

- Знамя, - пробормотал себе под нос Джастин, вместе с несколькими товарищами тесня противника беспорядочными уколами древкового оружия, - живое знамя...

Ботрайт мощным ударом круглого, выпуклого щита сшиб с ног крупного рыцаря. И с утробным рыком врубил топор глубоко в нагрудник упавшего. Уперевшись ногой, выдернул застрявшее лезвие, принял на щит очередного нападающего, резким рывком перекинув через себя. Предоставив разбираться следующим за ним. Широко взмахнул топором на уровне головы нового противника, тот ловко пригнулся. Но капитан этого ждал. Отставленная назад левая нога, пошла вперед сгибаясь в колене, поворот таза усилил движение, крепкое, треугольное лезвие наколенника вмяло армет вражеского шлема глубоко в череп. С громким чавканьем брызнула кровь. Следующий лайонелит, щитом и мечом отбивающий яростные выпады гизарм защитников, получил кованным обухом по затылку. Рухнул как подкошенный, мелко подрагивая и выгибая спину. Из-под промятого шлема обильно текло, красных пятен становилось все больше.

- Дава-а-ай! Да-а-а! - истошно орал Гулд Блейк, раскручивая над головой цепной шестопер. Стоя перед входом в третью северную башню, он с несколькими бойцами сдерживал группу лайонелитов, наступающих на крайний участок стены. Отразив резкий укол алебарды щитом, он все таки умудрился достать руку врага. Солдат схватился за кисть, раздробленную острыми гранями, выронил оружие, дико взвыл. Болт, сломавший ключицу и вошедший по оперение прервал его крики. Блейк оскалился, шагнув вперед, широким взмахом снизу снес пол лица безусому, краснолицему парню, в полных доспехах и с гербом, заляпанным кровью, на груди. Следующий болт, вылетевший из бойницы сторожевой башни, угодил под мышку здоровенному мужику, с ног до головы зачерненному копотью и уже было занесшему меч над головой лейтенанта. Но вместо благодарности, судьбе и арбалетчику, Гулд Блейк решил как следует разобраться с ленивыми стрелками. Решил, что те собьют себе руки в кровь, обучаясь с должной скоростью заряжать арбалет. Он не знал, что из пяти человек, посланных им в башню, в живых остался один. Другие пали от вражеских стрел и дротиков, а оставшийся паренек и так держал арбалет трясущимися, ободранными в кровь руками. И совершенно справедливо считал чудом, каждое новое попадание.

Пытаясь сделать более глубокий выпад, Джастин подскользнулся в луже крови и рухнул на бок. В ту же секунду над его головой просвистела стрела. Сзади раздался знакомый, хриплый бас и страшные ругательства. Не все из которых были ему знакомы. Не успел Джастин подняться, как на него наскочило сразу несколько противников. По шлему, кирасе и набедренникам зазвенели удары. В нескольких дюймах от лица в камень врезалась выщербленная алебарда, выбив сноп искр прямо в глаза. На мгновение он зажмурился. Когда осмотрелся, понял, что соратники оттеснили лайонелитов на несколько шагов. Поднявшись увидел, что впереди группы защитников бешено размахивает хорошо запомнившейся алебардой Марлон. Грязно ругаясь и заметно хромая на левую ногу. Из его бедра торчала стрела. А на Джастине не было ни царапины.

Одна из добравшихся до стены осадных башен горела. Полыхала так жарко, что на стене, на дюжину шагов в любую сторону, не было никого. Никого живого. Обугленные трупы уже не шипели, не пузырились, огромные языки пламени и снопы оранжевых искр взлетали до небес. Видимо прогорев достаточно - высокая, тяжелая башня накренилась, громко хрустнула, выплюнув очередную тучу искр, и с грохотом и треском завалилась на бок. Сильно ударив соседнюю башню. Джастин, вместе с товарищами отбивавшийся от лайонелитов, прущих из нее, радостно заорал. Бойцы, еще находящиеся внутри, в панике выпрыгивали во все стороны. Кто на острия пик, алебард и гизарм защитников, кто на головы своих соратников, находящихся внизу. И тех и других ожидала смерть. Постепенно кренясь все сильнее, вторая башня рухнула на головы самых нерасторопных. Оставалась еще одна, не считая нескольких приставных лестниц.

Увлекаемые с одной стороны капитаном Ботрайтом, с другой - разъярённым Марлоном, бойцы отбрасывали от стены одну лестницу за другой. Полыхающие внизу остовы башен, упавших практически параллельно к стене, мешали походу подкреплений, став своеобразными горящими баррикадами. Последняя группа лайонелитов, жавшихся друг к другу щетинились остриями мечей и копий. Они дрались яростно и озлобленно, отбиваясь на скользком от крови участке стены, спотыкаясь о тела врагов и союзников. Пока не услышали тот же печальный, протяжный сигнал рога, с которого начался бой. На этот раз он трубил отступление. Защитники Дурн-фара взревели, гремя оружием, благословляя и проклиная все на свете. Два десятка врагов, оставшихся на стене, после секундного замешательства с удвоенной силой кинулись в бой коля и рубя, пытаясь пробиться к последней осадной башне. Единственному шансу на спасение.